Похожий на луковицу человек поклонился.
— Инквизитор, — поприветствовал он, жестом приглашая Кроула войти.
Кроул кивнул, не останавливаясь.
— Как дела, Гулаг?
— Жара нестерпимая. Пилигримы вызывают отвращение. Работы больше, чем хотелось бы.
— Я точно не ослышался?
— Погода, говорю, замечательная. Пилигримы вдохновляют. Работа в радость.
— Все, что нам нужно, — правда.
Они прошли внутрь комплекса, представлявшего собой путаницу тоннелей, выложенных серыми рокритовыми плитами. Так же, как в Корвейне, атмосфера здесь была искусственная, изолированная от наполненного смогом воздуха Терры. Они шли через операционные, стерильные, ярко освещенные мощными натриевыми лампами. Большая часть столов была занята телами. Санитары в глянцевых зеленых масках из пластика сновали туда-сюда по узким коридорам, низко кланяясь гостю. Они тащили стальные подносы с липкими от крови инструментами, колбы, средства для отбеливания кожи, потрошильные машины, медицинские пилы и катетеры.
— Говорят, у вас новый аколит, — сказал Гулаг, ведя Кроула все ниже и ниже.
— Опять взламываешь корреспонденцию ордо?
— О нет, я просто слышал сплетни.
— Она не задержится у меня надолго. Слишком хороша. Слишком проницательна.
— Вот как.
Они вошли в длинный зал с кафельным полом, лишенный окон и освещенный висящими в воздухе летучими светильниками, чьи архаичные силовые установки наполняли помещение легким гулом. Вдоль обеих стен стояли ряды медицинских каталок, на каждой из которых лежало накрытое простыней тело.
Кроул остановился у первого и поднял ткань. Труп принадлежал женщине, молодой, с татуировкой на шее. Грязные волосы разметались вокруг истощенного лица.
— Это те, которых привезли из Маллиакса? — спросил Кроул, внимательно рассматривая тело.
— Они самые.
— Нашел что-нибудь?
— Ничего.
Кроул развернулся к Гулагу и недоверчиво посмотрел на врача.
— Совсем ничего?
Толстяк хмыкнул, и его подбородки заколыхались.
— Я никогда не понимал, зачем вы приходите сюда, инквизитор. Никто из ваших коллег этого не делает.
Он вытащил из кармана магномонокль и вставил в левый глаз. Зажужжали моторчики, управляющие фокусировкой. Гулаг склонился над трупом, оттянул мертвой девушке веки, открыл рот, потрогал беззубые десны. Врач шумно пыхтел, на его лбу выступила испарина.
— Они все одинаковые, — сказал он, отбросив простыню и перейдя к осмотру грудной клетки мертвеца. — Погибли от одиночных выстрелов из хеллганов. У одного сломан хребет. Кто это сделал? Ваши бойцы хорошо стреляют. Но это я уже говорил и раньше. В остальном — обычные отбросы из подулья. Гнилые зубы, гнилые кости, опухоли, катаракта, рахит, но больше ничего интересного.
Кроул смотрел на двойной ряд каталок.
— Они не побежали. По крайней мере, не сразу. Организовали сопротивление. Что-то заставляет их действовать.
— Какое преступление они совершили?
— Создание незаконной организации.
— То есть вы не знаете.
Кроул улыбнулся.
— Мой дознаватель — та, о которой ты уже все знаешь, — разговаривала с лидером этой ячейки. Он сообщил, что они к чему-то готовятся, но не знал к чему. Они скрывают информацию от своих. Ничего не напоминает? А еще у них есть оружие.
— А у кого его нет? Сейчас у каждого младенца по лазгану.
— Какая воодушевляющая мысль. — Кроул снова развернулся к трупу. — Сколько их тут?
— Все, что вы прислали. Мы уже извлекли зубы, чуть позже возьмем образцы волос. Все органы, которые подойдут для заморозки, отправятся на упаковочную линию.
— Я насчитал двадцать пять.
— Скорее всего, так и есть.
— Я отправлял двадцать четыре.
Гулаг хихикнул, вытирая пухлые руки о простыню, которой было накрыто тело.
— Вы их сами считаете, инквизитор? Думаю, вам нужно больше помощников.
Кроул не улыбался. Он двинулся вдоль ряда каталок, сдергивая ткань с лиц. У дальней стены лежала гора раздутых мышц — один из инолюдей. Все остальные были тощими и костлявыми.
Гулаг засеменил следом.
— Их привезли на стандартном транспорте. Если кто-то ошибся…
— Детали, — пробормотал Кроул, не обращая на медика внимания. — Дьявол кроется в деталях.
Он дошел почти до самого конца зала и сдернул покрывало с очередного трупа. Им оказался мужчина около тридцати стандартных лет с чуть более здоровым лицом, чем у первой женщины. Его волосы были коротко острижены, а веки — воспалены. Мертвец невидяще смотрел в потолок, прямо на натриевую сферу, плавающую в воздухе.
Кроул замер.
— Этого я не помню.
Гулаг подошел ближе. Казалось, что он побледнел еще сильнее.
— Мне сообщили, что там была перестрелка. Вы уверены, что запомнили всех…
— Да, уверен, — отрезал Кроул. Инквизитор взял мертвеца за подбородок и повернул голову набок. — Его не было в зачищенном нами притоне. Откуда он взялся?
Гулаг подошел к каталке и вытащил из зажима смятый свиток пергамента. Медик развернул документ и всмотрелся в скупые бурые каракули, выведенные автоперьями писца.
— Партия 57-76a-ed3/G, Маллиакс, ваши шифр и печать, — прочел толстяк. — Как я и говорил, они пришли в этой партии, все вместе, сваленные в кучу на гравиплатформу. Были еще теплые. Я не знаю, как вы…
Кроул резко развернулся к медику. Костлявое лицо инквизитора помрачнело. Гулаг тут же замолк и тихонько убрал пергамент на место.
— Молчи и слушай очень внимательно, — начал Кроул, — этого я заберу с собой. А ты поговоришь со своими писцами и логистами. Через два часа я пришлю сюда отряд и хочу, чтобы к моменту их прибытия у тебя уже был готовый отчет. Если для них ничего не найдется, то я приеду сам. Но сомневаюсь, что ты захочешь, чтобы это случилось.
Гулаг больше не хихикал. Он слегка смущенно покачал головой.
— Разумеется, — кивнул он, — разумеется. Но записей нет…
— Два часа, — перебил его Кроул, направляясь к выходу из мертвецкой, — это все, что у тебя есть. Используй время с умом.
Глава четвёртая
Рев оказался недоступен, поэтому Спинозу перенаправили к заместителю капитана, сержанту Эргору Хегайну. Поначалу она решила, что инквизитор демонстрирует так свое пренебрежение, но, увидев бойца, решила, что ей, скорее, даже повезло. Он широко улыбнулся и в целом был куда менее угрюм, чем оба его начальника.
