Однажды он уже попытался, лет четыреста назад. Все, что от него потребовалось сделать, чтобы положить конец отношениям, — снять перчатку и погладить свою будущую любовницу по лицу. А на следующий день он смотрел, как она умирает, пожираемая болезнью, которой он сам ее заразил.
Он не мог снова пройти через это.
С тех пор Торин держался подальше от женщин. Пока в его жизни не появилась Камео. Она была первой женщиной, на которую он взглянул, по-настоящему взглянул за долгие годы.
Камео отвела глаза.
— Ты здесь. Ты никогда не покидаешь крепость. Тебя не убьют в сражении. Мужчину, которого я любила, забрали у меня. Враги пытали его и прислали обратно разрезанного на куски. С тобой я могу не тревожиться об этом. И ты мне нравишься. Правда.
Но она не любила его и никогда не полюбит всем сердцем.
Наверное, так ему суждено прожить всю жизнь.
— Так ты… ты хочешь, чтобы мы остановились? — тихо спросила она.
Торин снова посмотрел на монитор. Ни следа его малышки с острыми ушками.
— Я похож на идиота?
Она рассмеялась, отгоняя прочь свою печаль.
— Отлично. Тогда продолжим. Хорошо?
— Хорошо. Но что будет, когда ты встретишь мужчину, которого сможешь полюбить?
Она прикусила нижнюю губу и пожала плечами:
— Тогда мы остановимся.
Она не спросила его о том же. Заменив, конечно, «мужчину» на «женщину». Оба знали, что Торин никогда не встретит женщину, с которой смог бы жить в любом смысле этого слова.
Один из компьютеров пискнул, привлекая внимание Торина. Он выпрямился, разглядывая экраны, пока не нашел нужный, присвистнул.
— Черт побери, я сделал это!
— Что? — спросила Камео.
— Нашел Галена. И, черт, ты не поверишь, когда узнаешь, где он.
— Ты меня не оставишь, — сказал Сабин Гвен. Потом, повернувшись к ее сестрам, добавил: — Вы не заберете ее у меня.
Весь минувший час они собирали вещи — не только свои, но и кое-что из того, что принадлежало Сабину, — и теперь стояли в холле крепости.
Они готовы были отправиться в любую минуту, но Гвен все тянула время, то и дело «вспоминая» о том, что оставила в своей комнате.
Сабин знал, что гарпии собирались забрать Гвен, навсегда отнять ее у него. В его присутствии они не раз повторили, что не желают видеть его возле Гвен. По их мнению, Гвен нарушила слишком много правил, стала слишком мягкосердечной рядом с мужчиной, в списке приоритетов которого она даже не была на первом месте. Более того, им совсем не понравилось, что Сабин занимался с ней любовью на открытой местности, где их мог увидеть каждый, в том числе и враг.
Сабин им нравился. Они ценили то, что он сделал ради безопасности Гвен, — хотя и неохотно признались в этом, — но считали его неподходящей парой для нее.
Слушая разговоры гарпий, представляя свою жизнь без Гвен, Сабин сходил с ума. Он не может жить без нее. Не станет без нее жить. Он не уступит Гвен сестрам и не потеряет в войне. Она нужна ему.
— Мы будем делать то, что хотим, — сказала Бьянка, словно напрашиваясь на скандал. — Как только Гвен найдет свою… что она там потеряла на этот раз… мы уйдем.
— Это мы еще посмотрим.
Его телефон пискнул, сигнализируя о полученном сообщении. Нахмурившись, Сабин вынул аппарат из кармана. Сообщение от Торина.
«Гален в Буде. С армией. Готовься».
По лестнице сбежала Камео.
— Ты уже слышал? — поинтересовалсь она.
— Да.
— Что? — спросили гарпии.
Они собирались покинуть крепость, но все еще считали себя вправе сунуть нос в дела Сабина.
— Наверное, он и не уезжал отсюда, — сказала Камео, не обращая внимания на гарпий. Она остановилась перед Сабином. — Вероятно, все это время он находился здесь, ждал, наблюдал, собирал армию. А теперь, когда нас в крепости осталось мало…
— Черт. — Сабин провел рукой по лицу. — Самое время наказать нас за то, что случилось в Египте. И не будем забывать о том, что он хочет вернуть женщин.
Включая Гвен.
— Да. Торин уже предупреждает остальных, — сказала она. — По крайней мере, они пока не наступают, собирают силы в городе.
— Какого черта тут происходит? — требовательно спросила Бьянка.
— Охотники здесь и готовы к битве, — ответил Сабин. — Вы говорили, что будете сражаться на моей стороне, поможете мне уничтожить их. Что ж, теперь у вас есть шанс.
Но сначала нужно придумать, что делать с Гвен, пока он… они… будут отсутствовать. Если гарпии только попробуют сбежать с ней при первой удобной возможности…
В его горле раздалось тихое рычание, щекочущее голосовые связки.
Да, мысль о том, чтобы оставить без дела сильного, способного воина, была для него внове. Даже казалась нелепой. В особенности если учесть, что он с самого начала планировал использовать Гвен в бою. Но он не собирался менять свое решение. Каким-то непостижимым образом Гвен стала для него важнее всего остального.
За последние несколько дней он почти не виделся с ней, пытаясь ослабить ее значимость для себя, расставить приоритеты. Это не сработало. Она стала для него еще более важной… номером один в его списке.
Мимо них пронесся Кейн. В каждой руке он держал по половине портрета Галена, нарисованного Даникой.
— Зачем тебе это? — окликнул его Сабин.
— Торин хочет, чтобы я его спрятал. На всякий случай.
Судорожно вздохнув, Кайя схватила Кейна за руку, останавливая его.
— Где ты это взял? Надеюсь, ты понимаешь, что тебе придется заплатить за то, что ты порвал его, ты, ублю… — Взвизгнув, она отпустила его, потерла ладонь. — Какого черта ты бьешь меня током?
— Я не…
— О, боже! — Гвен сбежала по ступенькам, ее взгляд был прикован к портрету. — Откуда у тебя это?
— Что случилось? — Переступив порог, Сабин приблизился к Гвен и обнял ее за талию.
Она дрожала.
Талия переводила ледяной взгляд с Гвен на портрет, с портрета на Гвен. Она тоже побледнела, под кожей проступили голубые сосуды.
— Нам пора, — сказала она, и впервые с момента их встречи Сабин уловил в ее голосе эмоции. Страх. Беспокойство.
Бьянка бросилась к Гвен и схватила ее за запястье.
— Не говори ни слова. Идем отсюда, вернемся домой.
— Гвен, — произнес Сабин, крепко прижимая ее к себе. Что, черт возьми, происходит?
Гвен тянули в разные стороны, но она, казалось, не замечала этого.
— Мой отец, — наконец проговорила она так тихо, что Сабину пришлось напрячь слух.
