Очевидно, последнее животное находится под фальшивым дном. Если это действительно Сурра, Ларис придётся повозиться, вытаскивая здоровенную кошку из тележки. Девушка почти достигла третьей камеры, когда рядом бесшумно возник Грегар.
— Я сам её вытащу. А ты позаботься, чтобы никто ничего не увидел. Передвинь заслонку, чтобы загородить меня.
Ларис послушалась, и Грегар, никем не замеченный, поднял и внёс в камеру пребывавшее в бессознательном состоянии животное. Девушка шмыгнула следом за ним, плотно закрыла дверь и только после этого зажгла свет.
— Запри дверь! Живо!
Грегар отнёс Сурру в угол и со вздохом облегчения опустил на подстилку. Увидев, в каком состоянии находится Сурра, Ларис с трудом сдержала гневный возглас.
— Это не я, — сказал Грегар, которому вовсе не хотелось, чтобы девочка думала, будто это он во всём виноват. — Это Идина. Уродка. Космический недоносок. Она выстрелила в брата повелителя зверей, и кошка бросилась на неё. Так эта дура выпалила в зверя из игольника, хотя хватило бы и парализатора.
Ларис отвернулась, чтобы Грегар не мог видеть её лица.
— А что юноша? Убит? — спросила она, огромным усилием воли заставив свой голос звучать ровно.
Грегар пожал плечами:
— Да вроде нет. Когда мы улетали, он был ещё жив, и я заметил всадника, направлявшегося к ранчо. Так что он, может статься, и выжил. — Он погладил Сурру по плечу. — По крайней мере, я на это надеюсь. Власти куда менее рьяно преследуют тех, кто не оставляет после себя трупов. А вот насчёт этого животного я беспокоюсь. Мы всю дорогу держали её в сонном состоянии, вводя питание внутривенно. Однако рано или поздно она всё же проснётся…
— Может быть, если ухаживать за ней поручат мне, я сумею помочь ей выжить, — сказала Ларис.
Грегар понимающе усмехнулся.
— И, может быть, если ты будешь единственной, с кем она будет видеться, кошка привяжется к тебе? Нет, девочка, не думаю: со зверями из обученной команды так не бывает. Кроме того, даже если она к тебе привяжется, тебе не захочется оказаться там, куда её в конце концов отправят. Нет уж. Корми и пои их всех. Прибирай за ними, когда понадобится. А работать с ними предоставь мне. Ты не будешь иметь с ними дело дольше, чем это необходимо. Поняла? Я-то не стану наказывать тебя, если что-то пойдёт не так, а вот Дедран… Рука у него тяжёлая, сама знаешь.
— Знаю.
Грегар пристально посмотрел ей в глаза.
— Он что, снова тебя дубасил?
— Так, немного.
Она зябко повела плечами, делая вид, что вспоминает побои. На самом деле Дедран не бил её уже несколько недель, но Прауо вовремя напомнил девушке об их плане. Она знала, что Грегар не одобряет побоев, и нарочно посадила себе на руки несколько синяков. Теперь Ларис как бы случайно задрала рукав, чтобы их стало видно, ещё раз повела плечами и поморщилась.
— Дедран велел, чтобы я доложила ему о том, как чувствуют себя животные, — сказала она и многозначительно добавила: — Когда тебя поблизости не будет.
На лице Грегара появилось отвращение.
— Вот же вонючка! — проворчал он себе под нос. А Ларис сказал: — Ладно, делай, как он велел. И старайся не попадаться, если будешь делать что-то другое. Но мой тебе совет: не соваться в чужие дела, слишком длинный нос могут и оборвать.
Девушка послушно кивнула, успев, однако, заметить гнев, сверкнувший в глазах Грегара. Услышанное от неё ему явно не понравилось, потому что означало: Дедран ему не доверяет.
— Как там твои тигровые вампиры? Ты их все ещё дрессируешь?
— Разумеется! — с вызовом ответила Ларис.
— Да не злись ты, я просто так спросил. — Грегар сунул руку в карман и что-то достал из него. — Вот, держи. Ты хорошая девочка. И я знаю, что денег моих ты не трогала. За это я тебе кое-что привёз. Только не носи его на Арзоре, если снова там окажешься.
Ларис взяла протянутое ей колечко и залюбовалась им. Потом подняла на Грегара расширившиеся глаза.
— Какое красивое! Спасибо большое. А почему мне нельзя носить его на Арзоре? А-а… — Лицо у неё вытянулось. — Ты стянул его у Куэйдов…
— Ничего подобного. Оно с ранчо, но взял его не я. Не волнуйся, колечко красивое, но недорогое. Обычное серебро, и камень треснутый. На чёрном рынке за него больше пары кредиток никто не даст. Думаю, оно годами валялось на дне ящика, из которого его взяла Идина. Вряд ли обитатели ранчо заметили, что оно исчезло.
Грегар ошибался. Кольцо было едва ли не первой вещью, которой хватился Брэд Куэйд. Это было кольцо его жены, Ракель, чьим сыном от первого брака был Шторм и которая впоследствии родила Брэду Логана. А ей оно досталось от бабушки. Серебро и камень, вделанный в кольцо, были из страны индейцев навахо на Земле. И то и другое собственноручно добыл муж прапрабабушки Ракель, он же изготовил для любимой жены и само колечко. А кошачью головку вырезал на камне потому, что её звали Та-Что-Ходит-Бесшумно-Как-Пума.
Ракель умерла, и кольцо дожидалось, когда в семье появится новая женщина, которая его наденет. По семейной традиции достаться оно могло только кровной родственнице. Так что оно должно было принадлежать дочери Хостина либо Логана. И из всех украденных вещей Брэд прежде всего заметил пропажу кошачьего колечка. Все остальные украшения он покупал для Ракель сам. По большей части это были вещицы с кошачьим глазом, местной, арзорской работы. Их тоже было, конечно, жаль, но неизмеримо меньше, чем колечка с кошачьей головой.
На обычном рынке за него дали бы сущую мелочь, тут Грегар был прав. Но для семьи Куэйдов оно представляло несомненную ценность. И не только для неё. Существовал довольно обширный рынок, где покупателями были люди, лишившиеся родной планеты. Если бы они удостоверились, что колечко действительно с Земли и изготовлено из натуральных материалов, добытых на Земле, многие из них охотно заплатили бы за него куда дороже, чем стоили несколько граммов старого серебра и треснутый камень.
Брэд это прекрасно знал. Да и Идина могла бы догадаться, сообрази она вовремя, где изготовлено кольцо. Ничего этого Ларис не знала, однако кольцо оценила. В тот день она то и дело отрывалась от работы, чтобы полюбоваться таинственным мерцанием зелёного камня и блеском полированного серебра. Кошачья головка была вырезана так искусно, что казалась живой, и Ларис чудилось, что крошечные глазки с интересом рассматривают новую хозяйку.
Девушка работала в поте лица, а в перерывах бежала взглянуть на усыплённых зверей. Хинг и её детёныши получили минимальную дозу снотворного. Они и зашевелились первыми. Ларис снова побаюкала на руках сонных малышей, пытаясь дотянуться до их сознания точно так же, как делала с Прауо. Мысли детёнышей были пока неопределёнными: они ощущали тепло рук, исходящую от неё ласку и слабое доверие.
Мысли Хинг после того, как снотворное перестало действовать, были куда яснее. Но к Ларис она отнеслась спокойно и дружелюбно, к вящей радости девушки. После этого Ларис попыталась пообщаться с койотами. Грегар рассчитывал, что они смогут привязаться к нему, раз их повелительница была не настоящая, обученная по всем правилам, повелительница зверей. Но стоило Ларис прикоснуться к их мыслям, и она поняла, что Грегара ждёт разочарование. На её прикосновение ответил Ферарре. Его мысли были ясны, отчётливы и полны холодного гнева. Зверь требовал, чтобы ему вернули его человека.
