История царствования Михаила Федоровича — тема отдельного большого исследования. Я лишь остановлюсь на нескольких аспектах, связанных с историей Смутного времени.
Михаил, вернувшись в Москву в мае 1613 года, нашел уже нормально функционирующий государственный аппарат. Основные Приказы (министерства) были воссозданы Мининым и Пожарским еще летом 1612 года в Ярославле. Зимой 1612—1613 годов аппарат был существенно усилен чиновниками, съехавшимися в Москву.
Боярскую думу по-прежнему возглавлял князь Федор Иванович Мстиславский. Он был именным представителем боярства, ибо по-прежнему писалось: «Бояре — князь Ф. И. Мстиславский с товарищи». Важную роль играл в Думе и князь Иван Михайлович Воротынский. Но, увы, оба были абсолютно тупы в военном деле и весьма посредственные администраторы. Оба были в солидном возрасте и слабы здоровьем. Мстиславский умер в 1622 году, а Воротынский — в 1617-м.
Мстиславский и Воротынский удержались у власти исключительно благодаря слабости царя, который принципиально был против выдвижения умных и энергичных государственных деятелей. Царя Михаила монархические историки называют Кротким. Естественно, что прозвище дано на эзоповом языке, поскольку назвать кротким человека, отправившего на виселицу четырехлетнего ребенка, довольно сложно. «Кротость» на эзоповом языке означала «слабость ума». Семнадцать лет, проведенные за бабскими юбками, и не могли дать другого результата. За царя фактически правили его мать инокиня Марфа и его родня — Салтыковы. Замечу, что дядя царя Иван Никитич Романов занимал третье место после Мстиславского и Воротынского, но Марфа относилась к нему весьма настороженно, и его роль в управлении государством была крайне мала.
Управление государством инокиней резко нарушало писаные и неписаные светские и церковные законы. Но возражать этому никто не смел, поскольку Смута надоела всем классам населения России, за исключением разве что «воровских» казаков. Здоровый организм выздоравливает сам по себе, без врача, или при враче, который не особенно вредит пациенту. Приблизительно такая ситуация сложилась и в России в 1613-1620 годах. И если бы «кроткого» Михаила заменили матерчатой куклой, в истории России мало что изменилось бы.
Как дореволюционные, так и советские историки сломали много копий в спорах о том, кто из московских правителей окончательно закрепил в стране крепостное право — Иван Грозный или Борис Годунов. На самом деле крепостное право, каким оно было в XVIII и начале XIX века, было основано именно при царе Михаиле. И дело тут, разумеется, не в характере или убеждениях царя, просто без создания тотального поместного землевладения стало невозможно собирать подати и иметь класс служилых людей, то есть дворянства.
Все московские правители, начиная с Ивана III, пытались превратить феодальную монархию в чиновную. Однако добиться этого не удалось даже Ивану Грозному. Лишь при Михаиле Московское государство можно с некоторой натяжкой назвать чиновной монархией. По этому поводу С. М. Соловьев писал, что при Михаиле «наследственной аристократии, высшего сословия не было, были чины: бояре, окольничие, казначеи, думные дьяки, думные дворяне, стольники, стряпчие, дворяне, дети боярские. При отсутствии сословного интереса господствовал один интерес родовой, который в соединении с чиновным началом породил местничество. Все внимание чиновного человека сосредоточено было на том, чтобы при чиновном распорядке не унизить своего рода. Но понятно, что при таком стремлении поддерживать только достоинство своего рода не могло быть места для общих сословных интересов, ибо местничество предполагало постоянную вражду, постоянную родовую усобицу между чиновными людьми: какая тут связь, какие общие интересы между людьми, которые при первом назначении к царскому столу или береговой службе перессоривались между собою за то, что один не хотел быть ниже другого, ибо какой-то его родич когда-то был выше какого-то родича его соперника? Мы видели, что князь Иван Михайлович Воротынский, высчитывая по наказу неправды короля Сигизмунда, должен был сказать, что король посажал на важные места в московском управлении людей недостойных, худородных, и в числе последних упомянул двоих князей: так, князь нечиновный в глазах князя чиновного был человек худородный».
[92]
Если убрать монархические взгляды Сергея Михайловича и царскую цензуру, то вышесказанное можно сформулировать так: Россия ушла от монархий Запада и приняла турецкую (восточную) форму правления.
Без создания чиновной монархии при Михаиле было невозможно появление петровской «Табели о рангах», официально узаконившей появление простолюдинов в верхних эшелонах власти и разгул фаворитизма при Екатерине, когда присвоение высших чинов в государстве зависело от половой потенции бездарных кандидатов, всяких там Орловых, Зоричей, Зубовых и др.
Вспомним «Двадцать лет спустя» Александра Дюма. Там Портос жалуется, что самые малородовитые из его соседей ведут свой род от участников крестовых походов. И это не выдумка Дюма. Действительно, к 1789 году французские дворяне, способные подтвердить свои титулы начиная с XIII века, считались не очень породистыми по сравнению с многочисленными семействами, родословные которых уходили во времена Карла Великого и Хлодвига.
А у нас к началу XX века подавляющее большинство аристократов не имели предков — русских дворян — еще во времена Петра. Но это опять другая тема, и я отошлю интересующихся этим вопросом к специальной литературе, а остальных — к пушкинской «Моей родословной».
В первые годы правления Михаила России пришлось вести одновременно войну с Польшей на западе, со Швецией на северо-западе и с воровскими казаками по всей стране.
27 февраля 1617 года в селе Столбово на реке Сясь был подписан «вечный мир» со Швецией, вошедший в историю под названием Столбовского договора. По его условиям стороны должны:
— Все ссоры, произошедшие между двумя государствами от Тявзинского до Столбовского мира, предать вечному забвению.
— Новгород, Старую Русу, Порхов, Ладогу, Гдов с уездами, а также Сумерскую волость (то есть район озера Самро, ныне Сланцевский район Ленинградской области) и все, что шведский король захватил во время Смутного времени, вернуть России.
— Бывшие русские владения в Ингрии (Ижорской земле), а именно Ивангород, Ям, Копорье, а также все Поневье и Орешек с уездом, переходят в шведское владение. Шведско-русская граница проходит у Ладоги. Всем желающим выехать из этих районов России дается две недели.
— Северо-западное Приладожье с городом Корела (Кексгольм) с уездом остается навечно в шведском владении.
— Россия выплачивает Швеции контрибуцию: 20 тысяч рублей серебряной монетой. (Деньги заняты московским правительством в Лондонском банке и переведены в Стокгольм).
Сложнее дело оказалось с Польшей. Король Владислав продолжал претендовать на царскую корону, а отец Михаила по-прежнему томился в Мариенбурге. Тем не менее, 1 декабря 1618 года в деревне Деулино было заключено перемирие с Польшей. Королевич Владислав так и не отказался от претензий на московскую корону, и польская сторона не признала Михаила царем. Однако поляки вернули Филарета, а взамен получили русские земли размером с небольшое европейское государство типа Бельгии или Дании. Россия потеряла 29 городов, включая Смоленск, Дорогобуж, Рославль, Чернигов, Новгород Северский. Кстати, заметим, что спустя 372 года, в 1991 году, Ельцин тоже ухитрился отдать Чернигов, Новгород Северский и другие исконно русские города.
