Часто племена ариев находились в состоянии войны, их вели вожди или раджи, сражавшиеся на колесницах, получавшие удовольствие от скачек, игры в кости и крепких напитков. Они поклонялись природным силам, персонифицировавшимся в их собственном облике, в культ входили и божества (такие, как Индра, Варуна — они присутствуют и в современном индуизме), которым также поклонялись правители Митанни (родственные индоариям).
Сами по себе гимны представляли действительно песнопения, они исполнялись, чтобы увеличить эффективность подношений, которые одновременно являлись и симпатической магией, с целью вызова дождя, приобретения богатства и победы над врагами.
Певшие гимны и исполнявшие ритуалы жрецы пользовались, по существу, тем же статусом высококвалифицированных специалистов, как и во времена бронзового века, полностью завися от щедрости царственных покровителей, но не полностью прикрепляясь к ним, поскольку все раджи стремились заполучить жрецов к себе.
Все они принадлежали к варне брахманов, укреплявших свою репутацию как единственных обладателей способности к магии и посреднической функции между богами и людьми. Так что они претендовали на высшее положение своей варны, даже выше, чем варны правителей (принадлежавших к воинской варне кшатриев. — Ред.). Дававшие брахманам средства к существованию ритуалы заучивались до мельчайших деталей и тайно сохранялись внутри семей жрецов.
Точно так же запоминались использовавшиеся гимны, они повторялись из поколения в поколение, так что со временем их слова стали непонятными, древний язык лишь отдаленно напоминал разговорную речь, как, например, в английском языке в случае с Чосером (ок. 1340–1400), чей язык сильно отличается от современного английского. Как и ремесленники, индуистские жрецы разработали методику изустной передачи посредством точного запоминания, что делало запись излишней.
Язык, таким образом, передавался на санскрите (ведическом языке), родственном иранскому, греческому, латинскому, кельтским и славянским языкам, в нашем сознании во многом соотносимым между собой точно так же, как и итальянский связан с испанским, французским и португальским. Поскольку все «романские языки» происходят от латинского, языка римлян, то подразумевается, что санскрит, греческий и другие индоевропейские языки (иранские, германские, славянские, балтские (летто-литовские) и другие) происходят от вышедшего из употребления индоевропейского языка, на котором говорили древние арийцы, рассеявшиеся по всему миру.
[3]
Поскольку первые индийцы и иранцы на самом деле называли себя арийцами (основа «ар» присутствует и в массе русских слов, таких как упомянутый «пахарь», «товарищ», «товар» и т. д. — Ред.), этот термин приняли некоторые филологи в XIX веке, обозначив таким образом носителей «индоевропейского языка». Сегодня к их потомкам относят не только европейцев, но и индийцев, иранцев, чьи лингвистические предки говорили на близких соотносимых диалектах и даже поклонялись общим божествам.
Этот «родительский народ» нельзя выявить археологически. (Когда автор писал свою книгу, еще не был раскопан Аркаим в Челябинской области, у него на руках, видимо, не было данных о ямной и сменивших ее катакомбной и других культурах в современных степях юга России и востока Украины. От них пошли индоевропейцы Европы и Передней Азии и индоарии. От андроновской культуры (в степях и лесостепях от реки Урал до района Красноярска и Минусинска) пошли иранцы. — Ред.) Его лингвистические отпрыски уже выявлены в языках Митанни и народов Малой Азии (несийцев-хеттов, лувийцев и др.). Многие европейские языки, которые следует далее упомянуть, также имеют индоевропейские лингвистические традиции. Когда общества стратифицировались, в привычках их правителей проявилось родовое сходство с ведическими раджами.
На протяжении 2-го тысячелетия до н. э. европейские варварские народы постоянно менялись под воздействием восточной цивилизации. В «царских курганах», раскопанных в долине Кубани, обнаружено множество изделий из Месопотамии (топоры, лопаты, котлы, золотые украшения и драгоценности) и материалы (минерал морская пенка — сепиолит) из Малой Азии. Это доказывает тесные торговые связи между Европой и Ближним Востоком, когда основное богатство сосредотачивалось в руках племенных военных вождей.
В континентальной Греции первые земледельцы и мореплаватели сменились (или были порабощены) примерно около 1800 (ок. 2200–2000. — Ред.) года до н. э. более воинственными племенами, возможно, говорившими на греческом индоевропейцами.
[4] Последние принесли свой образ жизни, восприняв сельскохозяйственные, ремесленные и торговые традиции их предшественников.
Старые города перестроились, металлургия и другие ремесла стали развиваться, хотя и в сторону производства вооружения. Профессиональные гончары начали использовать гончарные круги, привезенные с Крита, возможно, и из Малой Азии, так началось новое специализированное производство.
Затем, начиная с 1600 года до н. э., Грецию заполонила критская продукция и техника. Эллинские поселения превратились в оплоты богатых военачальников, располагавших собранным богатством. С помощью обмена или грабежа они получали продукцию минойских ремесленников — кузнецов, оружейников, золотых дел мастеров, резчиков печатей, художников по фрескам, архитекторов и, в последнюю очередь, писцов.
Вожди эллинов-микенцев, стремясь обустроить свои дворы, обучали местных учеников, чтобы те изготавливали безвкусные копии ввозимых моделей в минойской технике. Наконец, жители континента получили достаточно вооружения, чтобы захватить Крит, и континентальная цивилизация Микен теперь контролировала бывшую зону влияния минойцев на всем Эгейском море.
Это была полуварварская и необычайно военизированная цивилизация. Хотя письменность в микенском обществе играла ограниченную роль, интересно, что после недавней дешифровки линейного письма «Б» выяснилось, что они говорили на греческом языке.
Микенские города, обнесенные гигантскими стенами из огромных (иногда десятки тонн) обтесанных блоков так называемого циклопического типа, за которыми в центре крепости возвышался дворец военачальника, как и Троя, немногим отличались от прославленных замков Средневековья. В самих Микенах, столице сильного государства, крепостные стены защищали площадь всего в 4,5 гектара. «Большой зал» дворца был 11,6 на 12,8 метра. Огромные семейные погребения, высекавшиеся в скалах за пределами городских стен, говорят о постоянно растущем населении.
Своей властью и богатством правители были обязаны преимуществам новых доспехов и вооружения. Микенские состоятельные воины имели серьезное защитное вооружение — голову такого воина прикрывал обычно бронзовый шлем, а корпус — тяжелый сложный панцирь из больших бронзовых частей, тщательно подогнанных. Ноги защищали поножи из бронзы и кожи, в правой руке окованный бронзой щит. Воин имел длинный бронзовый меч, кинжал, длинное копье. Цари и высшая знать сражались на колесницах, без щитов, поражая врага копьями. Легкие боевые колесницы запрягались лошадьми. Значение этого вооружения раскрывается в греческих эпических поэмах Илиада и Одиссея, приписываемых Гомеру.
