Адель замотала головой.
– Ты прав, – сказала она, стягивая резинку. – Давай покончим с этим прямо сейчас.
– Уверена? Можем отложить до вечера.
– Да. – Адель пересела на журнальный столик, в последний раз позволив волосам свободно рассыпаться волнами по спине. – Просто сделай то, что должен.
Поколебавшись, Яго встал позади нее.
– Я не парикмахер, – тихо произнес он, – но постараюсь сделать все как можно лучше.
– И на том спасибо. – Адель слабо улыбнулась и невольно затаила дыхание. Сколько она себя помнила, у нее были длинные волосы. Представить себя с короткой стрижкой было трудно. Ножницы в руках брата щелкнули, и она закрыла глаза.
Он целый час вертелся вокруг, колдуя над ее новым образом. Если бы Адель сочла прическу ужасной, Яго грозила бы страшная месть, так что ему пришлось приложить немало усилий для наилучшего результата.
Когда все было кончено, Яго взял сестру за руку и подвел к зеркалу.
– Можешь посмотреть, – произнес он, гордый проделанной работой.
– Не уверена, что хочу этого. – Адель явно не разделяла энтузиазма. Она подняла руку, собираясь коснуться головы, но потом передумала.
– Так и будешь стоять, пока не отрастут? – Брат похлопал ее по плечу. – Все не так плохо, как ты думаешь…
– Знаешь, твои слова как-то не вдохновляют!
– Давай, Адель, не дрейфь!
До боли закусив губу, она робко приподняла веки. Картинка в зеркале, поначалу размытая, быстро приобрела четкость. Адель ожидала увидеть свою лысую голову или, в лучшем случае, нечто неровное, с кое-как выстриженными проплешинами, но отражение оказалось выше всяческих похвал.
По-мальчишечьи короткие волосы были не только аккуратно подстрижены, но и тщательно уложены. Новая прическа казалась необычной, но весьма ей шла, подчеркивая черты лица и делая их более выразительными. Несомненно, результат превзошел все ожидания.
– Яго, это прекрасно! – Она пригладила короткую челку. – Похоже, у тебя талант!
– Ничего подобного, – покачал головой брат. – Просто я до чертиков тебя боюсь, и не мог позволить себе напортачить.
– Так даже лучше. – Адель улыбнулась. – Ну, что там у нас дальше по плану?
Яго взглянул на часы и, вернувшись к столику, принялся собирать остриженные волосы. Наверняка в Лодж заинтересуются такой пышной копной, возможно, за нее даже удастся выручить кругленькую сумму. Среди клиенток расположенных там парикмахерских найдется немало барышень, которые ценят шикарные парики и шиньоны.
– Я уже говорил, что если ты и похожа на парня, то на весьма женственного. Может, стоит добавить немного брутальности?
– Сомневаюсь, что за ночь у меня вырастет борода, но продолжай…
– В общем, на рынке Трех дорог ошивается тип по имени Одноглазый Клай…
– Звучит многообещающе.
– Да погоди ты, – отмахнулся Яго. – Он мясник, но помимо разделки туш занимается тем, что делает рисунки на телах людей. Есть рисунки долговременные, а есть и такие, что смываются за несколько раз. Что думаешь насчет парочки таких украшений?
– Считаешь, это сделает Айзека более мужественным?
– Надеюсь, – пожал плечами Яго. – Для парня у тебя довольно невыразительная мускулатура. Чтобы это изменить, потребуется время, которого у нас нет. А рисунки, как мне кажется, немного отвлекут внимание. Да и девушки таким не балуются. В общем, решение за тобой. Удовольствие недешевое, но, думаю, к обеду у нас будут деньги.
– Хорошо. – Адель посмотрела на свои тонкие руки. – Если это может помочь, стоит попробовать.
Завязав обрезанные волосы в узел, Яго завернул их в ткань и спрятал в рюкзак. Натянув куртку и кепку, он подмигнул Адель:
– Встретимся на рынке за помойкой. Буду ждать тебя там в одиннадцать. Подумай, какой рисунок попросишь у Клая. И кстати, по дороге домой я видел Одет, она якобы собирала информацию о жизни в гетто для газеты. Будь осторожна и не попадайся никому на глаза. Даже если Вильгельма поверила в байку о твоей простуде, она не упустит возможности тебя использовать.
– Я оденусь в мужскую одежду и вылезу через окно ванной, – сказала Адель, сморщив нос. Новость о том, что рядом рыщут люди Вильгельмы, ее не обрадовала.
– У тебя есть только костюм. Можешь взять что-нибудь из моих вещей. – Яго махнул рукой в знак прощания и быстро покинул квартиру.
* * *
Дорога к рынку Трех дорог пролегала мимо озера Слез королевы Анны. Зябко кутаясь в куртку под мелким дождиком, серой пеленой повисшим над Шу, Адель замедлила шаг и огляделась. Ощущение тревоги, сопровождавшее ее от самого дома, стало почти невыносимым. Натянув на голову капюшон, Адель обвела взглядом унылую местность, поросшую камышом и многолетними сорняками. Узкая тропинка петляла среди клочьев сухой травы, вдоль заброшенной аллеи виднелись остатки старых деревянных скамеек. Три полуразрушенные и покрытые мхом скульптуры, изображающие членов семьи основателей города, торчали над грудами мусора, словно надломленные зубы. Нахмурившись, Адель развернулась.
Озеро казалось спокойным и безмятежным, и даже мелкая изморось, касаясь водной глади, почти не тревожила его. Адель было довольно неуютно, она физически ощущала на себе чей-то взгляд, хотя за тонкими стволами деревьев, возвышающимися позади, вряд ли мог кто-то прятаться. Но что, если Вильгельма послала за ней особо ловкого соглядатая? Надо быть осторожнее, нельзя привести за собой хвост прямо к Яго.
Подняв с земли сырую, но достаточно увесистую ветку, Адель произнесла:
– Кто бы ты ни был, лучше выходи.
Ответа не последовало.
– Я знаю, что ты здесь, – неуверенно продолжила она. Вокруг было все так же тихо и безлюдно, и Адель уже начала склоняться к тому, что, скорее всего, тревога разыгралась у нее на почве слишком буйного воображения. Внезапно кусты метрах в пяти от нее зашевелились, и Адель недолго думая швырнула туда свое импровизированное оружие. Из густых зарослей с рычанием выскочила огромная серая собака и, помчавшись в сторону аллеи, быстро скрылась среди обломков скульптур.
Вздохнув с облегчением, Адель пригладила влажные волосы и продолжила путь. До рынка Трех дорог оставалось всего ничего, а там она легко затеряется в толпе. Эта часть города никогда не пустовала: в стремлении разжиться медяком-другим продавцы выходили торговать и в дождь, и в лютый мороз.
На одной из центральных улиц Адель прошмыгнула в малозаметный переулок и, протиснувшись между сломанной телегой и обгоревшей металлической бочкой, выбралась на рыночную площадь, где непрерывно сновали люди.
– Свежая рыба! Кому свежей рыбы? – загремело над самым ухом.
– Да от твоей рыбы тухлятиной на весь рынок несет! – отозвался кто-то в соседнем ряду. – Кому нужна действительно свежая рыба, подходите ко мне, не пожалеете!
