Но не всегда немецкие разведчики являлись жертвами советских летчиков, бывало и наоборот. Так, описание в документах 66-го шап напряженного боевого вылета в 20-х числах июля звена И-15бис (ведущий лейтенант Н.Я. Кратинов), в ходе которого от огня Bf110 все наши летчики получили ранения, а самолеты повреждения, даже вызвало сомнение. Ведь в составе 5-го авиакорпуса не имелось двухмоторных «мессеров»! Оказывается, тройку бипланов атаковали «сто десятые» отряда 7(F)/LG2. Базируясь в Белой Церкви, они не только вели разведку в интересах 1-й танковой группы, но и представляли серьезную угрозу для наших самолетов в воздушном бою, благодаря мощной батарее из двух пушек и четырех пулеметов.
К середине июля немецкие разведчики уже тщательно отсняли Киев, все постоянные и временно возведенные мосты, понтонные переправы, другие важные объекты. Этим можно объяснить, например, отсутствие пролетов над городом с 20 по 22 июля, что нашло отражение в разведывательных сводках нашего Генерального штаба. Зато в них отмечался дерзкий пролет Ju88 на высоте всего 400–500 м через Малин, Васильков, Гостомель, Семиполки; вероятно, противник уточнял нашу аэродромную сеть. В последние дни месяца возросла интенсивность полетов разведчиков над территорией Харьковского военного округа.
Буденный вносит коррективы в действия авиации
В конце июля главком Юго-Западного направления приказал штабу подготовить несколько директив, направленных на более эффективные действия ВВС. 27 июля он потребовал начать подготовку экипажей к ночным действиям. «Для организации тренировки выделить подготовленных инструкторов-руководителей, необходимое число самолетов, прожекторов и заправочные средства. Площадки ночной тренировки периодически менять. О работе с прожекторами каждый раз сообщать ближайшей воинской части и гражданским организациям…» [29].
Если результаты этой директивы проявились главным образом осенью, то боевое распоряжение, подписанное маршалом 29 июля, касалось немедленного обеспечения левого фланга 26-й армии. Маршал С.М. Буденный приказал генералу М.П. Кирпоносу сконцентрировать усилия всей ударной авиации на уничтожении наступавшего противника в районе Звенигородки. К сожалению, выполнить указание не удалось.
На следующий день Буденный подписал еще две директивы: «Об увеличении напряжения боевого использования авиации» и «О прикрытии бомбардировочной авиации истребительной авиацией». В первом документе обобщались оперативные сводки ВВС ЮЗФ, согласно которым среднесуточное напряжение в последнее время не превышало одного вылета на самолет, причем большинство из них было направлено на прикрытие различных объектов.
«Количество сбрасываемых бомб недопустимо мало» [30], — отмечалось в документе. Как следовало из текста, при наличии более 50 бомбардировщиков и штурмовиков на головы врага 25 июля упало 17,5 т бомб, а на следующий день только 12,6 т бомб. Главком требовал не допускать простоя исправных бомбардировщиков и штурмовиков, а также шире использовать для поражения войск противника самолеты И-153 и И-15бис с бомбами.
Справедливости ради надо отметить, что многие аэродромы размокли после дождей и взлет с них полностью нагруженных боевых машин был небезопасен. Так, эксплуатацию аэродрома Згуровка, где до этого базировались части 19-й бад, пришлось временно прекратить, а с аэродрома Ичня самолеты Як-2 из 136-го бап могли летать только на разведку без бомб. В то же время во многих полках имелось большое количество «безлошадных» экипажей и вполне можно было организовать интенсивную работу с аэродромов, имеющих твердое покрытие. Но этого сделано не было.
В другой директиве от 30 июля анализировались причины больших потерь дальних бомбардировщиков. С.М. Буденному доложили: за три дня (с 23 по 25 июля) лишь один 4-й ак из-за отсутствия прикрытия потерял 18 экипажей. «Потребовать впредь действия ДБА обязательно прикрывать истребительной авиацией, причем группу (девятку) прикрывать не менее чем двумя-одним звеном истребителей» [31], — указал маршал. Он приказал генералу М.П. Кирпоносу провести расследование причин отсутствия сопровождения самолетов ДБ-3 и доложить о принятых мерах.
Можно добавить, что в указанные дни все вылеты дальних бомбардировщиков выполнялись днем. Благодаря тесной связи авианаводчиков, располагавшихся вблизи линии фронта и имевших портативные радиостанции, с частями своих истребителей, противник всегда встречал советские самолеты во всеоружии. Особенно эффективно немцам удавалось вести перехват наших групп, летящих одними и теми же маршрутами на средних высотах вдоль линейных ориентиров.
По данным немецкой стороны, с 23 по 25 июля асы эскадры JG3, штабного отряда и группы I/JG53 сбили 27 ДБ-3, причем 14 таких машин занесли на счет III/JG3. Несколько «мессершмиттов» получили повреждения от оборонительного огня стрелков «ильюшиных», а командир 9-го отряда обер-лейтенант В. Бауер (W. Bauer) надолго вышел из строя из-за ранения, но в целом, командование 5-го авиакорпуса было удовлетворено результатами боев. Кстати, противник не подтверждает тезиса, будто «русские летающие корзинки» (ДБ-3) не прикрывались истребителями. Наоборот, «мессершмитты» постоянно вели бои с «чайками», которые как сопровождали бомбардировщики, так и барражировали, правда, весьма непродолжительное время, в районах действий своих бомбардировщиков.
Закончим обзор документов, подготовленных штабом Юго-Западного направления, боевым распоряжением, подписанным 31 июля, правда, не Буденным, а начальником штаба направления генералом А.П. Покровским. К этому времени, по данным нашей авиации, стало известно, что противник восстановил железнодорожное движение, перешил колею на более узкую, принятую в Западной Европе, и начал осуществлять подвоз материального обеспечения и пополнения. «Главком приказал, — говорилось в документе, — организовать ночью налеты одиночных самолетов на железнодорожные перегоны на участках: Бердичев, Шепетовка; Житомир, Новоград-Волынский, Шепетовка; одновременно для разрушения железнодорожных путей, линий связи и организации крушений выбросить диверсионные группы» [32].
Уманьская трагедия
Рассмотрение всех обстоятельств гибели 6-й и 12-й советских армий выходит за рамки данной работы. Однако эти события самым непосредственным образом сказались на обороне Киева. Отметим, что обстановка юго-западнее города для советских войск непрерывно ухудшалась, особенно явно начиная с 20 июля. Вскоре нашему военному руководству стало понятно, что контрудары 26-й армии облегчения не принесли, а вражеские танковые дивизии группы Клейста перерезали железную дорогу Погребище, Черкассы и стремились перехватить последнюю коммуникацию обоих объединений — дорогу Христиновка, Черкассы.
Одновременно части 49-го германского горного корпуса начали выдвигаться к Днепру с запада, отсекая войска двух наших армий от правого крыла Южного фронта. К сожалению, авиачасти ВВС ЮФ, базировавшиеся в данном районе, оказали весьма незначительное воздействие на немцев с воздуха. Как отмечал противник, его группировка на стыке двух фронтов атаковалась только отдельными советскими самолетами. Командир 1-й горно-стрелковой дивизии генерал Г. Ланц вспоминал:
