Ему захотелось остаться с ней, посидеть в тишине, спеть для
нее – просто так, без всякой задней мысли. Она слушала его не дыша, и в глазах
ее было столько восхищения, благодарности и любви… Митя почувствовал себя
большим, сильным, добрым и очень понравился самому себе в роли сказочного
принца.
Сначала ему захотелось просто обнять эти острые плечики,
погладить взъерошенные короткие волосы, утешить и согреть беззащитное тощенькое
существо. И только прикоснувшись к ее сжатым губам, он вдруг с удивлением
обнаружил, что чувствует небывалое острое желание…
Голова у Кати закружилась, она забыла обо всем на свете-о
надменных одноклассниках в хабаровской школе, о суровой и холодной матери, о
физике и математике. Оказалось, что она – живая, нежная, чувственная, что ее
тоже могут любить, восхищаться ею, шептать в ее ухо горячими губами такие
слова, от которых мурашки бегут по коже.
– Ты, оказывается, еще девочка? – услышала она жаркий шепот,
который прозвучал для нее волшебной, неземной музыкой…
Это открытие сначала напугало, но через миг еще больше
возбудило Митю. Женщин в его жизни было много, но до этой минуты ни для одной
еще он не был первым и единственным…
В общаге авиационного института не было проблем с ночевкой.
Тактичные Катины соседки так и не появились в комнате до утра. А утром это была
совершенно другая Катя. Только теперь стало видно, что она очень хорошенькая,
женственная. Она перестала вжимать голову в плечи, ходила прямо, не боялась
смотреть людям в глаза, улыбаться и вообще – жить.
Митя Синицын предложил ей выйти за него замуж всего лишь
через два дня, тридцать первого декабря, когда часы пробили полночь и наступил
1991 год. Катя и не сомневалась, что они теперь уж не расстанутся. Они были как
будто созданы друг для друга.
Семья Синицыных приняла Катю доброжелательно и приветливо.
Сразу было видно, что эта тихая интеллигентная девочка из Хабаровска, студентка
МАИ, вовсе не хищная провинциалка, охотница за московской пропиской. Она
смотрела на Митю с таким обожанием, была такой скромной и воспитанной, что ни у
Митиной матери, ни у сестры не возникло неприятных подозрений на ее счет.
Все было у них хорошо. Сначала снимали комнату в коммуналке,
но очень скоро Митина сестра помогла с квартирой. Квартира, правда, была на
окраине, в Выхине, и на первом этаже, но зато двухкомнатная и отдельная.
Катя закончила институт с красным дипломом, устроилась на
работу в НИИ легкого машиностроения, младшим научным сотрудником, но очень
скоро поняла, что это – не работа, а бесплатное времяпрепровождение на рабочем
месте. Впрочем, карьера ее совершенно не заботила. Главным в ее жизни была
семья, то есть Митя. Больше всего на свете ей хотелось родить для него ребенка.
На ребенке сосредоточилось все ее существо, она не могла ни о чем другом ни думать,
ни говорить. Но три беременности кончились ранними выкидышами, и врачи
поставили жуткий, безнадежный, как смерть, диагноз: бесплодие.
Митя утешал, говорил, что живут семьи и без детей, можно, в
конце концов, взять ребеночка из Дома малютки, сейчас столько брошенных. Но все
утешения были бесполезны. Катин комплекс неполноценности, ненужности,
взращенный в ней с детства, вспыхнул с новой силой. Она стала чувствовать, что
испортила Мите жизнь, ей казалось, что он не бросает ее, бесплодную и никчемную,
только из жалости.
Она была противна себе самой до такой степени, что не хотела
больше жить. И вот тут подоспел мальчишка-лаборант из ее НИИ, который застал ее
в горьких слезах в укромном уголке пустой курилки и предложил уколоться.
– Кольнись, полегчает, – сказал он так мягко и сочувственно,
что Катя, не вдумываясь в смысл его слов, подставила руку для укола.
– Ну как, приход есть? – спросил лаборант, заглядывая ей в
глаза.
– Что? – не поняла Катя,
– Ну, кайф…
– Кайф? Не знаю… Полегчало вроде, – ответила Катя
неуверенно.
Она внимательно прислушалась к самой себе. И с радостным
удивлением обнаружила, что безысходная тоска, давившая душу в последнее время,
улетучилась. Стало легко и весело.
– А что это было? – спросила она парнишку-лаборанта.
– Морфий, – ответил он просто и буднично. Катя не
испугалась. Наркотик подействовал очень быстро. Что же страшного, если ей
впервые за многие месяцы стало хорошо и спокойно? То, из-за чего она плакала
всего десять минут назад, теперь казалось смешным пустяком. Никогда в жизни она
еще не чувствовала такой легкости и уверенности.
– Еще захочешь, я всегда продам сколько нужно, –
заговорщицки подмигнув, сообщил парнишка.
Катя очень скоро захотела еще. Когда действие укола
кончилось, ей опять стало плохо, хуже, чем раньше. Денег сначала хватало, но
скоро пришлось хитростью и враньем добывать их у Мити.
Она уже стала наркоманкой, но еще не считала себя таковой.
Их с Митей жизнь превратилась в вечную борьбу, он таскал ее по разным врачам,
наркологам, гипнотизерам, а ей все казалось, что он хочет отнять у нее
единственную и главную радость в жизни.
Катя понимала, как важно в ее ситуации не обрастать
знакомыми в сложном и опасном наркотическом мире. Она верила, что ее увлечение
временно, что в любой момент она сумеет завязать. Завтра, через неделю, через
месяц, вот кончится запас – она завяжет. Но только не сейчас, не сию минуту.
Разве можно отказать себе в уколе, когда все под рукой и стоит только аккуратно
ввести тонкую иголочку в вену?
Потом, завтра или через месяц, она обязательно завяжет.
Главное, быть разумной и осторожной, оставить себе путь для отступления, не
забывать, что чем больше вокруг тебя знакомых наркоманов, тем труднее завязать.
И вообще, наркотический кайф – такое тонкое и интимное дело, что лучше быть
одной.
С работы Катя ушла. В последнее время перестала общаться с
людьми. Наркотики покупала в известных местах: на Старом Арбате, у нескольких
аптек, разбросанных по Москве, иногда у гостиниц и баров. Каждый раз старалась
покупать в другом месте, чтобы не встречаться с одними и теми же продавцами.
Продавцы всегда норовили познакомиться, завязать прочный контакт: они угадывали
в Кате человека, крепко севшего на иглу, и были заинтересованы в постоянной
покупательнице. Но Катя твердо придерживалась своего принципа – знакомств не
заводила.
Последнюю попытку вытащить жену Митя предпринял всего за
полтора месяца до смерти. Он познакомил Катю с замечательным психотерапевтом, с
доброй и внимательной женщиной Региной Валентиновной Градской…
– У тебя высокая степень привыкания, тебе будет очень тяжело
завязать сразу. Надо действовать осторожно и постепенно, уменьшать дозу
потихоньку, – сказала Кате Регина Валентиновна.
