Они выступали перед стройотрядовцами. Это было одно из самых
долгих и приятных выступлений. Потом пили чай в строительном вагончике. На фоне
этого вагончика и сделан снимок. Его прислали в редакцию молодежного журнала, в
котором Лена и Ольга проходили практику, сопроводив забавным письмом. Письмо
давно затерялось, а фотография сохранилась.
Глава 16
Тюмень – Тобольск, июнь 1982 года
Поезд медленно шел сквозь тайгу. Ночь была светлая, почти
белая. Спать не хотелось. Под уютный стук колес четверо в купе пили чай.
– Чем ближе к северу, тем светлее ночи. В Хантах они совсем
белые. – Веня Волков острым, как бритва, туристическим ножом нарезал батон
сырокопченой колбасы идеально ровными, тонкими ломтиками.
– Такую колбаску, – мечтательно произнесла Ольга, – такую
колбаску я в последний раз ела позапрошлым летом, во время Олимпиады-80.
– Ну уж, не прибедняйся, сестренка, – Митя отправил себе в
рот сразу два тонких колбасных кружочка, – всего две недели назад в буфете
кинотеатра «Россия» ты купила восемь бутербродов по шестьдесят копеек. Хлеб
выкинула, а колбасу съела. И молочным коктейлем запила. – Еще один ломтик исчез
за Митиной щекой.
– Да, действительно. Только та колбаса была значительно
хуже. А потом был какой-то дрянной фильм. Пока я его смотрела, все мои колбасные
впечатления испарились.
– А колбасные впечатления вообще быстро испаряются, –
улыбнулся Веня, – одна изжога остается. Интересно, почему, как только люди
садятся в поезд, сразу начинают есть и говорить о еде?
– От скуки, – пожал плечами Митя.
– То-то видно, как тебе скучно, – заметила Ольга, – десятый
кусок уплетаешь, без хлеба.
– Веня, что там за избушка мелькнула? – спросила Лена, глядя
в окно на бесконечную глухую тайгу. – Неужели живет кто-нибудь?
– Сейчас нет, – ответил Волков, – а раньше здесь жили
старообрядцы, раскольники. Прятались от советской власти до тридцать второго
года. Скиты у них здесь были.
– А в тридцать втором что?
– Устроили самосожжение. Девять взрослых и трое детей. Отряд
НКВД за ними пришел. А их кто-то успел предупредить. Вот они и заперлись в
одном из скитов, обложились хворостом. Отряд стоял и смотрел; как они горят.
– И ничего нельзя было сделать?
– Ничего, – Волков покачал головой, – да и зачем? Кто стал
бы рисковать жизнью ради лагерной пыли? Их ведь все равно собирались
арестовывать. Ладно, давайте выпьем. – Он извлек из сумки бутылку
пятизвездочного армянского коньяка.
– Хорошо живет тобольский комсомол, – заметил Митя.
– Не жалуемся. – Волков отвинтил пробку и разлил коньяк по
пустым чайным стаканам.
От коньяка захотелось спать. Езды до Тобольска осталось пять
часов. Никакого постельного белья в этом поезде, разумеется, не было. Все легли
одетыми.
Когда Волков залезал на свою верхнюю полку, какой-то
маленький предмет выпал из его кармана. Лена подняла с пола дешевенький
финифтевый медальон на короткой толстой цепочке из простого металла. Белое
сердечко с красной розочкой в серединке.
– Веня, это ваше? – спросила она, протягивая ему медальон на
ладони. – У вас цепочка порвалась.
– Да, это мое, спасибо.
Сонный Митя приподнял голову на своей верхней полке,
взглянул на дешевенькое украшение, которое тут же исчезло в кармане волковских
джинсов, и пробормотал:
– Вот что носят комсомольцы вместо нательных крестов!
Лена никак не могла уснуть. Было холодно и неприятно лежать
в джинсах и фланелевой ковбойке на голом матраце, под влажным байковым одеялом,
от которого пахло хлоркой. Перед глазами встала жуткая, отчетливая картина:
горящая изба в тайге у железной дороги, солдаты вокруг с ружьями наперевес.
«И что ты застреваешь на всяких ужасах? – уговаривала она
себя. – Сейчас ты еще представишь, как трое детей погибали в огне… Так нельзя».
Она тихонько встала, надела кроссовки, вытянула из своей
сумки теплый свитер, захватила сигареты, спички и выскользнула из спящего купе.
В тамбуре было душно, накурено. Сквозь грязные, закопченные
стекла вагонных дверей пробивался таинственный свет белой ночи.
Лена осторожно дернула ручку. Вагонная дверь поддалась Со
скрежетом. Запахло туманом и свежей хвоей. Прохладный ночной ветер ударил в
лицо, стал трепать волосы. Тайга проплывала мимо, совсем близко. Лена села на
ступеньку в дверном проеме. Прямо под ногами были рельсы.
Ей вдруг показалось, что она одна в этой огромной,
бескрайней тайге, которая качается вокруг, словно океан, живет своей сложной
таинственной жизнью. Поскрипывают стволы, созревают орешки в кедровых шишках,
рыщут бессонные волки и медведи, с тяжелым уханьем лопаются болотные пузыри.
«А каково на самом деле человеку одному в тайге? – думала
она. – Я проеду мимо, в любой момент я могу вернуться в купе, для меня это
одиночество – просто игра. Наверное, если оказаться там, среди этих скрипучих
толстых стволов, то почувствуешь себя страшно одиноким, незащищенным».
Она закурила.
– Лена, вы не боитесь упасть? – послышался сзади, совсем
близко, тихий голос.
Лена вздрогнула от неожиданности и действительно чуть не
упала. Волков подал ей руку, она встала. Он тут же захлопнул наружную дверь.
– Так нельзя сидеть, – сказал он, закуривая, – это очень
опасно.
– Веня, вы меня напугали. Я не слышала, как вы подошли.
– Простите. Я испугался за вас. Наверное, ваш муж не хотел
отпускать вас в эту поездку,
– Я не замужем. – Честно говоря, я рад этому, – он мягко
улыбнулся, – мы с вами едва знакомы, а мне уже не спится. Возможно, вам это
вовсе неинтересно, но я тоже не женат. Мне сложно общаться с женщинами,
чувствую себя кретином.
– Глядя на вас, этого не скажешь, – пожала плечами Лена.
– Что, я произвожу впечатление человека без комплексов?
– Не знаю. У каждого есть какие-нибудь комплексы.
– А у вас?
– Наверное, тоже.
– Мне кажется, у вас, как и у меня, есть комплекс
одиночества. Вы быстро устаете от людей, от общения, особенно пустого и
бессмысленного. Вам хочется уйти и побыть одной. Но вы боитесь обидеть своих
собеседников, это вас смущает, иногда даже терзает. Вот и сейчас вы хотите
уйти. Незнакомый, чужой человек, какой-то тобольский комсомолец, полез к вам с
откровениями. Вы боитесь меня обидеть, но и разговор вам неприятен. Вам так
хотелось побыть одной, а тут явился я и пристаю со своей болтовней. Я прав?
