– Мусорщик же… там рохля не выживет… – проронил Глава. – Опасный, да. Я к нему двух парней подослал, прощупать. Исчезли парни. Вошли к нему в дом и не вышли. Думаю, уже и не выйдут. Парни не очень умные, так что их не жалко, но… хотел с ним поговорить на эту тему. А теперь вон что… Ты вообще-то в курсе, что он Сегвара развел на деньги? Три миллиона с него снял.
– Три миллиона?! – Скупщик даже охнул. – Вот это да! Молодец! И что, этот идиот таскал такие деньги на видоне?
– Идиот потому что. Я ему говорил: надо слить на второй счет, а он… вот теперь попробуй, выдерни их у твоего… опасного! Еще раз спрошу: у него в самом деле есть корабль? Как твои ощущения? Ты тертый парень, видал виды, должен чуять!
– Чую. Есть. Только к Нику так просто не подойдешь. И трогать его нельзя: а если корабль настроен на него? Если без него не полетит?
– Что-то не верится, – недовольно помотал головой Глава. – Кстати, если есть корабль, то как простой мусорщик смог его активировать без позитронного мозга? На мозг-то все как раз и завязано! Вся система корабля! И жизнеобеспечение, и двигатели, и защита! А мозга этого нет! Иначе там была бы база! И парень бы к тебе не пришел.
– А я откуда знаю? – скривился скупщик. – Значит, как-то сумел. Может, мозг остался, да поврежден? Может, у него память стерли? Всякое может быть. Гадать можно долго, но абсолютно бесполезно.
– Это точно. Это точно… Но ладно. Иди. Свободен. Я думать буду! И – да, я не забуду о твоей услуге, не сомневайся.
Скупщик коротко попрощался. Глава не ответил. Он сидел неподвижно, задумавшись, как будто впал в спячку. Да, ему было о чем подумать. Лет сорок назад, когда он был еще бодр, полон планов, амбиций и радужных мечтаний, уцепился бы за этот шанс без малейших сомнений. Но теперь, когда ему шел десятый десяток, когда у него было все, о чем может мечтать не только житель Внешки, но и горожанин, ему было о чем подумать.
Надо ли? Что он обретет, получив звезды? И что потеряет?
Вся его жизнь прошла в мечтах когда-нибудь побывать в иных мирах, вырваться с проклятого Сируса! В начале своего пути Глава был таким же, как этот Ник, – сильным, опасным зверенышем, знающим, чего хочет. Теперь – матерый зверь, гораздо более опасный, но… уже ни о чем не мечтающий. Все, чего хотел, он получил. Кроме звезд.
Денег не прожить за всю жизнь. Сотни миллионов. А потратить их, собственно, некуда. Когда умрет – а он ведь не вечен! – достанутся идиотам-детям. И те безусловно спустят их в канализацию. Все то, что он зарабатывал десятки лет, шагая буквально по трупам.
А может, все-таки рискнуть? Может, получится?! Или доживать отпущенный судьбой срок, сидя в этом убогом дворике? Отгородившись от той пакости, что снаружи, пятиметровым забором?
Думать. Нужно думать! Риск очень велик. Но и куш огромен. Если, конечно, все это правда – насчет корабля!
Ник только один раз был в этой части Внешки. Здесь жили те, кого никто никогда не видел и кто не появляется в таких местах, как мерзкий Отстойник и уж тем более мусорка.
Нет, возможно, что в молодости местные жители и бывали на мусорке, прохаживались по улицам Внешки – без сомнения! Но потом, когда эти люди вошли в силу, обрели «щупальца» в виде своих многочисленных помощников, выходить во Внешку им стало практически незачем. Если только не считать выходом нечастое посещение Клуба, который находился рядом, сразу за стеной поселения, или же на улицу самого поселения, отделенного от остальной части Внешки высоченной стеной.
Это место во Внешке называли «Заповедник». То ли потому, что его охраняли так, как заповедники для особо ценных животных на других планетах, то ли потому, что этих «животных» было очень мало и они слишком ценны.
А был Ник тут тогда, когда искал аптечку для лечения мамы. Стучался во все двери. Кричал. Плакал. Просил. Ему даже не открыли…
А сейчас Ник не успел поднести видон к экрану на воротах, они распахнулись, и его молча пропустили внутрь Заповедника. Охранник, вооруженный станнером (по крайней мере был виден только станнер, может было и еще что-то из ручного оружия), так же молча, бросив только фразу: «Шагай за мной!» – проводил Ника к одному из домов, скрывавшихся за безликими металлопластовыми воротами в трехстах метрах от входа в Заповедник. В воротах и в стене забора не было ничего удивительного, отличающего жилище Главы от других, кроме высоты. Таких высоких заборов Ник не видел нигде во Внешке – только главный Периметр. Но тот был еще выше.
Ворота тут же открылись. Вернее, небольшая калитка в этих воротах мягко скользнула в стену, и Ник оказался… в раю.
Большой одноэтажный дом, будто сошедший с картинки видона, – белый и якобы построенный из камня. Что было, само собой, полной иллюзией. Никто не строит дома из камня, если есть возможность выстроить их из металлопласта. И дорого, и хлопотно, и защиты никакой. Металлопласт определенной толщины выдерживает удар стационарного бластера и даже небольшой ядерный взрыв, чего нельзя сказать о каком-то там камне. А если поставить в дом генераторы защитного поля, поглощающие и отражающие энергетические и кинетические удары, то дом превращается в практически неприступную крепость. Каковой этот дом, скорее всего, и являлся.
Вокруг дома – пышная растительность! Зеленая трава, клумбы, в отдалении виден небольшой прудик, возле которого выстроена беседка в старинном стиле – тоже будто сошедшая с экрана видона. Живи и радуйся! И зачем в таком случае владельцу поместья выходить за пределы участка?! Разве только для того, чтобы по контрасту ощутить, насколько удалась его собственная жизнь. И насколько крут, если так замечательно живет.
Ник непроизвольно, глубоко и с наслаждением вдохнул сладкий запах цветущих кустов, напоминавший аромат хорошей косметики, и, повинуясь знаку охранника, вынырнувшего откуда-то из-за спины (уже другой охранник, не тот, что встречал Ника), прошел по узкой каменной дорожке к той самой беседке, где в шезлонге сидел незнакомый человек.
Ему на вид можно было дать и сорок, и сто лет: крепкий, сухощавый, с узким лицом и пухлыми губами, с глазами чуть навыкате и задумчивым выражением некрасивого умного лица, он не создавал впечатления могущества или опасности. И только когда этот человек воззрился на стоявшего перед ним Ника, тот невольно поежился: от хозяина поместья буквально веяло силой и полным, беспредельным могуществом жестокости. Захочет – и прикажет порубить Ника на куски, а сам будет так же задумчиво смотреть на умирающего гостя, бросая кусочки его плоти толстогубым рыбам в своем тихом пруду. И даже выражение лица у него никак не изменится. Скучное такое, невеселое.
Молчание. Ник не стал здороваться и сделал такую же скучную физиономию. Он не боялся. Если что, Шарик от этого поместья камня на камне не оставит. Шарик обещал. Странно себя чувствовать сильным, практически всемогущим, но ведь так оно и есть. Единственное, что может грозить Шарику, – это мегабластер. Но чтобы тот задействовать, надо сильно постараться. Это не игловик снять с предохранителя! Однако мегабластера здесь не наблюдается. Только человек непонятного возраста со скучным рыбообразным лицом.
