Вспомнив то, что она читала о подобных встречах, Махарт сделала глубокий реверанс, склонив голову, как на официальной церемонии перед самим герцогом.
Женщина протянула серебряный скипетр, казалось, лучившийся собственным светом, и Махарт коснулась губами кристалла в его навершии.
Лицо женщины, полускрытое тенью капюшона, покрывавшего ее волосы, было изрезано морщинами и несло на себе печать долгих лет жизни, но на губах ее играла ласковая и приветливая улыбка.
— Приветствую вашу милость в Обители Звезды, — голос звучал мягко и сердечно. — Хорошо, дочь моя, что ты решила прийти сюда.
Махарт, обернувшись, передала ларец другой женщине в сером плаще, чье лицо полностью скрывал низко надвинутый капюшон.
— Для бедных… — начала Махарт, но не договорила приготовленную фразу, а вместо этого с ее губ слетели неожиданные для нее самой слова: — Госпожа настоятельница, они ждут у ворот Обители. Пусть мой приход не обманет их надежд: я также хочу послужить тем, кого постигло несчастье.
Настоятельница кивнула. Махарт выдернула рукав из пальцев леди Зуты и развернулась; ее спутницы отступили. У ворот уже стояли Сестры, каждая с корзиной в руках. Пройдя мимо тех, кто последовал за ней в Обитель, Махарт махнула рукой стражникам:
— Пусть Сестры исполнят свой долг, как требует от нас Звезда.
Стражники отступили с явной неохотой; наконец кто-то из нищих опасливо приблизился к воротам. Махарт опустив руку в корзину стоявшей рядом с ней Сестры, нащупала круглый хлебец и протянула подаяние маленькой девочке, вцепившейся в заплатанный подол платья изможденной женщины. Девочка схватила хлеб так, словно боялась, что его у нее отберут. Ее мать неловко присела в реверансе.
— Да осияет вас Звезда, ваша милость, — она смотрела на девушку со страхом и благоговением.
— И тебя также, добрая женщина, — откликнулась Махарт.
В это день весь Кроненгред увидел, что дочь герцога, вопреки всем слухам, прекрасна лицом и телом, а также добра сердцем. Совет Вазула принес лучшие плоды, чем полагал он сам.
5
С УДАРОМ ПЕРВОГО КОЛОКОЛА Уилладен проснулась на низенькой кровати; одеяло и белье пахли лавандой и цветущим клевером. Ей нравилось нежное, словно бы ласкающее, прикосновение ткани к коже, чистая постель навевала ей сны, в которые никогда не прокрадывались недобрые тени. Как все изменилось за последние двадцать дней! — словно бы она открыла дверь и с порога шагнула в новый, прекрасный и чистый мир…
Все началось с того далекого теперь утра, когда она, выполняя приказ Халвайс, дрожа, пробралась по аллее, нашла две незакрепленные доски в заборе и оказалась здесь, в месте, осененном благословением Звезды. Пройдя в комнату, она тут же услышала голоса, доносившиеся из лавки; и нечто большее, чем простое любопытство, заставило девушку прильнуть к щели между дверным косяком и занавеской.
Халвайс стояла за прилавком, Уилладен заметила, что она по-прежнему держится за его край, — однако голос госпожи Травницы был таким же уверенным, как обычно.
— … нет, камергер, — говорила она. — Время от времени мы получаем из-за моря такие благовония. Однако вы прекрасно знаете, что купеческие караваны сейчас ходят много реже, чем когда-то. То, что вы просите по приказу своей госпожи, больше не принадлежит мне: я не могу это продать. — Она коснулась кончиками пальцев крышечки флакона в форме розы. — Его светлость уже заказал это в подарок на именины дочери.
Мужчина, стоявший перед прилавком, пожал плечами. На его темно-синей ливрее переплетались вышитые серебром знаки, которые Уилладен не могла толком разглядеть.
— Ее милость хорошо платит… она также слышала, что вы, госпожа, можете дистиллировать ароматы, которые ничем не отличаются от привозимых из-за моря.
— У каждого свое ремесло, камергер. Составление новых масел или ароматов зачастую занимает годы и годы труда. Большая часть тех трав, которые я выращиваю здесь, предназначены для лечения и приготовления пищи, — Халвайс улыбнулась, но улыбка ее, как заметила Уилладен, не отличалась дружелюбием. — Разумеется, если бы Звезда благословила меня и мне удалось бы найти Сердцецвет…
— Сердцецвет… — повторил мужчина. — Прошу вас, расскажите мне, что это такое.
Госпожа кивнула:
— Это очень старая история, сейчас, возможно, почти забытая. Говорят, что однажды целительница из Кронена, на которой лежало благословение Звезды, случайно отыскала цветок столь совершенной формы, со столь сладостным запахом, что решила сохранить его в масле, в плотно запечатанном сосуде. Те, кто видел этот цветок, приходили снова и снова, чтобы посмотреть на него, так что ее дело процветало. Но потом, в день Солнцеворота, ей был послан сон, в котором голос предупредил ее, что Сердцецвет послан не для того, чтобы с его помощью обретать мирские блага. И вот поутру она отдала цветок как подношение Обители… Люди говорят, на Обитель той же ночью напали «волчьеголовые». Сокровища были захвачены, а служители Звезды преданы мечу. Все это случилось более трех сотен лет назад. С тех пор никто никогда не находил Сердцецвет. Но существуют предания — например, о том, что одна девушка, которая окунула лишь кончик пальца в масло, где сохранялся цветок, обрела великое множество поклонников, вышла замуж за человека много выше ее по положению, и супруг был верен ей всю жизнь. И… возвращаясь к тому, за чем вы пришли, камергер: если у меня появится еще один флакон «Дыхания Роз», я немедленно сообщу об этом высокородной госпоже Сайлане, даю вам слово.
С мрачным видом камергер вытащил из кармана горсть серебряных монет. Тем не менее Уилладен заметила, что он очень бережно держал полученный от госпожи Травницы сверток. Прошло несколько долгих мгновений, прежде чем посетитель покинул лавку; только тогда Халвайс сдвинулась с места, но ее взгляд был по-прежнему обращен в сторону двери, словно она каким-то неведомым образом могла видеть сквозь стены и теперь ожидала, пока гость зайдет за угол соседнего дома. Затем госпожа медленно направилась к входной двери и плотно закрыла ее, повесив снаружи небольшую табличку. Только задвинув засов, она подошла к входу в комнату, откинула занавеску и кивнула Уилладен так, словно ожидала увидеть девушку именно здесь.
— Зажги все пять ламп, — велела она. Девушка поспешно выполнила приказ, и когда комнату залил яркий свет, можно было разглядеть неподвижное тело незнакомца. Правда, Халвайс утверждала, что он жив; но Уилладен нисколько не сомневалась, что с тех пор, как она затолкала его в это убежище, он не пошевелился.
— Вытащи его сюда, — госпожа Травница указала на свободное место посреди комнаты.
Такое распоряжение легче отдать, чем выполнить; однако в конце концов Уилладен сумела справиться с безвольным телом и уложила мужчину лицом вверх. Он оказался гораздо моложе, чем показалось Уилладен на первый взгляд. Привлекательный, с тонкими чертами лица, юноша был вовсе не похож на прыщавого толстого Фигиса, служившего на постоялом дворе…
