Наталия быстро заморгала и отвернулась. Джеймс чувствовал ее отчаяние как свое собственное, прямо в центре груди. Воображаемый кулак сжал пульсирующее сердце. Джеймс пересек комнату и обнял Наталию.
– Я вернусь, – прошептал он ей в волосы.
– Я боюсь не того, что ты не вернешься. Я боюсь, что ты забудешь вернуться.
Тот же кулак уронил его сердце в желудок.
– Если со мной что-то случится, когда я увижусь с братьями…
Наталия покачала головой.
– Не говори так. Я верю, что с тобой ничего не случится.
Джеймс откинулся назад, чтобы посмотреть на нее. Она сморгнула слезы.
– Нат, дорогая, когда я в последний раз подумал так о Филе, я потерял шесть с половиной лет. Когда я в последний раз подумал так о Томасе, он подверг меня гипнозу без моего согласия. – Ему нужен был реалистичный взгляд на ситуацию. Он должен был подготовиться морально и эмоционально. То же самое относилось и к Наталии. – Мои сыновья, Нат… Ты должна оберегать их вместо меня. И если я не вернусь…
– Вернешься. Ты найдешь свой путь. Я верю. Вспомни Стича. Ты моя охрана.
Семья.
Где никого не забывают и не оставляют.
Губы Джеймса скривились.
– Ты часто цитируешь фильмы Диснея.
Наталия сумела улыбнуться сквозь слезы:
– Я обеспечу безопасность твоим сыновьям.
– Ты нас бросаешь?
Джеймс и Наталия отпрянули друг от друга. В дверях застыл Джулиан. Как много он услышал? Достаточно, если судить по палитре эмоций, искажавших его лицо: недоверие, гнев и неприятие.
Предательство.
Руки Джулиана сжались в кулаки. Он перевел взгляд с Наталии на чемодан на кровати и вверх на Джеймса.
– Я знал, что ты нас бросишь. Ненавижу тебя. Я хочу, чтобы вернулся мой прежний папа. – Джулиан бросился бежать. Джеймс услышал, как хлопнула дверь, выходящая на задний двор.
На подъездной дорожке раздался сигнал автомобиля. Подъехало такси. Джеймс обеими руками пригладил мокрые от душа волосы. Он посмотрел на чемодан, потом пошел за Джулианом.
– Джеймс! – Наталия преградила ему путь. – Ты опоздаешь на самолет. Я поговорю с ним и объясню, почему ты уезжаешь. Я скажу ему, что ты вернешься.
– Он тебе не поверит. – Джеймс сдернул чемодан с кровати. – Джулиан поверит, что я вернусь, только когда я вернусь.
– Тогда сделай все, чтобы вернуться. – Наталия протянула ему запечатанный конверт.
– Что это?
– Письмо для тебя. От тебя.
У него натянулась кожа на затылке.
– От меня?
– Ты заставил меня пообещать, что я отдам его, если ты вернешься ко мне.
– Ты его не читала?
– Нет, но ты однажды рассказал мне о нем. Так как мы оба знаем, что существует пусть и минимальная, но вероятность того, что ты снова все забудешь, возможно, это письмо поможет тебе найти обратную дорогу к нам. А теперь иди. Такси ждет.
Джеймс коснулся ее щеки, провел пальцем по подбородку и уронил руку. Он вышел из комнаты, оставляя позади Наталию, своих сыновей и, может быть, свои воспоминания.
* * *
Джеймс позвонил Джулиану сразу, как только самолет приземлился в Сан-Хосе. Звонок переключился на голосовую почту, поэтому Джеймс отсоединился и отправил сообщение: Позвони мне.
Наталии он тоже отправил сообщение. Она тут же ответила. Он был готов расцеловать свой телефон.
Мы в отеле «Сент-Реджис», плаваем и едим ланч с папой и Клэр.
Как дети? — спросил Джеймс.
Маркус – отлично. Гоняется за папой в бассейне. Джулиан ни с кем не разговаривает, но он здесь.
Наталия прикрепила к сообщению фото Джулиана в шезлонге с наушниками на голове, уткнувшегося в свой телефон. Это значило, что сын видел его сообщение. Джеймс проверил. Точно, сообщение было прочитано.
Пришло новое сообщение.
Я забыла сказать, что люблю тебя. Я люблю тебя.
Джеймс смотрел на сообщение. Эйми регулярно писала ему эти слова, и он всегда отвечал в том же духе, потому что любил ее больше всего и всех в своей жизни. Она была для него одной-единственной. Наталия была ему небезразлична, но, черт побери, он по-прежнему носил с собой помолвочное кольцо Эйми.
При этой мысли он почувствовал, что кольцо в кармане обжигает его, как будто платина расплавилась, напоминая о том, что оно все еще здесь. Больше шести месяцев он не расставался с ним, не брал с собой только в душ, на пробежку и на море. Кольцо было при нем и прошлой ночью с Наталией. Какой мужчина так поступает?
Мужчина, который не готов забыть свое прошлое, это точно.
Большие пальцы рук застыли над клавиатурой телефона, и Джеймс наконец набрал сообщение, прежде чем сунуть телефон в карман.
Позвоню тебе вечером.
Джеймс взял такси. Он не хотел возвращаться в дом своих родителей, но до встречи с Томасом и Филом в ресторане было еще два часа. Джеймс вошел в душный дом через переднюю дверь, бросил свой чемодан и ручную кладь в прихожей и направился в кухню, чтобы выпить воды.
Он прошел через гостиную и уголком глаза заметил какое-то движение.
– Господи Иисусе. – Сердце Джеймса забилось в горле.
На кожаном диване развалился Томас со стаканом виски со льдом. Джеймсу незачем было нюхать напиток, чтобы понять, что это «Джонни Уокер».
– Я нашел непочатую бутылку в библиотеке. Думаю, она осталась от папы.
Тогда она простояла там довольно долго, их отец умер более семи лет назад.
– Какого черта ты тут делаешь? – «И как ты вошел?» Джеймс ведь поменял эти чертовы замки.
Томас лениво отхлебнул виски.
– Ты вспомнил хоть что-то о том дне в Мексике?
Серьезно? Так вот для чего все это?
– Кое-что.
– Это поможет мне?
– Сомневаюсь.
Томас присвистнул:
– Как неудачно.
Джеймс сделал несколько шагов вперед. С каждой секундой ему становилось неуютнее:
– Фернандо Руис за решеткой. Его картель больше не угрожает моей жизни, если вообще когда-то угрожал. К делу Управления по борьбе с наркотиками мне больше нечего добавить, потому что это дело закрыто. Какая теперь разница, помню я или нет?
Грудь Томаса поднялась от глубокого вдоха, потом он заговорил медленно, подчеркивая каждое слово, повышая голос с каждой фразой:
– Я хочу знать, что произошло на той чертовой лодке и какую роль сыграл Фил. Потому что я хочу, чтобы Фил снова отправился в тюрьму. Я хочу, чтобы мама перестала с ним общаться. Я хочу, чтобы он убрался из нашей жизни.
