Ее заявление озадачило Сабина.
— Этого не может быть. Чтобы совсем не было ран…
Все, даже бессмертные, в разные моменты своей жизни царапают коленки, расшибают головы, ломают кости.
— С такими сестрами, как у меня, которые оберегают на каждом шагу, все может быть.
Значит, ее сестры намного лучше его справлялись со своей работой по обеспечению безопасности Гвен. Это было обидно.
«Ты ожидал чего-то другого?»
«Я ненавижу тебя сегодня, ты в курсе, да?»
Они позволили похитить Гвен, напомнил себе Сабин. А он ее спас.
— Я думал, что велел тебе оставаться в машине, — проворчал он.
Взгляд ее янтарных, немного подернутых болью глаз остановился на Сабине. В глубине их вспыхнул гнев.
— Ты сказал мне остаться в машине или помочь тебе. Я выбрала второй вариант.
С каждым словом ее голос становился слабее. Ресницы снова затрепетали, готовясь сомкнуться и погрузить Гвен в глубокий сон.
Гнев Сабина испарился.
— Не засыпай, останься со мной. Пожалуйста.
Ее глаза приоткрылись, на губах появилась усталая улыбка.
— Мне нравится, когда ты просишь.
Его вдруг охватило страстное желание выпросить у нее несколько поцелуев. Это не предвещало ничего хорошего.
— Тебе нужно что-нибудь, что поможет не уснуть? — Благодаря Анье, Данике и Эшлин у него на прикроватном столике было все, что могло понадобиться пациенту. — Вода? Болеутоляющее? Еда?
Она облизнула пересохшие губы, в животе у нее заурчало.
— Да, я… нет. — В каждом слове слышалось желание. — Ничего. Мне ничего не нужно.
Эти ее чертовы правила, догадался Сабин. Он не был голоден, но все же схватил бутерброд с индейкой и откусил небольшой кусок. Потом поднес к губам стакан с водой и сделал несколько глотков.
— Это моя часть, остальное твое, — сказал он, потянувшись к миске с виноградом.
— Сказала же тебе. Не хочу есть.
Ее взгляд все время был прикован к пище в его руках.
— Ладно. Поедим позже. — Он положил бутерброд, поставил стакан с водой назад на поднос и схватил свой телефон так поспешно, будто не мог ждать ни минуты, чтобы отправить важное сообщение. — Я вернусь через минуту.
Он с сожалением отодвинулся от ее теплого тела и сел, печатая: «Т, позвони, когда будет новая информация».
Почти сразу же пришел ответ: «А то».
Сабин снова опустился на кровать. Бутерброд исчез, стакан опустел. А ведь он даже не уловил, как она это сделала. Притворившись, что не заметил исчезновения пищи, он засунул телефон в карман.
— Тебе точно ничего не нужно?
Гвен с усилием сглотнула, и он чуть не рассмеялся.
— Мне нужно в душ.
— Никакого душа без меня. Ты так слаба, что непременно упадешь.
Сабин подхватил Гвен на руки. Он думал, что она станет протестовать, но вместо этого девушка уткнулась носом в ямку на его шее. Какая доверчивость. Но ему, черт побери, это нравилось.
— Тогда я не буду принимать душ. Когда мы заходим туда вместе, случаются странные вещи.
Как будто обязательно нужно напоминать…
— Я буду держать себя в руках, — пообещал он.
— А как насчет твоего демона? У меня нет сил сопротивляться ему. Просто… дай мне десять минут, — сказала Гвен, когда Сабин опустил ее на пол. Ее волосы были стянуты в узел на макушке. — Придешь на помощь, только если услышишь звон разбитого фаянса, — добавила она, вцепившись в раковину, чтобы удержаться на ногах.
Его губы искривились в усмешке, он почувствовал облегчение оттого, что она нашла в себе силы дразнить его.
— Хорошо.
Девять минут спустя Гвен вышла из ванной с влажным лицом, благоухая ароматом лимона. У него буквально слюнки потекли. Ему снова захотелось попробовать ее на вкус. Гвен распустила волосы, и они водопадом рассыпались по спине.
— Тебе лучше?
Она уставилась в пол, на щеках играл жаркий румянец.
— Гораздо лучше, спасибо.
Гвен сделала шаг, и ее ноги подогнулись.
Сабин успел подхватить ее прежде, чем она опустилась на пол. И снова девушка была признательна ему за поддержку.
— Да уж, надрали мне задницу, — сказала она, поморщившись, когда раненое плечо коснулось простыни.
— Да. — Сабин стоял у постели, скрестив руки на груди. — Но мы это поправим. Я сам буду тебя тренировать.
«Будет она сражаться или нет, ей нужно уметь постоять за себя».
«Будет она сражаться или нет… теперь ты уже сомневаешься? Я думал, ты хочешь, чтобы она билась рядом с тобой, несмотря ни на что».
Эти сомнения не внушил ему демон, они принадлежали ему.
— Ладно, — сказала Гвен вдруг, к его удивлению. Ее ресницы снова опустились. — Я позволю тебе тренировать меня, потому что ты был прав. Мне нравится мысль о том, что я могу отомстить охотникам.
Такого Сабин от нее не ожидал.
— Когда мы приступим к тренировке, ты можешь передумать. Я буду причинять тебе боль, пусть и не намеренно, ты будешь истекать кровью, ломать кости.
Но благодаря этому она станет сильнее, поэтому жалеть он ее не будет.
«Ты что, пытаешься отговорить ее?»
Нет, он лишь хочет подготовить Гвен к тому, что ее ждет. В отличие от других воинов Сабин не смотрел на женщин как на слабые, хрупкие существа, нуждающиеся в защите. Он не нянчился с ними и не собирался делать это впредь. Может, именно поэтому Камео отправилась с ним, когда пути его группы и группы Люсьена разошлись. Он даже с женщинами-охотницами обращался так же, как с мужчинами. Пытал ли он их? Да. И не испытывал сожалений по этому поводу. Если потребуется, он сделает это снова.
Рядом с Гвен он чувствовал себя немного неловко. Она не походила ни на одну известную ему воительницу и не была его врагом.
Нет ответа.
— Гвен?
Чуть хрипловатое дыхание. Она снова заснула. Сабин укутал ее одеялом и устроился рядом, привычно ожидая, когда она проснется.
— Шевельнешься, и я тебе башку снесу.
Сабин мгновенно проснулся. Холодная сталь впилась в его яремную вену, по шее скатилось несколько капель крови. Благодаря задернутым портьерам в спальне царил мрак. Он втянул носом воздух и почувствовал аромат — женский. От незваной гостьи пахло льдом и зимним небом. Ее длинные волосы щекотали его обнаженную грудь.
— Почему моя сестра в твоей постели? И почему она спит… и ранена? И не пытайся убедить меня, что с ней все в порядке, или я заставлю тебя проглотить твой собственный язык. Я слышу запах ее ран.
