— Верочка? Кто это? — нахмурился я.
— Вера Максимова, психолог, которого мне рекомендовал один из моих учеников. Да я же тебе говорил, забыл, что ли?
— Говорил, но имя не называл. Я почему-то был убежден, что это мужчина.
— Нет, — рассмеялся Назар, — Верочка не мужчина, она очень даже женщина. Умница редкостная, специалист прекрасный, как раз то, что тебе… то есть нам нужно. Я с ней несколько раз встретился, мы все обговорили, задачу она поняла полностью. Кстати, это именно она посоветовала не упоминать на сайте про отсутствие современной техники.
— И кстати — почему? — отпарировал я. — Я обратил внимание, что в предложении на сайте об этом не сказано, но подумал, что так решил администратор сайта и что у него, вероятно, есть какие-то соображения. Может быть, чтобы не отпугивать желающих раньше времени?
— Не совсем. Верочка сказала, что хочет своими глазами увидеть реакцию каждого кандидата на сообщение о том, что не будет ни сотовой связи, ни интернета. Именно первую непосредственную реакцию. Тогда ей легче будет прогнозировать, как кандидат впоследствии поведет себя, будет ли пытаться нарушать правила. В общем, у нее много всяких методов, позволяющих за минимальное время узнать о человеке максимум полезного.
— Эх, — огорчился я, — жаль, что такой ценный специалист не сможет и дальше с нами работать. Или все-таки есть возможность ее переубедить? Гонорар предложить побольше?
Назар покачал головой:
— Не получится, я уже пробовал. Она совсем невыездная, у нее постоянная работа в Москве, и Вера нужна здесь. Но она пообещала, что те психологи, которых она порекомендует, будут очень знающими. Если ты не передумал познакомиться с Верой предварительно, до собеседования, то можно сегодня вечером. Или, если вечером не хочешь, она может приехать завтра пораньше, за час до начала.
И мы снова принялись утрясать расписание: когда мне знакомиться с психологом Верой, потом с теми, кого она рекомендует, потом с остальным персоналом — инженерами, актерами, переводчиками…
— Мы сейчас ничего не можем точно рассчитать, — пришел к выводу Назар. — Численность персонала зависит от того, сколько человек будут принимать участие в тестировании, а это мы узнаем только после завтрашнего собеседования. Может, все восемнадцать нам и подойдут, тогда придется еще людей искать. А может, останутся в итоге всего двое-трое. Или даже один.
Или даже один… От такой перспективы меня передернуло. Если так, то весь мой проект пойдет псу под хвост. Один человек меня не спасет. Нужны как минимум трое. Конечно, по теории вероятности, может так случиться, что этот один и окажется тем единственным, кто решит проблему. Но шансов на такую удачу — один на миллион. Или даже на миллиард.
Отель я забронировал все тот же, полюбившийся мне, маленький и дорогой. По чудесной случайности и номер оказался тем же самым, что и в прошлый раз, и это обстоятельство еще больше усилило ощущение кратковременности моего отсутствия: казалось, что я был здесь всего несколько часов назад. Пока я принимал душ и переодевался, Назар ждал меня в баре. Разбирать чемодан не стал, оставил до вечера, чтобы не тратить время. Просмотрел содержимое сумки с намерением вынуть и оставить в номере то, что необходимо иметь с собой во время путешествия, но в чем нет никакой нужды во время обеда и делового визита: толстая книга для чтения, наполовину пустая бутылка воды, дорожный туалетный набор на случай непредвиденной посадки и ночевки в другом аэропорту. Я опытный путешественник и хорошо представляю себе, какие случайности могут меня подстерегать. Рука наткнулась на пластиковый флакон с таблетками. Я вынул флакон из сумки и задумчиво покрутил перед глазами. Лекарство я принял вчера около пяти вечера, как раз перед отъездом в Амстердам, где мне предстояло провести ночь в отеле и рано утром выезжать в аэропорт. Препарат действует чуть меньше суток, примерно 20–22 часа. Выпить сейчас таблетку или не нужно? А вдруг приступ догонит меня как раз во время встречи с психологом Максимовой? И если это случится, то завтра я буду не боец, а мне нужно проводить собеседования… С другой стороны, если принять лекарство сейчас, то к началу собеседования его действие уже закончится, и придется принимать еще раз… Три таблетки подряд — многовато. Впрочем, какая разница? Все равно я покину этот мир раньше, чем почувствую последствия. Вряд ли я протяну еще 20 лет.
Вытряхнув на ладонь капсулу нежно-зеленого цвета, я запил ее водой из бутылки и вышел из номера.
* * *
Для проведения собеседований Назар подыскал просторное офисное помещение, предназначенное для сдачи в аренду. Андрей Сорокопят обо всем договорился, бумаги подписал, деньги перевел, заранее привез туда техника, который установил аппаратуру, наладил, проверил. Перед тем как встречаться с Максимовой, мы все втроем — Бычков, юрист и я — посетили этот офис, чтобы я мог все осмотреть и высказать замечания, которые, конечно же, к завтрашнему вечеру будут полностью устранены. Но замечаний у меня не оказалось: все было сделано в точном соответствии с моими пожеланиями, высказанными неоднократно и Андрею, и Назару. Длинный стол для переговоров, на одном конце в ряд выставлены три ноутбука — три места для Назара, психолога и для меня. На противоположном конце оборудовано еще два места: для техника и для переводчика. Переводчик должен был подстраховывать меня, но при этом мне не хотелось, чтобы он сидел рядом и бубнил или подсказывал: это могло отвлекать кандидата, мешать ему. Да и мне это мешало бы, и остальным. Задачей техника было наладить блютус, чтобы переводчик тихонько говорил в микрофончик, а я все слышал бы через вставленный в ухо приемничек. У техника и переводчика тоже будут экраны. Я по опыту знал, что синхронить бытовую беседу намного легче, когда видишь лицо говорящего — выражение лица зачастую заранее подсказывает, в каком именно ключе через долю мгновения прозвучит фраза. Да и артикуляцию видеть порой бывает очень полезно. Техник будет следить за тем, чтобы связь по скайпу без перебоев обеспечивала всем нам возможность видеть каждого кандидата, а кандидату — нас троих.
— Сейчас подойдет офис-менеджер, — предупредил Андрей. — Расскажет, как и что здесь будет завтра, и выслушает ваши пожелания.
Я вперил в него недовольный взгляд: в перечне персонала, который мы с Назаром составили, никакого офис-менеджера не предусматривалось.
— Это я пока условно так его называю, — пояснил с улыбкой юрист. — В вашем списке он проходит как инженер-техник, будет следить за исправностью электрики, сантехники, одним словом, всего, что может сломаться. Руки золотые, может починить все, что хотя бы теоретически может выйти из строя. Он же и снабженец, и за транспорт будет отвечать.
Слова Андрея вызвали у меня некоторые сомнения. Где ж находят таких многогранных специалистов? И если у него действительно руки до такой степени золотые, то зачем ему мое предложение о временной работе? Да, я предлагаю хорошую оплату, но человек, который все умеет, наверняка может заработать куда больше, если не ленится, трудится добросовестно и не валяет дурака.
Сомнения мои еще больше усилились, когда в помещении появился высокий, отлично сложенный мужчина, на первый взгляд — лет сорока пяти, максимум пятидесяти. Однако уже при втором, более внимательном, взгляде на него я понял, что моложавость ему придавали длинные волосы и усы «скобочкой», такие были в моде очень давно. На самом же деле мастер золотые руки был явно старше. Есть такая категория людей, которые в зеркале видят себя двадцатипятилетнего и не замечают возрастных изменений. Такие люди до старости носят все ту же прическу, что и в юности, и ту же молодежную одежду, даже если она выглядит нелепо. На некоторых, правда, молодежный стиль смотрится очень даже уместно. В данном случае было именно так: новоявленный офис-менеджер, он же техник-инженер, одетый в голубые джинсы и легкую, рыжего цвета, кожаную курточку поверх приталенной, по моде сорокалетней давности, сорочки выглядел со своими волосами и усами очень симпатично и даже элегантно. Во всем его облике мне почудилась какая-то невыразимая легкость, почти лукавство, постоянная готовность к шутке.
