– Потому, девица, что у тебя особый дар, – мурлычет Баюн, – ты еще не поняла, мр-р?
– Какой дар?
– Штучка, что висит у тебя здесь, – кот встает, подходит ближе и дотрагивается лапкой до ключицы Таи, – в ней заключена огромная мощь. Волшебные силы леса.
Тая закрывает ладонью кольцо и с опаской смотрит на Баюна.
– Уж не хочешь ли ты заполучить эту «штучку»? – спрашивает она его.
– Котам артефакты не нужны, мр-р. В конце каждой недели я буду навещать тебя и раскрывать по одному секрету. Всего их четыре. Когда пройдет первый месяц, а ты, мр-р, заслужишь доверие Кощея, я расскажу тебе об истинном предназначении кольца. Тогда-то ты и сможешь бежать из леса, не опасаясь погони.
Баюн заканчивает свой сладкий монолог и прыгает на окно. Махнув хвостом туда-сюда, он поднимает лапку и показывает Тае коготки в знак прощания.
– Не торопись сбежать отсюда. Помни, что Тихая роща – зачарованное место. Без помощи других ты никогда не уйдешь, – с этими словами Баюн исчезает в ночи, оставляя Таю наедине со своими мыслями.
2
Я не смогла заснуть той ночью. С одной стороны, это сыграло мне на руку – кошмары не снились. С другой – я не могла унять бешено бьющееся сердце. Мысли пульсировали в висках, шепот наташкиного голоса вновь и вновь повторял: «сделай, как он говорит, и сможешь увидеть Славу!»
И мне хотелось его увидеть. Хотелось кинуться с объятиями на шею, всхлипнуть и пожаловаться ему на то, что со мной приключилось. Погладил бы он меня по волосам? Не оттолкнул бы? Тот жуткий сон, где Слава топит меня, все равно не смог убить симпатию к нему.
Я чувствовала химию между нами, пусть Наташа и забирала почти все мое «эфирное время». Но взгляд Славы, то, как он менялся…именно это и вскружило мне голову, когда я впервые увидела его на линейке тридцать первого августа. Ректор толкал речь для новоявленных студентов, дул холодный ветер, а мы со Славой стояли и переглядывались. Он первым улыбнулся мне, а я не смогла пережить смущения и опустила взгляд.
В дверь постучались.
– Пора вставать, царевна, – послышался квакающий женский голос. – Ты одета?
– Д-да, – я спешно сползла с кровати и натянула на себя плащ Кощея. Он все еще пах сыростью и пылью, но то тепло, которое расходилось по телу, было мощнее любых объятий с родными людьми.
– Открой дверь, будь добра, – попросила женщина.
Я с трудом отодвинула засов, едва не всадив под кожу мощные занозы, и потянула ручку на себя. На меня уставились лягушачьи глаза. Поначалу я застыла, не зная, как реагировать. Жуки, земноводные и холоднокровные меня никогда не пугали. Но эта…она была ростом с невысокую пухлую женщину. Она даже была одета, как служанка из сказок. Вот только ее лицо, тело и конечности были лягушачьими.
– Не стоит так пялиться, – квакнула она.
Вернувшись из оцепенения, я пропустила ее в комнату. Женщина прошла мимо, шурша юбками, и поставила на стул огромную плетеную корзину.
– Я помогу тебе с утренним туалетом, царевна, а затем ты будешь обучаться азам. Начнем с выпечки.
Она принялась рыться под белоснежным хлопковым платком в корзинке. Судя по звуку, там были сухие листья и склянки, ударяющиеся друг о друга при каждом движении ее скользких зеленых пальцев.
– К-кто вы? – спросила я, с трудом ворочая языком.
– Ты до сих пор не узнала меня? – лягушка повернулась и стрельнула длинным языком в воздух: поймав муху, она тут же затянула ее в рот и сжевала, двигая мощными челюстями. – Василиса я. Премудрая которая.
Скажи она это раньше, я бы рассмеялась, но мое лицо вытянулось от удивления.
– Я…я видела Ягу, Кощея, скелетов и русалку, – забормотала я, загибая пальцы, – но еще не видела женщину-лягушку.
– Такое происходит с теми, кто по глупости сжигает лягушачью шкурку, – фыркнула она. – Мужчины никогда не держат слова, если ты красивая. Вот и мой хотел, чтобы я осталась такой навсегда. А нужно было всего-то потерпеть! Получил в итоге жабу в юбке.
Василиса подошла к кровати, скинула одеяло на пол, взбила подушку и забрала покрывало.
– Негоже принцессе в грязи валяться. Я все постираю, – пообещала она.
В ее голосе сквозил сарказм, смешанный с иронией. Говорила Василиса просто, по-деревенски, что никак не вязалось у меня в голове с ее образом царевны-лягушки.
– Пойдемте, твое царевничество, пора делами заняться, – Василиса схватила меня за запястье и поволокла за собой.
– Подождите, я хотя бы надену сапоги! – с трудом вырвавшись, я натянула обувь и поспешила за ней.
3
Мы шли по коридорам, и я впервые могла увидеть темные каменные стены при дневном освещении. Снаружи было пасмурно, накрапывал дождь, а холодный ветерок заставлял то и дело поеживаться – он щекотал щеки и поглаживал шею невидимыми ледяными пальцами.
– Мне нужна печка в комнате, – сказала я и смутилась от взгляда Василисы – так быстро она стрельнула им в ответ на мою просьбу.
– А дрова тебе не порубить, царевна? – спросила она. – У нас тут…как вы это называете? Самообслуживание.
– Откуда вы…ты знаешь это слово? – меня осенило, что и Кощей, и Яга и Василиса говорили со мной слишком понятно для сказочных существ. – Разве ты не должна выражаться…ну, по-древнему?
Василиса остановилась, оглядывая меня с ног до головы.
– Милая моя, у всех давно есть блюдца с наливными яблочками. Захотел – подсмотрел. Тоже мне, тайна великая! То, как вы живете, просто ужас какой-то. Столько природы сгубили! И все для чего?..
Она повернулась и повела меня к спуску в подвал, продолжая тараторить, совсем как местные бабки у моего подъезда. У меня начала раскалываться голова, когда Василиса наконец замолчала и открыла массивную дверь.
– Заходи, будем учиться готовить.
– Зачем?
– Затем, милейшее царевничество, что все гости на свадьбе будут хотеть есть и пить. А если ты не можешь закатить пир на весь мир, то какая ж ты царевна?
– Я…я умею готовить, – оправдывалась я, – яичницу. Гренки. Макароны…
– Ой, – Василиса отмахнулась и зашумела кастрюлями, – оставь свои новомодные мелочи где-нибудь в другом месте. Я научу тебя готовить по-настоящему. Потом ты будешь учиться шить и вышивать. Петь умеешь?
– Немного.
– Ну хоть что-то. Невеста на свадьбе должна сверкать краше любого драгоценного камня, – Василиса впихнула мне в руки тяжелую кастрюлю, наполненную водой. – Куриц ощипывала?
– Нет! – в ужасе выдохнула я.
– Значит, придется начинать. У нас тут из живого только курятина. Да и то мрут, как мухи.
– А зачем на свадьбе пир, если все гости будут мертвыми? – спросила я, ставя кастрюлю на стол.
