Ведь большинство населения любого государства остается колеблющимся, склонным к безнравственным желаниям, неконтролируемому гневу и сильным страстям. Поэтому и следует поддерживать в них страх, путем различных симулякров. Отсюда преднамеренное решение, чтобы внедрять в массы представления о боге и загробной жизни.
Фактически Фаррингтон осуждает Анаксагора за «нечистоту помыслов», а затем и Сократа, «совращающего молодежь», приводя конкретные примеры неприятия критики или чужой точки зрения.
В любом случае развитие классической греческой науки фактически было ограничено особыми социальными и экономическими условиями классического полиса. Те же самые ограничения, возможно, повлияли и на классическое искусство.
На протяжении бронзового века закрепились обычаи, установившиеся как каноны в 3-м тысячелетии до н. э., вводились лишь некоторые технические процессы и обновлялись только отдельные стили. Даже в железном веке восточные древние освященные традиции прошлого доминировали над вкусами потребителей, как и прежде происходивших в основном из тех же социальных классов, хотя и из различных народов.
Отказавшись после 700 года до н. э. от жестких варварских стилей «геометрического века», греки начали подражать образцам восточного искусства так же успешно, как финикийцы проделали это во 2-м тысячелетии до н. э. Прежде всего они стремились сохранить равновесие и ограничить ярко выраженный геометрический стиль. Когда классическая экономика расширилась, старые условности сломали, и вместе с расширением рынка производители стали подстраиваться под соответствующих покупателей.
Скульптор и художник больше не зависели от покровительства объединения жрецов или дворов деспотов. Их самые доходные и почетные обязанности, следовательно, никак не связывались с изготовлением идолов по образцам, одобренным священной традицией, санкционировавшейся священным образом и потому, как утверждалось, магически действенной.
Изображения «божественных правителей», продолжавших магическую функцию, теперь не являлись стандартами для изображения форм человека. Города или отдельные личности уполномочивали скульпторов, чтобы те высекали статуи атлетов и воинов или умерших родственников. И ни одно из этих изображений не претендовало на сходство с божеством, равно как и сами статуи больше не считались магическими по своему воздействию. Таким образом, они освобождались от следования традициям и изображали то, что видели. Кстати, постоянные спортивные состязания предоставляли им возможность видеть человека обнаженным, что считалось вовсе не принятым на Востоке.
Так греческие художники, возможно, оказались первыми, после безымянных мастеров, трудившихся в доарийской Индии, представившими человеческие фигуры в реалистической манере. Им дозволялось даже подобным образом изображать богов. Так к У веку до н. э. греки учредили каноны красоты в изображении человека, ему следуют и сегодня.
Архитекторы также, переводя в прекрасный мрамор своей страны деревянные постройки их варварских предков, весьма вероятно, вдохновлялись египетскими и азиатскими образцами. Вместе с тем они создали архитектурные формы, которые, если их копируют в мрачный камень под серым северным небом, производят мрачное впечатление, но при средиземноморском солнечном освещении являются предметом невыразимой красоты, даже когда лежат в руинах.
Точно так же и в литературе такие же эпосы, рассказывающие о военных подвигах богов и правителей, создавались и при азиатских и египетских дворах, такие же мистерии проводились в храмах бронзового века. Варварские предки индоевропейцев создавали песнопения в метрической форме.
Для услаждения ионийских аристократов и богачей «Гомеры» железного века создали произведения не только в эпической форме, распевавшиеся в виде баллад при микенских дворах героев, но и виде сказаний, в которых не только описывались происшествия и события, но и раскрывались характеры людей.
Хоральную оду, сопровождавшуюся музыкой и танцами, сотворили для сословия тиранов, нажившихся на торговле в VI веке до н. э. Наконец, для горожан демократических полисов хоральные оды и декламация эпоса соединились с общественным представлением в виде драмы, не обязательно с сюжетом, подобным библейскому. Литературные традиции, созданные греками, стали образцами не только для поздних европейцев, но также для иранцев, арабов и, возможно, индийцев.
Самый оригинальный созидательный период греческого искусства закончился до 400 года до н. э. Упадок начался как раз тогда, когда замедлилась экономическая экспансия, общий уровень богатства стал уменьшаться, реальные доходы падать, хотя личные состояния были даже большими, чем когда-либо, и количество рабов по отношению к общему населению увеличилось.
Сегодня для нас греческая скульптура представлена не только статуями богов, высеченными самыми известными мастерами (в большинстве они утрачены, имеются римские копии), но и надгробными памятниками и плитами с похожими произведениями, выполненными не столь искусными мастерами для своих покровителей, обладавших более умеренными средствами.
Греческая живопись известна не прославленными изображениями картин художников в храмах и общественных зданиях, они утрачены, но благодаря рисункам на вазах, изготавливавшихся в массовом порядке для общественного потребления ремесленниками, редко являвшимися полноправными гражданами, а иногда и рабами. После 500 года до н. э. по мере того, как росло количество рабов, социальный и экономический статус подобных художников уменьшался, как и других ремесленников. В IV веке до н. э. Аристотель упоминает о профессии музыканта (исполнителя на флейте) как о совершенно исчезающей профессии.
Противоречия в политической и экономической структурах греческого полиса полностью проявились после 400 года до н. э. «Социальная и экономическая жизнь, — как замечает Ростовцев, — характеризуется двумя доминирующими чертами — переходом большей части населения на положение пролетариата и тесной связью данного процесса с безработицей и нарастающим недостатком продовольствия».
Многие мелкие земледельцы теряли свои земельные участки из-за продолжительной военной службы в постоянных войнах, фактического разрушения хозяйств вражескими армиями и из-за долгов.
Сходные процессы происходили и в производстве. Мелкие ремесленники никак не могли соперничать с крупными мастерскими, где трудились рабы. Внутренний рынок для сбыта ремесленных изделий отличался противоречивостью, ведь ростовщичество и рабовладение концентрировали богатство у немногих.
Внешний рынок также не отличался однородностью, отмечавшейся в бронзовом веке, когда на экспорт шли больше предметы роскоши, но не предметы массового потребления. Не только в Италии, но также в греческих колониях, расположенных на берегах Черного моря, местные гончары, явно замененные при первой возможности ремесленниками-эмигрантами, начали успешно имитировать для местного рынка вазы, которые до этого поставлялись из Афин.
Перемещение керамического производства всего лишь обозначает то, что происходило в других областях. Конечно, уменьшение экспорта делало необычайно сложным покрытие расходов ввозимого продовольствия, такого как пшеница с Черного моря.
