Почему мы сидели под арестом — неизвестно и, конечно, никаких обвинений не было предъявлено и, конечно, не могло и быть. Где гарантия, что это не повторится. Козьмин производит очень хорошее впечатление, — идейный, скромный и умный» [484].
Сохранилась расписка великого князя Михаила Александровича от 13 сентября 1917 г. о снятии ареста: «Объявленное мне через помощника Главнокомандующего Петроградским военным округом капитана Козьмина постановление Временного правительства о снятии с меня строгого ареста, наложенного 21-го августа 1917 г.
Великий князь Михаил Александрович » [485].
В конечном итоге, Временное правительство разрешило великому князю выехать на лечение в Крым. Но он не пожелал воспользоваться этим правом и остался в Гатчине.
Этой политической акцией — борьбой с правой опасностью, Керенский надеялся упрочить свои позиции, добиться дополнительной популярности как защитника революции и сплотить ряды своих сторонников перед противостоянием «крайним левым». Но продолжающиеся революционные события в России и нестабильность положения на фронте поколебали уверенность союзников в дееспособности Временного правительства. Посол Бьюкенен 23 августа (5 сентября) 1917 года сообщал в Лондон:
«Здешним представителям очень трудно обрисовать в полной мере настоящее положение вещей, и только при личном участии члена русского правительства союзные правительства смогут решить, в какой мере будет в дальнейшем возможно предоставление России значительного количества военных материалов. Последние известия с фронта, связанные с внутренним экономическим кризисом, сильно поколебали мою веру в способность России отразить немецкие войска… Я выразил надежду, что арест двух великих князей и всех… в контрреволюции, не отвлечет внимания от тяжелого военного положения, и спросил, может ли он (министр иностранных дел. — В.Х. ) сообщить мне причину ареста. Он ответил, что они скомпрометированы интригами княгини Палей, жены великого князя Павла, и ее сына, направленными к возвращению императора или возведению на престол великого князя Дмитрия; были найдены ее многочисленные шифрованные телеграммы и письма. Однако он не думает, чтобы этот арест, являющийся лишь домашним, был продолжительным» [486].
Вскоре газеты поместили дополнительную информацию о так называемом монархическом заговоре. Газета «Биржевые ведомости» опубликовала следующую информацию:
«История “контрреволюционного” заговора.
Материалы, собранные властями по делу о контрреволюционном заговоре Хитрово и др., дают возможность нарисовать более или менее полную картину этого заговора.
Компания молодых людей, состоящая из двух вольноопределяющихся и двух штатских во главе с неким Скакуном, пользуясь монархическим настроением некоторых кругов, решила воспользоваться этим и устроить своего рода сбор пожертвований под флагом восстановления монархии. С этой целью было выпущено воззвание, которое распространялось путем рассылки и раздачи по рукам. Воззвание приглашало к пожертвованиям для восстановления монархического строя в России и для поддержки казаков во время их наступления на фронте. На воззваниях имеется печать. Эта печать взята из воинского учреждения и сделана она из каучука и на ней вырезаны орел, окруженный буквами, составляющими название этой организации “Комитет казачьих войск”. Одно из этих воззваний, найденное по указаниям видного нижегородского должностного лица в Елабуге у Хитрово, дало основание предполагать существование комитета, организованного с контрреволюционными целями.
После тщательного расследования было установлено, что никакого комитета не существовало, что вся организация вымышлена в целях эксплуатации доверчивых монархистов.
Воззвание сопровождалось списком якобы пожертвованных денег. В списке значились весьма видные имена, в том числе некоторые великие князья. Сумма уже собранных пожертвований объявлялась равной 3 миллионам рублей. На самом же деле, как установило следствие, аферистам удалось собрать только полторы тысячи рублей, которые они и прокутили в Витебской губернии.
Маргарита Хитрово была заподозрена в том, что она занимается распространением этих воззваний, но после того как обнаруженные при ней письма оказались самого невинного свойства, она была освобождена.
В настоящее время в “Крестах” находится один виновник этого заговора, вольноопределяющийся Скакун. В ближайшие дни ожидается арест остальных трех его сообщников.
Скакуну и его сообщникам предъявляется обвинением в мошенничестве по ст. 1666 и 1671 ул[ожения] о нак[азаниях]» [487].
Следует заметить, что предположение о «монархическом заговоре» оказалось несостоятельным. Дело было прекращено. Большинство видных военных начальников по обвинению в участии в так называемом Корниловском мятеже были заключены под арест. Воспользовавшись удобным моментом, еще до созыва Учредительного собрания 1 сентября 1917 года Россия была провозглашена республикой.
В Указе о создании Директории, подписанном А.Ф. Керенским и А.С. Зарудным, Временным правительством было заявлено:
«Считая нужным положить предел внешней неопределенности государственного строя, памятуя единодушное и восторженное признание республиканской идеи, которое сказалось на Московском государственном совещании, Временное правительство объявляет, что государственный порядок, которым управляется Российское государство, есть порядок республиканский, и провозглашает Российскую республику» [488].
Несмотря на то что Михаил Романов добровольно передал право решения вопроса о форме правления Учредительному собранию, все же оказался невольно заложником противоборствующих сил, стремящихся единолично возглавить правление государством. В ожесточенной борьбе был нарушен принцип легитимности, т. е. законной преемственности верховной власти. Не дожидаясь созыва Учредительного собрания, Временное правительство провозгласило Россию республикой. Октябрьский переворот закрепил беззаконие и явился предтечей разгона Учредительного собрания, которое оказалось ненужным фиговым листком для правителей — властей предержащих.
Историк С.П. Мельгунов (1879–1956) привел все произошедшие события в определенную систему, перечисляя основные вехи: «Развитие “российской революции” в 1917 году до большевицкого переворота 25 октября проходило через следующие этапы: отречение императора Николая II; отсрочка великим князем Михаилом Александровичем решения о принятии или непринятии власти до всенародного волеизъявления; государственный переворот, осуществленный 1 сентября 1917 года Керенским, — провозглашение России республикой, — причем последний акт отрицал оба предыдущих, будучи узурпацией не только существовавшей верховной власти, но и прав предстоящего Учредительного собрания, которое после этого (в условиях уже состоявшегося “предрешения” государственного строя) вряд ли может почитаться чем-то серьезным» [489].
Депутат IV Государственной Думы В.В. Шульгин (1878–1976) также позднее писал по этому поводу: «Я приехал в Петроград очень удачно, в известном смысле. 1-го сентября Временное правительство объявило закрытой фиктивно существовавшую Государственную Думу. Конечно, фиктивную, так как жалованье (350 рублей) еще платили. Но не в этом дело. А в том, что одновременно 1-го сентября Временное правительство объявило Российскую державу республикой. На это оно не имело никакого права. Мы, поставившие Временное правительство у власти, поручили ему ведать временно делами, но не делами, имевшими не временное, а постоянное значение, или, иначе сказать, основными законами. Поэтому в этом смысле я составил протест против преждевременного объявления России республикой и напечатал его в какой-то газете.
