Так он и странствовал, пока не прибыл в город Сува в провинции Синано. Он шел по главной улице города, а голова гоблина была прицеплена к его рукаву. Идущая навстречу женщина, увидев эту картину, упала в обморок, а ее дети с криками ужаса разбежались. Вскоре вокруг него собралась большая толпа, поднялся шум, и так продолжалось до тех пор, пока торитэ (так назывались полицейские в те времена) не схватили его и не отвели в тюрьму. Они заподозрили, что эта голова – голова человека, которого Кайрё убил, а она вцепилась убийце в рукав. Что касается подозреваемого, он только улыбался, когда его допрашивали. Он провел ночь в тюрьме, а наутро предстал перед судом. Судьи приказали ему объяснить, как произошло, что он, монах, был обнаружен с головой, вцепившейся в рукав, и почему он так демонстративно выказывает свое преступление людям.
В ответ на эти вопросы Кайрё долго и громко смеялся, а затем сказал:
– Господа, не я прицепил эту голову к собственному рукаву – она сама вцепилась в рукав против моей воли. И я не совершал никакого преступления, поскольку это не человеческая голова, а голова гоблина. И я не проливал кровь понапрасну, но только для того, чтобы защитить себя.
И он в деталях поведал о своем приключении. Очередной приступ смеха настиг его, когда он рассказывал о схватке с пятью головами.
Но судьи не смеялись. Они обвинили его в том, что он является закоренелым преступником, а его история есть глумление над их рассудком. Поэтому они не стали его больше допрашивать, а приговорили к немедленной смерти. Но это решение не было единогласным – его не поддержал один старик. Этот пожилой чиновник не сделал ни одного замечания в процессе, но, услышав мнение коллег, поднялся и сказал:
– Давайте сначала внимательно осмотрим голову, поскольку это, как я понимаю, не было сделано. Если монах говорит правду, сама голова должна это засвидетельствовать. Принесите сюда голову!
С Кайрё сняли одежду и вместе с головой, вцепившейся в рукав, перенесли к судьям. Старик несколько раз повернул ее, внимательно осмотрел и обнаружил на задней части, в ее основании, несколько странных красных отметин. Он обратил внимание коллег на это, а также и на то, что голова явно не была отделена от туловища при помощи оружия: края «раны» были ровными и гладкими – такие бывают, когда осенний лист отделяется от стебля. Затем старый судья произнес:
– Я убежден, что монах сказал нам правду. Это голова рокуро-куби. В книге «Нан-хо-и-буцу-си» написано, что вот эти красные отметины всегда можно обнаружить в основании шеи настоящего рокуро-куби. Вот эти отметины. Вы сами видите, что они не нарисованы. Более того, хорошо известно, что такие существа издревле обитают в провинции Каи. Но вы, господин, – воскликнул старик, оборачиваясь к Кайрё, – вы, должно быть, какой-то необычный монах! Вы проявили поразительную храбрость. Ею обладают не многие священнослужители. В вас дух скорее не священника, а воителя. Возможно, вы прежде были самураем?
– Ваше предположение верно, господин, – отвечал Кайрё. – Перед тем как стать монахом, я довольно долго был воином и тогда не страшился ни человека, ни дьявола. В миру мое имя было Исогай Хэйдадзаэмон Такэцура из Кюсю. Среди вас, возможно, есть те, кто еще помнит его.
При упоминании этого имени в зале суда прошелестел шепот восхищения, поскольку среди собравшихся было немало тех, кто знал это имя. Немедленно Кайрё очутился не среди судей, а среди друзей, каждый из которых стремился выказать ему братское участие и восхищение. С большими почестями его проводили к резиденции местного даймё, который приветил и одарил его перед отбытием. Когда Кайрё покидал город, он был счастлив настолько, насколько может быть счастлив монах в этом бренном мире. Что касается головы, он взял ее с собой в качестве своеобразного сувенира.
Теперь осталось только поведать, что произошло с головой.
Через день или два Кайрё повстречал разбойника, который остановил его в пустынном месте. Он потребовал, чтобы тот разделся. Кайрё снял одежду и протянул ее грабителю. Тот сразу заметил, что висело на рукаве, и хотя не был трусом, выпустил одежду из рук, отшатнулся и закричал:
– Вы! Что вы за священник? Вы еще хуже меня! Да, мне случалось убивать людей, но я никогда не разгуливал с головой, притороченной к рукаву… Ну и ну, господин монах… Я полагаю, мы стоим друг друга, и я хочу сказать, что восхищаюсь вами! Эта голова могла бы принести мне пользу: я бы мог пугать ею людей. Может быть, вы продадите ее мне? Вы можете взять мою одежду вместо вашей, а еще я доплачу вам пять рё за эту голову.
Кайрё ответил:
– Если вы настаиваете, я позволю взять вам эту голову и одежду, но я должен сказать, что это не человеческая голова. Это голова гоблина. Таким образом, если вы купите ее и у вас вследствие этого случится неприятность, попомните, что я не обманул вас.
– Какой вы замечательный монах! – воскликнул разбойник. – Вы убиваете людей, да еще и шутите по этому поводу. Но я говорю совершенно искренне. Вот вам моя одежда. Вот вам мои деньги. А теперь давайте мне голову… Только почему вы так шутите?
– Берите, – сказал Кайрё. – Я не шутил. Единственное, что можно принять за шутку – если по этому поводу вообще можно шутить, – это ваша глупость. Вы оказались настолько неразумны, что дали мне такую высокую цену за голову гоблина.
И Кайрё, громко смеясь, отправился своей дорогой.
Таким образом, разбойник заполучил голову и одежду монаха. Некоторое время, притворяясь священником, он орудовал на большой дороге. Но, очутившись однажды в окрестностях города Сува, он узнал подлинную историю головы и очень испугался, что дух рокуро-куби может стать для него источником несчастий. Поэтому он решил вернуть голову туда, откуда она появилась, и похоронить рядом с ее телом. Он отыскал путь к одинокому жилищу в горах провинции Каи, но там никого не было, и он не смог разыскать тело. Поэтому в роще позади дома он похоронил только голову, а на могиле воздвиг могильную плиту. А еще он заказал специальную поминальную службу по духу рокуро-куби.
Японские сказители утверждают, что надгробие рокуро-куби и сейчас находится на том же месте и каждый желающий может его увидеть.
Тайна мертвой женщины
Много лет тому назад в одной провинции жил богатый купец. Его звали Инамура Гэнсукэ. У него была дочь по имени О-Соно. Она слыла очень умной и красивой девушкой. Отец печалился, что такой умнице и красавице суждено воспитываться в провинции и ее знания будут ограничены тем, что ей смогут дать местные учителя. Он посчитал это несправедливым и отправил девочку учиться в Киото
[16], препоручив опеке преданных слуг. Отец хотел, чтобы дочь знала и умела все, что знают и умеют столичные дамы.
После того как девушка получила образование и воспитание, она вышла замуж. Ее супруг тоже был купцом и к тому же давним другом семьи. В положенное после свадьбы время у них родился мальчик – их единственный ребенок. Почти четыре года они прожили вместе и были счастливы. Но однажды О-Соно заболела и вскоре умерла.
