– Пирожное? – повторила я. – Где он его взял?
– Сказал, его на рецепшен администратор угостила, – пояснила Захарьина.
– Интересно, – пробормотала я, – сейчас приду.
– Ты куда? – спросила соседка.
– Скоро вернусь, – пообещала я и поспешила на первый этаж.
Спросила у девушки, которая сидела за стойкой:
– Роза сегодня работает?
Дежурная посмотрела на часы.
– Она должна меня через полчаса сменить. У нас график: две ночи подряд сидим, сутки отдыхаем, три дня днем пашем, потом пара выходных.
– Можете попросить Розу подойти? – перебила я болтунью.
– Вон она! – обрадовалась администратор и показала на стеклянную дверь, которая вела на улицу. – Видите? Во дворе курит!
Глава 20
Я быстро вышла из отеля. При виде меня служащая живо бросила окурок в кусты и начала оправдываться:
– Это ненастоящий табак, просто сухая смесь, лечебная, там ромашка, одуванчик, мне ее Анна Сергеевна дала от усталости.
– Роза, где вы взяли пирожное, которое вчера мне принесли? – остановила я ее.
– На рецепшен, – с самым честным видом соврала красавица.
– Вчера, когда я предположила, что дорогой десерт отправлен госпожой Захарьиной, вы возражать не стали, – заметила я.
Роза улыбнулась.
– Дело-то как было! Я отошла на минуточку, вернулась, на стойке коробка и записка. «Степаниде Козловой. Заварите ей чай». Я выполнила задание. А когда вы заговорили про даму из десятого номера, я подумала: «А! Вот кто пироженку купил!» Решила, что вы знаете!
Мне стало смешно.
– Здорово. Вы всегда относите постояльцам угощение, не уточняя, кто его на рецепшен оставил?
– Ну… отель был закрыт, – начала оправдываться лгунья, – посторонних нет. Понятно, что свои решили сюрприз устроить!
– И что случилось, когда вы вернулись на рецепшен с десертом, который я вам отдала?
– Хотела кофеек заварить, полакомиться, но тут притопал мужчина из десятого, сказал: «Степанида передумала, верните корзиночку», – затараторила Роза, – схватил тарелку и ушел.
– Так, – протянула я, – последняя часть истории правда. Но первая… Роза, или вы рассказываете, где взяли десерт, или вас арестуют.
– За что? – испугалась девушка.
Теперь врать принялась я:
– Пирожное содержало большую дозу слабительного. Кто-то хотел зло пошутить надо мной, думал, что я с радостью съем угощение. Но я не употребляю на ночь калорийную пищу. А вот Базиль с удовольствием ею угостился. И до сих пор из номера выйти не может.
– Ой! – ахнула Роза.
– Если я расскажу Илье Алексеевичу Ковригину, близкому другу своего мужа, какие порядки у вас в отеле, сообщу, что портье запросто приносит в номер еду неизвестно от кого, то…
Я сделала драматическую паузу.
– Не надо, пожалуйста, не надо, – взмолилась Роза, – меня уволят.
– Хотите, чтобы никто не узнал о вашем глупом поступке? – осведомилась я. – Желаете сохранить хорошее место работы? В Фурске ведь трудно устроиться туда, где тепло, чисто и вокруг в основном приятные люди.
Роза начала всхлипывать.
– У меня мама болеет, надо за лекарства платить.
– Удивительное дело, – заметила я, – все, кто за деньги совершает некрасивые поступки, всегда имеют родственников со страшными недугами и обязаны их снабжать таблетками.
– Всего-то пять тысяч получила! – брякнула Роза.
– Теперь осталось узнать, кто вам их дал, назовите имя, – потребовала я.
Только сейчас моя собеседница сообразила, что выдала себя, и снова зашмыгала носом.
– Честное слово, я хотела помочь вашему жениху.
– Интересно, – протянула я, – продолжайте.
Всхлипывая и безуспешно пытаясь заплакать, девица изложила следующую историю.
Вчера вскоре после моего возвращения в номер Роза, которая скучала одна за стойкой, через громадное окно холла увидела, как у дверей притормозила дорогая иномарка, из нее вышел человек и направился к лестнице. Девушка вскочила и открыла входную дверь.
– Вас зовут Роза? – вежливо осведомился мужчина, глядя на бейджик. – Я Андрей, жених Степаниды Козловой. Невеста на меня смертельно обижена!
– Она в номере, – сказала Роза, которой, похоже, не объяснили, что она не имеет права никому, даже папе римскому (приди тому в голову мысль заехать в Фурск), сообщать сведения о постояльцах. Розе следовало позвонить в мой номер и сказать: «Вас на рецепшен спрашивает Андрей».
Но она решила пококетничать с мужчиной, поэтому захихикала.
– Ой! Что же вы такое сделали?
– Забыл поздравить ее с годовщиной нашего знакомства, – грустно пояснил гость, – сделайте одолжение, передайте Степочке пирожное, авось она перестанет дуться. Вот вам за труды.
Увидев пятитысячную купюру, дежурная сразу поняла: мужик богат. Нищий человек за ерундовое поручение столько не отвалит. Посетитель не знает цену услуги, наверное, у него много горничных и все прилично получают.
– Сейчас отнесу, – пообещала Роза. – Но почему вы сами не хотите? Проходите, пожалуйста.
– Нет, – отказался Андрей, – Степанида девушка с норовом, она мне коробку в лицо бросит. Пусть съест пирожное, а я позвоню и скажу, что это мое извинение. Уж не выдавайте меня! Не говорите, кто десерт принес!
Роза замолчала, потом зачастила:
– Ничего плохого я не совершила. Вы сначала отказались от пирожного, а потом родственника за ним прислали.
Я молча слушала девушку. Жениха Андрея у меня нет, есть муж Роман Звягин. Кто и зачем принес пирожное? Если вспомнить, что Базиль, который при словах «взбитые сливки с фруктами» теряет разум, слопал пирожное, которое предназначалось мне, а теперь почти сутки храпит, то можно предположить, что вкусняшку нашпиговали снотворным. И с какой целью некто хотел обеспечить мне крепкий сон?
Я посмотрела на Розу, которая стояла, выпучив глаза и приоткрыв рот.
– Это все?
– Да, да, да, – закивала она, – честное слово!
– А где браслет? – вкрадчиво осведомилась я.
Роза отшатнулась.
– Зачем он мне? Ерундовый совсем! Три рубля ему цена.
Я засмеялась.
– Вам следовало отреагировать иначе, вы лучше бы спросили: «Какой браслет? О чем вы?»
Девушка прижала руки к груди.
– Пожалуйста! У меня…
– Больная мама, – остановила я ее. – Уже слышала это. Жаль вашу матушку, но ее состояние не дает вам права входить в номер без спроса и рыться в вещах постоялицы. Кстати, врать надо умело. Как зовут вашу коллегу, которая сейчас дежурит за стойкой?
