– А разве мы первые начали?.. – притворно нахмурился Джарвис, но больше ничего сказать не успел.
– Мы себя покажем по-другому, – шагнул вперед обозленный подколкой Эгрис и резко махнул рукой.
Нарядная толпа с визгом взмыла вверх пучком разноцветных перышек, потревоженных шаловливым ветерком, и, медленно кружась, с тихим шипением, ахами и бранью начала плавно опускаться на полянку. Прямо на появившиеся на траве ковры и подушки, окружающие низкий широкий стол, заставленный блюдами с различными горячими блюдами и закусками.
– Так вот, уважаемые родичи, – в голосе главы гильдии не было и грана теплоты, – объясняю первый и последний раз. Моя жена, Ирсана Дуарис Тагорно, – самая лучшая женщина на свете, и я уверен в этом уже много лет. И в том, что все эти годы она жила в хижине травницы, а не в моем доме, немалая вина ее родителей. Я говорю не о том, что не научили ее не верить злым наветам. Ей в то время было трудно разобраться, где ложь, где правда. Но вы, такие опытные и умные, почему не поговорили со мной начистоту, когда я к вам пришел? Почему солгали?
– Вот вырастишь дочку, дашь ей клятву не вмешиваться, тогда сам и ответишь на свой вопрос, – огрызнулся отец невесты, вздохнул, провел по лицу рукой и мирно усмехнулся: – Но теперь я больше всех рад, что вы наконец помирились. И раз угощаешь ты, то вино ставлю я.
Подал знак, и из-за кустов выскочили слуги с графинами, кувшинами и бутылями, засуетились вокруг севших во главе стола молодоженов и хозяев.
– Фух, легко отделались, – еле слышно выдохнул Джар, устраиваясь вместе с ученицей напротив Эгриса. – Я думал, до полуночи за стол не сядем.
– А мы надеялись до утра праздновать, – кокетливо улыбнулась магу сидевшая неподалеку хорошенькая девица. – Музыкантов пригласили.
– Кто же вам мешает? – ответил приторной усмешкой Джарвис, узнавший ехидину по голоску. – Танцуйте и веселитесь, повод очень веский.
– Без гостей скучно, – надула она губки.
– Пригласите соседей, – глянула на родственницу Санди. – У тебя там вроде жених был.
– И откуда только знает? – помрачнела та, но ее настроение никого не взволновало.
Хозяева и гости, уже выпившие за счастье новой семьи по бокалу игристого вина, потянулись за закуской, послышались смешки и шутки, праздник наконец-то вошел в обычное русло. К полуночи все уже были веселы и раскованны, плясали прямо на лужайке и на веранде дома, и некоторые парочки уединились на дальних скамейках сада. К этому моменту родичей Ирсаны прибавилось, незаметно появились немолодые женщины и старики, подростки и совсем малыши.
Леаттия поглядывала на них с огромным интересом, только сейчас сообразив, что в последние годы видеть детей так близко ей не приходилось. Их не было ни в ее родном замке, ни во дворце Кайора, а больше она нигде почти не появлялась. И сейчас хранительница с удовольствием подобралась бы к ним поближе, но помнила слова учителя и ни на миг не выпускала из пальцев рукав его рубахи. А когда порозовевшая от вина племянница Санди пристала к Джару с настойчивым приглашением на танец, вцепилась в учителя еще сильнее.
– Я пообещал ученице сегодня не танцевать, – нахально солгал тот, – и не могу нарушить слова.
– Не думала, что ученики могут требовать такое от учителей, – уходя, возмущенно пробормотала та, но маг только надменно усмехнулся.
Ни один магистр не станет рассказывать о методах и тайнах обучения темных магов своим родным, тем более родственникам своих друзей. Глупо устраивать всенародное обсуждение этого сложного и деликатного процесса, и особенно нельзя, чтобы подростки, приходящие в Гайртон, знали все уловки и хитрости учителей. Тогда добиться от них внимания и послушания будет в разы труднее.
Леа с облегчением выдохнула, когда Эгрис, круживший в танце молодую жену, вдруг остановился, одним взмахом руки заставил смолкнуть инструменты и подозвал сферу.
– Всем большое спасибо за этот праздник, – вежливо поблагодарил он, подсадив в повозку Ирсану, и кивнул Джару: – Сядете впереди.
А через несколько мгновений они уже стремительно летели на запад, не оглядываясь на залитый огнями сад.
– Незачем было так шиковать, – буркнула Санди. – Потерпел бы еще минут десять.
– Через десять минут я бы там уже что-нибудь поджег, – устало фыркнул прилегший на диван Эгрис и завозился, устраиваясь рядом с ней поудобнее. – А сейчас расскажи мне подробнее, кто кем кому приходится и почему та девчонка со слабым даром очарования вела себя так нахально.
– Забудь про нее, – усмехнулась знахарка. – Она всего лишь племянница моего зятя. И привыкла в своем городишке к мужскому обожанию. А рядом с моими родителями живут только маги, и ее чары ни на кого не действуют. Вот и пробует силы на всех, кто попадается на глаза.
– А она правду сказала, – подумав, нерешительно спросила графиня, – что мы… вы… сделали не по правилам?
Эгрис возмущенно фыркнул, но ответить не успел, опередила жена:
– Откуда ей знать наши порядки, если она даже не ученица? Темные маги ни в чем не придерживаются категоричных традиций, важнее всего для нас главный закон: жить так, как хочется, но при этом не мешать собратьям делать то же самое и не причинять вреда всем остальным.
– Первыми, – спокойно добавил Эгрис, – прощать обидчиков не станет ни один темный. А я сегодня и так долго терпел – понимал, что ему не хочется слушать пересуды кучи родичей.
– Не будем об этом, – перебила мужа Санди, – лучше поспи. Пока доберемся до Давра, резерв как раз восстановится до приличествующего главе состояния.
И грозный, неподкупный глава темных магов послушно положил голову ей на колени и вскоре сопел счастливо, как человек, наконец-то обретший главную ценность в жизни.
Глава двадцать четвертая
– По-моему, ничуть не похожа, – задумчиво бормотала Ирсана, обходя по кругу свою подопечную. – Лично я бы ни за что не узнала.
– Я тоже, – поддакнул появившийся в дверях Джарвис, и Леа согласно кивнула.
Она и сама не узнавала себя в тоненькой юной девушке, изумленно смотревшей на нее из зеркала фиалковыми глазами. Краски и ловкие руки травницы сотворили чудо.
Больше не было строгой белокожей синеглазки, одетой в серебристые платья, осыпанные бриллиантами и отороченные лебяжьим пухом. Эти наряды присылались из герцогского дворца к большим праздникам и приемам и хранились в особом шкафу за надежными замками.
Сейчас все было иначе. Пепельные волосы не были подняты в сложную многоярусную прическу, вошедшую в моду в последние сто лет, и из них не торчало ни одного перышка или цветочка. Не было на них и бус, и сверкающей камнями диадемы, и вычурных заколок.
– Волосы слишком приметные, – заявила магиня, берясь за расческу. – Поэтому мы их спрячем.
В тот момент это показалось девушке невыполнимым намерением, но вскоре она убедилась, что для опытной знахарки невозможного почти нет.
