Сделав большой глоток почти что приятного на вкус коктейля, он с тоской осмотрел то крохотное пристанище, которое смог для себя организовать. Зарплата мастера смены была, по общим меркам, солидной, ведь каждый день он отвечал за безопасную посадку сотен грузовых транспортов, однако его жилье не превышало по площади десяти квадратных метров в верхней трети приличного уровня среднего комплекса шпилей на границе светской области Сальватор. Холбек с сожалением осмотрел свои пожитки — дешевые вазы, сваленные в кучу свитки пергамента с записями об устаревших моделях кораблей, стулья, стол, сломанный видеоприемник с набором записей Миссионарии для самосовершенствования.
И только тогда он с замирающим сердцем увидел, что в темном углу рядом с окном сидит еще один человек и целится в его голову из лазерного пистолета.
— Добрый вечер, мастер, — сказал Мальдо Рев, не выходя на свет.
Холбек решил было, что нужно что-то делать, но быстро передумал. Его допотопный револьвер «Хаус» лежал в укромном месте в шкафу у кушетки, и даже если бы он успел до него добраться, то вряд ли смог бы нанести хоть какой-то ущерб незваному гостю, на котором, судя по силуэту, было надето немало брони.
— Как вы сюда попали? — спросил Холбек, сам удивившись тому, что в голосе почти не слышалось паники.
— Так же, как и попал бы в любое другое место. Как прошел день?
Мастер смены почувствовал, как по жирному, гладко выбритому виску стекает струйка пота.
— У меня здесь нет денег.
— У тебя их полно — куда больше, чем можно ожидать от человека с такой зарплатой. Но если бы я пришел за ними, то уже забрал бы. Поэтому почему бы тебе не подумать, что же привело меня сюда?
Холбек погрузился в размышления. Уровень коррупции в его транспортном узле был, возможно, даже чуть ниже среднего, да и в случае разбирательства привлекли бы местного судью. Эту гипотезу он отбросил как маловероятную. Еще было то грязное дело с практикантами два года назад, но на такие слабости закрывали глаза все, кроме наиболее ретивых святош. Человек перед ним явно был не из них.
— Я не…
— Какой работой занимаются твои подчиненные, мастер?
Все и так об этом знали.
— Обычной.
— Просвети меня.
— Принимаем челноки, прибывающие в космопорт Триады. Грузовики, дальнобойщики, иногда — транспорты с пилигримами. Три сотни человек, полный штат. Все прошли проверку и имеют допуск для работы с космическими кораблями. Ни проблем, ни сложностей.
— Приятно слышать. Я и сам стараюсь выполнять свою работу эффективно, мастер. Приятно встретить родственную душу.
— Я… рад, что вы так считаете.
— А теперь думай лучше. Вспоминай своих работников связи. Степень квинтус.
Холбек задумался.
— У меня семьдесят четыре…
— Кто-нибудь пропал?
— Знаете, передача данных кому бы то ни было — это нарушение уровня Адептус, — осторожно заметил Холбек.
— Ты ведь понимаешь, что меня это совершенно не волнует.
— Я думал, с этим разобрались. Фелиас получил, что хотел, и вопрос закрыт.
— Не закрыт.
Холбек начал сердиться. Он был не просто кем-то там, а штатным членом Адептус Терра, одним из достойных граждан вечного Империума, и у него были кое-какие права.
Но потом он заметил выражение лица гостя — такое же, как у женщины, что приходила раньше. Ну той, со странным акцентом и немигающими карими глазами. Трон, откуда они таких вообще берут?
— Вас послал Фелиас? — спросил Холбек.
— Не задавай вопросов. Расскажи мне о писце.
— Это было много дней назад. Я думал, все уже закончилось. Я уже сказал предыдущему, что он не появлялся на рабочем месте уже два цикла и что я сообщил об этом его начальству и коменданту общежития. Вот и все. Меня не приставляли к нему сторожем, и больше я ничего не предпринимал. Иногда люди пропадают. Поговаривают, будто что-то завелось на нижних уровнях Маллиакса. Может, оно до него и добралось. Кто знает? В этом мире немало плохих людей. Вы, без сомнения, знаете нескольких.
— Как его звали?
— Гиерон Валко. Из нижнего жилого комплекса Кетан Тета.
— Сколько он у тебя проработал?
— Два года. Я его едва знал. С ним не было проблем. Работал усердно. Информировал обо всем, что было необычного в графиках, и это позволило мне сберечь немало нервов.
— Его задачей было следить за приземлением кораблей? Транспортов с паломниками и челноков?
— По большей части, да. Еще он должен был проверять отчеты и исправлять в них ошибки перед сдачей в архив.
Рев не опускал пистолет. Его рука оставалась неподвижной, как будто была сделана из рокрита.
— Он сообщал о чем-то необычном перед своим исчезновением?
— Ошибки происходят всегда. Тяжелый транспортник садится в Триаде раз в двадцать секунд, двадцать четыре часа в сутки, и мы отвечаем за шестнадцать платформ. Все фиксируется и сдается в архив Готика, переносится схолиастами на пергамент и отправляется в скрипторий на хранение. Мы должны сверять расписание с фактом швартовки, сравнивать позывные, проверять сигналы тревоги…
— Похоже, у вас очень много работы. Как я могу получить документы, с которыми он работал?
Страх Холбека снова начал угасать. Он заметил, что напиток в стакане стал до неприятного теплым.
— Знаете, я думал, у вас уже есть эта информация. Эта женщина утверждала, что…
— Напомни мне.
— Никак. Свитки помещены под карантин арбитрами сразу после того, как я сообщил о его пропаже. Я не знаю, куда они их забрали, но это создало нам проблемы, потому что нормировщики требуют восстановления архивов, а мы этого, конечно, сделать не можем.
— Какой судья отдал приказ?
— Думаете, я спрашивал? Но я могу спросить, кто уполномочил вас прийти сюда и тыкать пушкой в невинного человека.
Рев задумался на несколько секунд.
— Когда наш человек в последний раз с тобой связывался?
— А вы не знаете?
— Отвечай немедленно!
— Четыре дня назад. Как я уже говорил, я думал, что…
— Вы нам очень помогли, мастер. Это всё.
Холбек осмелился пригубить напиток. Теплым он оказался даже более отвратителен, чем обычно.
— Что-нибудь еще?
— Если у меня появятся новые вопросы, я дам тебе знать. И еще одно — меня здесь не было, и мы с тобой не разговаривали.
