Для защиты от холода люди использовали шатры из шкур или землянки, покрытые шкурами животных, сходные с теми, в которых сегодня селятся арктические охотники. Последние вырывались в мягкой лёссовой породе и покрывались сверху шкурами или дёрном.
Поскольку лес был редкостью, для отопления жилищ использовались кости, для чего сооружали очаги, углубленные в землю подом, а в крыше делали отверстие для выхода дыма. Эти люди изготавливали свою одежду из шкур, подтверждением чего служат находимые здесь скребки и иглы для шитья. На глиняной статуэтке из Сибири видна одежда в виде подобия брюк из шкур, похожие на те, что носят эскимосы.
В долине Дордони и на склонах Пиренейских и Кантабрийских гор горные просторные пещеры служили убежищем ориньякцам и граветтианцам, охотившимся на близлежащих плато и равнинах. Ежегодно в реки на нерест приплывал лосось, и магдаленцы наконец научились ловить рыбу крючком, удочкой или копьем, применяя также остроги, изготовленные из оленьего рога.
Во времена палеолита охотничье снаряжение улучшилось с помощью новых изобретений. Совершенно точно, что представители атерийской культуры в Африке, как и их европейские и азиатские современники, использовали лук, первый накапливающий энергию механизм, который применялся человеком. Энергия мускулов лучника накапливалась в согнутом дереве или роге, концентрировалась в одной точке и мгновенно освобождалась.
Первым доказательством использования луков служит деревянная заостренная стрела периода мезолита из охотничьего поселения в Шлезвиг-Гольштейне в Северной Европе. Она позволяет предположить, что приспособление, возможно, вошло в обиход до конца последнего оледенения. Атерийцы из Северной Африки использовали стрелы с зазубренным концом, напоминавшим наконечник современной стрелы. Однако до сих пор нет прямых доказательств того, как они использовались.
Магдаленцы и, вероятно, также другие сообщества верхнего неолита использовали метательные дротики, механические приспособления (копьеметалки), позволявшие увеличить радиус действия и точность попадания.
Для производства этих орудий и приспособлений использовались специализированные инструменты, удовлетворявшие также новые потребности, связанные с ведением хозяйства, шитьем одежды, обустройством и украшением жилищ. Человек больше не довольствовался изготовлением орудий, позволявших осуществлять непосредственные потребности, и перешел к созданию инструментов для изготовления орудий, фактически вторичных и третьестепенных.
Кроме дерева и камня при производстве орудий люди теперь смогли использовать и другие материалы — кость, рог (оленя и др.), бивни слона (мамонта). Чтобы их обработать, использовался новый процесс, шлифовка, он применялся и к камням — это раньше помогало археологам, использовавшим старые принципы, в датировке периодов и культур каменного века. В изделиях из оленьего рога, кости и даже в плоских камнях стали делать круглые отверстия — не используя сверла, а лишь пользуясь вращательным движением. Таким образом создавались предпосылки для появления такого принципиального изобретения, как колесо.
Преследование ориньякцами и граветтианцами огромных стадных животных требовало объединения в большие группы — намного больше, чем естественная семья, и даже больше, чем те, что наблюдались у неандертальцев. Однако домыслы и предположения по поводу того, по каким принципам объединялись подобные группы, вряд ли состоятельны.
Определенное разделение труда между мужчинами и женщинами вполне представимо на основании современных аналогий, однако каждая «семья» или «семейство» вполне могли производить все необходимое. Каждая семья была самодостаточной и автономной.
Вместе с тем встречаются указания на обмен продуктами, нечто вроде торговли между отдельными сообществами, хотя обмениваемые продукты обычно представляли собой излишки, вовсе не обязательные. Так в пещерах долины Дордони (на юго-западе Франции) находят средиземноморские раковины. В Гагарине на Дону встречаются кремневые орудия, которые, похоже, принесены из мест, находившихся более чем в 110 километрах вниз по течению, таких как Костенки, где располагались другие большие стоянки.
Наконец, в мусорных кучах на магдаленских стоянках в долине Дордони находят кости морской рыбы, так что все выглядит так, будто происходили постоянные обмены товарами между прибрежными районами и находившимися во внутренней части континента сообществами, жившими тогда на территории Франции, современниками мамонтов и северных оленей.
Подобные связи прослеживаются и среди людей, недавно находившихся на той же стадии развития хозяйства, скажем магдаленцев. Очевидно, что верхнепалеолитические группы первобытных людей не были полностью изолированы друг от друга. Отмечаемый археологами обмен материальными предметами предоставлял и возможность обмена идеями.
Сообщества верхнего палеолита усовершенствовали тот духовный инструментарий, что мы ранее отметили среди неандертальцев. Погребение умерших у гримальдийцев и кроманьонцев сопровождалось более сложными ритуалами, чем у неандертальцев. В их могилах находят сосуды с пищей, орудия труда и украшения.
Часто находят кости, окрашенные охрой. Оплакивающие покойника родственники осыпали труп красным порошком, возможно трогательно надеясь, что таким образом вернут мертвенно-бледной коже тот цвет, что символизировал жизнь, и таким образом возвратят и самого умершего к жизни.
Подобная путаница символа с той вещью, что он символизировал, лежит в основе «благожелательной магии». Она симптоматична как верность традиции, так что обычай обсыпания покойного охрой сохранялся в течение 20 тысяч лет, что свидетельствует о его распространенности.
Также применялась охотничья магия, с помощью которой призывали к большей результативности охоты. Основные ее разновидности — имитация процесса охоты и принесение подношений перед небольшими фигурками животных или богини-матери, которые были вырезаны из камня или бивней мамонтов или вылеплены из глины. Археологи называют их фигурами Венеры. Обычно они имеют устрашающий вид, у них нет лиц, хотя признаки пола всегда выделялись. Они применялись в некоем ритуале плодородия, чтобы увеличить количество добычи. Замятнин предположил, что фигурки имитируют и магически стимулируют процесс воспроизводства животных и людей. В любом случае они означали, что граветтианцы, зная о воспроизводящей функции женщин, искали магическую форму, чтобы усилить ее у животных и растений, которые служили людям пищей.
Во Франции граветтианцы и их потомки магдаленцы разработали другие обряды. В глубоких выемках в слоях песчаника, пещерах, возможно находившихся в двух милях под землей, в непроницаемой тьме, освещаемой только слабым пламенем от жира, сжигаемого в каменной лампе с фитилем из мха, часто на скалистых поверхностях, доступных, только если встать кому-то на плечи, художники-маги рисовали или выбивали изображения носорогов, мамонтов, бизонов, северных оленей, которых употребляли в пищу.
Эти люди верили, что, когда нарисованного бизона заклинают с помощью искусных мазков мастера, реальный зверь падет от рук соплеменников художника-мага, будет убит и съеден. Изображение необычайно конкретно и не является абстрактным. Явно существовал предварительный набросок, и поэтому наблюдается сходство с реальной моделью. Повадки животного настолько тщательно изучены, что рисунок весьма точно изображает бизона.
