Голоса продолжали ругаться, но я больше не слушала их. Мне нужно было одеться и сбежать отсюда. Выбраться из чащи, найти друзей и уехать.
3
Натягивая одежду, я не чувствовала холода. Пусть босиком, пусть в летнем платье, я обязана сбежать. Ни Кощей, ни его глупая затея с ритуалом с пятисотой невестой меня не устраивали.
– Да и с чего я должна отдавать кому-то свою жизнь? Еще для себя не пожила… – пробормотала я, оглядываясь.
Дверь вела обратно к скелетам, а на противоположной стене было небольшое окно. К счастью, я была невысокого роста и худой, поэтому мне не составило труда выбраться через проем.
Я приземлилась в кусты шиповника и сжала зубами руку, чтобы не вскрикнуть от болезненных уколов.
«Не впервой, – успокаивая себя, я поднялась и пошла в чащу, пытаясь перейти на бег, – ты уже ломала кости, но все равно выжила. Так действуй!»
Мысли придали мне сил, и я рванула вперед. Ветви и листья царапали кожу на ногах, я постанывала от боли, со свистом втягивая воздух, но не останавливалась. Не смотри назад, ни за что! Таким был мой девиз.
И вот, когда на горизонте появилась та жуткая чаща, я почувствовала прикосновение к своей голени: поначалу едва ощутимое, а затем безумно болезненное. Заорав, я упала на колени. Что-то вцепилось в ногу, и я никак не могла избавиться от этой боли.
Когда шок уступил место удивлению, я увидела скелет. Безногий крепко держал ногу зубами и взирал на меня пустыми глазницами.
Пока я смотрела на него, Хромой подошел ко мне со спины и схватил за волосы.
«Для этого ты отращивала их? Чтобы облысеть в лесу, да?» – спросил голос.
Но я не смогла ничего ответить, ведь меня вовсю тащили обратно к ненавистному замку. Затылок встретился с чем-то, выпирающим из-под листьев, и мир помутнел перед глазами.
4
Повсюду кровь, тина и болото. Я просыпаюсь там же, где остановилась в прошлый раз. Во рту сухо, хочется пить. Я с трудом поднимаюсь и бреду, едва различая далеко впереди силуэты деревьев.
Лес должен говорить…почему же он молчит? Неужели это все сказки и у леса никогда не было души?
Я утираю слезы рукавом, но не понимаю, почему плачу.
– Есть здесь кто-нибудь? – зову я, но не слышу собственного голоса.
Рука касается ствола дерева, и я останавливаюсь, чтобы передохнуть. Кора становится липкой, вязкой и горячей. Я гляжу на ладонь: она вся покрывается зелеными пульсирующими нарывами.
– Ты пришла не в тот лес, Тая, – говорит женский голос.
– Яга?..
– Убирайся, пока я не сварила суп на твоих костях!
Я бью дерево кулаком, чтобы шепот Ягини не спутывал мои мысли. Но ничего не выходит. Я совсем одна в этом чертовом лесу, в этом поганом кошмаре!
– Я же говорил, что найду тебя! – встревоженный голос Славы заставляет меня вздрогнуть.
Оборачиваюсь и попадаю в его уютные объятия: тёплые, нежные и такие желанные.
– Неужели это был сон? – спрашиваю я его, ощущая трепет.
– Конечно, Тая. Но теперь все уже хорошо, – Слава гладит меня по голове, я расслабляюсь.
Вот он, мой луч света в темном царстве. Я должна проснуться и прийти к нему. Признаться в своих чувствах, наконец!
– Вот только у меня плохое настроение, Тая, – говорит он, отстраняя меня.
– Почему?
– Мне пришлось искать тебя всю ночь в этом вонючем лесу, – взгляд Славы становится холодным, а в голосе слышится раздражение, – я ненавижу таких девушек!
Он хватает меня за шею, рывком ставит на колени. Я пытаюсь вдохнуть, но вижу, как из-под листвы разливается булькающее болотное месиво.
– Плохие девочки должны получать по заслугам! – Слава сдавливает мою шею еще сильнее.
Я открываю рот, чтобы сделать хриплый вдох, и он опускает мою голову под воду.
5
Кощей качает головой, пока слуги приводят в чувство сбежавшую Таю.
– Не переусердствуйте, – говорит он.
Скелеты скрипят – кто зубами, кто костями – и продолжают попытки. Хромой догадывается плеснуть Тае в лицо ледяной водой. Она садится с резким вдохом, ее глаза раскрыты до предела, а тело охватывает озноб. Сквозь ткань платья виднеются очертания маленькой груди.
– Зря ты это сделала, – говорит Кощей, пристально вглядываясь в меняющееся лицо Таи.
Оно, как зеркало, отражает всё: страх, отчаяние, надежду. Кощею не нужно много времени, чтобы понять, в чем причина.
– Страх – это нормально, – говорит он, – многие живые считают, что страх убивает. Но это касается далеко не всех.
– Отпус-сти меня, – шепчет Тая, обхватывая себя руками.
Кощей указывает скелетам на дверь, и они оставляют их с невестой наедине. Он подходит к Тае, берет ее на руки и усаживает в глубокое кресло. Его ножки скрипят, вдавливаясь в пол. Кощей поглаживает дерево на спинке, обитой красным бархатом с золотой тесьмой.
– Этому креслу больше трехсот лет, – говорит он, – но оно до сих пор твердо стоит на ногах. Как и все мы.
– Я не понимаю, – шепчет Тая, – я хочу домой! – ее всхлип птицей взмывает к потолку спальни.
– Тебе уготована иная судьба, – отвечает Кощей, глядя на израненные ветками и листьями ноги. – Я не могу отпустить тебя. Но могу сделать так, что последние два месяца ты будешь наслаждаться жизнью.
– Я не верю тебе! – Тая стирает слезы пальцами и смотрит на Кощея. Ее глаза сверкают от гнева. – У меня своя жизнь и она принадлежит только мне!
Кощей позволяет себе едва заметно усмехнуться.
– В этом замке ты более своей жизнью не распоряжаешься. Она – моя.
6
Я чувствовала, как задыхаюсь. Воды вокруг не было, озеро с русалкой остались во сне. Слова Кощея действовали на меня, как проклятие. Я не хотела мириться с ними, но в душе металось много противоречий.
Стоит ли мне притвориться покорной и втереться к нему в доверие? Может, я вовсе не переживу эти два месяца? Как давно мертвый человек может помочь мне наслаждаться жизнью?
– Ты…ты ужасен, – сказала я, – ты хуже любого монстра. Хуже зомби или некроманта. Ты обещаешь мне два счастливых месяца, а потом возьмешь и перережешь мне горло! – робкий голос перешел на крик, и я обнаружила качество, которого у меня никогда не было. Воля?..
– Я не убиваю невест, – сказал Кощей, – Мара…
– Да-да! «Мара убивает!» – передразнила я его. – Ты даже не похож на мужчину.
– Я был им.
– Вот именно! Был!
«Что ты делаешь, Тая? Совсем сбрендила?» – верещал голос, но я не могла остановиться.
