Ник сел, и к нему на колени тут же приземлился увесистый объект, устроившийся как можно более удобно. Глаз у объекта не было, но Ник готов был поклясться, что Шарик его рассматривает. Заглядывает в глаза, смотрит на руки, как это делают киношные домашние зверьки. Ник это просто чувствовал всем своим мозгом, всем своим сознанием! И, честно сказать, чувствовать на коленях эту увесистую «персону» было очень приятно. Друг! Ей-ей, друг!
– Вот что, парень! – пробормотал Ник, опять же, откуда-то зная, что Шарик отнюдь не девушка. – Я сейчас передам тебе картинки, а ты полетишь воо-он в ту дырку. И принесешь то, что там найдешь. Помнишь, как мы с тобой играли? Вот так и принесешь. Хорошо? Принесешь?
Шарик вдруг подпрыгнул, озарившись гравиполем, и плюхнулся обратно – у Ника даже заболело бедро. Шарик, видимо, почувствовал боль, потому что приподнялся на гравиполе и осторожно потерся о больное место. Как дружок чувствовал, где и что болит, уму непостижимо. Ник не знал, как это происходит. Впрочем, это его не особо заботило. Все происходит так, как должно происходить. И самое смешное – он сейчас почти не жалел о потерянном гравирюкзаке. Дело стоило того, если Ник обрел Шарика. По-настоящему обрел.
Он начал передавать Шарику картинки, стараясь не отвлекаться и транслировать их полностью, с подробностями, во всех ракурсах. С непривычки у него не очень получалось – все время сбивался на посторонние мысли, но худо-бедно предметов тридцать, как Нику показалось, он сумел загрузить в память Шарика. И если все получится как надо, Ник будет просто купаться в деньгах!
Вот только тащить все это барахло во Внешку довольно проблематично… тяжело! Много не унесешь! А что-то маловесящее и очень ценное здесь вряд ли попадется. Все хорошее давно развалилось, либо его уже выдрали мародеры.
– Давай! Лети! – Ник поднял Шарика обеими руками, и тот легко спорхнул с ладоней, устремляясь к разверстой дыре на уровне пятого этажа. Ник с волнением проводил друга взглядом, чувствуя, как бухает сердце, как кровь приливает к голове. Если у него получится, это может изменить всю жизнь! Все будет гораздо, гораздо проще!
После того как Ник обнаружил способности Шарика, он постоянно тренировал его, учил находить и приносить нужные вещи. Это было несложно: Шарик и сам ужасно любил летать по каюте, и, если бы не задания своего Создателя (друга?!), он бы совершенно измучил его мельканием перед глазами и тыканьем в бок. Да и делать Нику было нечего – видона-то нет! А ходить по мусорке в таком состоянии было бы верхом глупости – не голодает ведь! Так что целыми днями, лишь с перерывом на сон, Ник разговаривал с Шариком, давал ему задания, разбрасывал вещи по кораблю и просил Шарика их найти. Сначала тот не понимал, чего от него хочет «брат», а когда все-таки понял – посредством передачи подробных картинок, – очень обрадовался, и учеба пошла веселее.
К концу обучения Шарик уже безошибочно находил нужные вещи. Но, увы, вещей этих было так мало. И уж точно Ник не мог показать Шарику ни энергетические накопители, ни игловики, ни бластеры и тем более не мог показать боевой комбез. Их у него просто не было. Картинки? Ну да, картинки – это хорошо. Но попробуй узнай тот же комбез в груде различного барахла! В ворохе трусов, к примеру!
Чем отличаются роботы низшего поколения и маленькие дети от взрослых разумных людей? У них нет ассоциативного мышления. То есть если взрослый человек легко поймет, что под ворохом трусов лежит бластер, по одной только торчащей рукояти, то ребенок или простой робот сделать этого не сможет. Для него нужен целый бластер, и только тогда он поймет, что это такое. Или тот же комбез – скомкай его, брось в угол, на пол, будет он походить на комбинезон? Нет, конечно. Вот если бы он висел на плечиках или был надет на кого-то (на труп, к примеру), тогда да. Но это уже из области фантастики. Чтобы боевой комбинезон вот так свободно висел в каюте, готовый к использованию, и его никто не прихватил? Чушь и бред! Дорогая вещь. Очень дорогая! И такими вещами не разбрасываются. И ему, Нику, в тот давний раз несказанно повезло!
Эх, черт бы побрал этих тварей!
Шарик отсутствовал минут пятнадцать, а когда вернулся, Ник понял, что из затеи ничего не вышло. Он ничего не принес. Как, впрочем, и ожидалось. Просто Ник не позволял себе думать о неуспехе предприятия.
В этот день он обошел еще десятка два кораблей и в каждый засылал Шарика, уже почти не надеясь на особый эффект. И каждый раз Шарик возвращался без добычи. И не сказать, что он не старался. Старался, да еще как! Честно летал в недрах корабля, пролезая в непролезаемые щели, заглядывая в незаглядываемое. Но успех, увы, был нулевым.
Шарика это тоже расстроило, Ник это чувствовал. Каждый раз Шарик подлетал так медленно и осторожно, такая шла от него волна печали, что, казалось, бедолага ждет, будто Ник его каким-то образом накажет за неуспех. И каждый раз Ник гладил грустное существо, шептал ему ободряющие слова, улыбался, прижимал к груди и даже один раз поцеловал, как поступила бы мама, если бы Ник не смог сделать что-то важное, но непосильное для него. Ну что поделаешь, ведь Шарик, можно сказать, совсем недавно появился на свет.
Когда Ник почувствовал, что малыш устал и уже не так охотно летит в очередной корабль, он свернул работу, о чем и сообщил Шарику, с восторгом закружившему вокруг Создателя и брата. Скорее всего, Шарик устал не только физически (хотя и это могло быть, ведь он впервые вышел на волю!). Морально, если можно так сказать. А потому весть о возвращении домой была воспринята им с таким искренним восторгом. Уж там-то он порадует брата! Уж там-то он принесет ему то, что нужно!
За день они дважды пообедали, и Шарик исправно съедал все, что захватил Ник. Чем ел, как всасывал пищу, Ник определить так и не смог. Никакого отверстия вроде рта у Шарика не было. Пища как-то инфильтровывалась сквозь его твердую поверхность и оставалась внутри. Ник не мог понять, как Шарик исторгает из себя ненужные шлаки? Он ни разу не видел, чтобы Шарик оставил где-то что-то такое, что походило бы на помет! А ведь малыш поглощал пищи не меньше взрослого человека. Куда девались отходы жизнедеятельности? И каким образом?!
Вернувшись домой, они еще немного поиграли в веселую игру «принеси мне ножик», поели, и Ник улегся спать. Восстанавливался после побоев он быстро, но не настолько быстро, как хотелось. Все-таки потоптали его изрядно. Ныли внутренности, болели почки. Хорошо хоть не мочился кровью – спасибо сильным мышцам и крепкой коже. Какого-нибудь инопланетника уже бы повесили на тропе мусорщиков, как, впрочем, и намеревались эти негодяи. Но Ник сумел уползти.
…На следующий день, проснувшись и позавтракав, Ник начал думать, каким образом научить Шарика наверняка находить то, что так необходимо. В общем и целом Ник пришел к печальному выводу, что в ближайшем будущем никаких поисковых чудес с помощью Шарика не предвидится. А когда Шарик все-таки научится искать нужные вещи, он уже никуда не пролезет. Станет слишком большим.
Да, именно так! И эта проблема беспокоила Ника не на шутку. Шарик рос! И что с этим можно было сделать, Ник не знал.
