– Не знаю, Нат. – Я высвободил свою руку. – Я еще не решил, поеду ли вообще.
– Но ты согласился встретиться с Эйми. Мы говорили об этом.
– Не знаю, смогу ли я поехать. Возможно, я не смогу выехать из страны.
– Ты по-прежнему волнуешься о своих документах?
– Было бы глупо не волноваться.
– Ну… если Джейсон Борн сделал это, то и ты сможешь.
– Кто такой Джейсон Борн?
Наталия открыла рот, чтобы объяснить.
– Не важно, – прервал я ее, вставая. Отошел на несколько шагов, подбоченился и повернулся к Наталии. – Я вчера позвонил Томасу. – Ее рот снова открылся. – Он сказал, что мои документы в порядке. Когда я спросил, как такое возможно, он отказался рассказывать об этом, особенно по телефону. Он объяснит только при личной встрече.
– Что ты ему сказал? Он прилетит сюда?
Я пожал плечами:
– Понятия не имею. Я бросил трубку.
– Карлос… – Наталия всплеснула руками. – Почему?
– Ты смеешься надо мной? Все эти шпионские страсти и есть причина того, почему я не хочу иметь ничего общего с этой семьей.
– Ты имеешь в виду, со своей семьей. – Она нетерпеливо вытаращила глаза и встала, отряхивая юбку. – Хочется тебе этого или нет, ты с ними связан, и есть только один способ выяснить, нравятся ли тебе они. Поезжай в Калифорнию. Посмотри, как они живут. Встреться с друзьями и выясни, какой ты. Поговори с Эйми.
– А когда я выясню, что я именно такой, как они?
Наталия вздохнула, ее взгляд блуждал по пляжу:
– Не знаю. Давай поговорим об этом, когда ты вернешься?
Я вдохнул и на мгновение закрыл глаза.
– Да. – С этим я соглашусь. Пока. Потом мне в голову пришла мысль и тут же вылетела из моего рта. – Мы могли бы просто пожениться.
– Карлос… – Ее лицо погрустнело.
– Я думал, ты меня любишь.
– Ты знаешь, что люблю, – с жаром прошептала она.
Но недостаточно для того, чтобы выйти за меня или переехать в Пуэрто-Эскондидо.
Я развернулся лицом к океану, но не видел его.
– Забудь о том, что я спросил, – бросил я через плечо, потому что она была права. Мне лучше узнать себя до того, как связывать свою жизнь с другим человеком.
Я услышал, как Наталия вздохнула, потом почувствовал ее руки на своей талии. Она поцеловала меня в спину, и я накрыл ее пальцы своими.
– Мы с этим разберемся, Карлос. Вот увидишь. – Наталия прижалась щекой к моей спине. – Ты намного лучше, чем думаешь о себе.
Я посмотрел вверх, на небо и на исчезающее солнце. Зарокотал гром, и я почувствовал вибрацию глубоко в костях. За моей спиной, в безопасности дома, спали мальчики. Час все еще был ранний для летнего утра. Томас сказал, что мое удостоверение личности и все остальные бумаги – настоящие. Но разве я мог верить его словам после того, через что он заставил меня пройти?
Однако, если документы не поддельные, это значит, что я, по закону, отец Джулиана.
Осознание этого принесло некоторое успокоение. Но оставило меня с тяжелым сердцем. Я не был склонен доверять Томасу, вот только в этот момент у меня не было выбора. Поездка в Калифорнию – это единственный способ успокоиться. И только там я мог все выяснить о Джеймсе. Мне оставалось лишь надеяться, что я слетаю туда и вернусь, не потеряв свою личность ни в голове, ни на бумаге.
Глава 13
Джеймс
Настоящее время
27 июня
Лихуэ, Кауаи, Гавайи
Джеймс не мог сидеть спокойно. Пальцы барабанили по подлокотнику кресла, отделявшего его от кресел сыновей, колени дергались. Он взял у Марка цветной карандаш, чтобы держаться хоть за что-нибудь. Это не кисть художника, но беспокойным пальцам было все равно. А самому Джеймсу было все равно, почему он нервничает.
К концу перелета Джулиан раздраженно посмотрел на него, поэтому Джеймс встал и прошелся по проходу. Когда загорелась надпись «Пристегните ремни» и объявили о посадке, у него свело мышцы груди. Наконец он встретится с Наталией лицом к лицу. С женщиной, с которой был близок. Всего полгода назад их отношения казались серьезными, с сексуальной перепиской и бессонными ночами, полными любви.
Джеймс застонал, рухнул в свое кресло, резко застегнул ремень безопасности. Он сказал сыновьям, чтобы они начинали собирать свои рюкзаки, и помог Марку уложить цветные карандаши, подобрав упавшие на пол. Их было пять. Примерно столько же раз он говорил по телефону с Наталией после того, как к нему вернулась память. Первый раз он позвонил ей утром того дня, когда Джулиан достал из шкафа металлический ящик и положил его отцу на колени. Сын набрал код и вышел из комнаты. Позже Джеймс нашел Джулиана внизу, мальчик рыдал по телефону. Пока Наталия из своего дома на Гавайях успокаивала племянника, Джеймс читал документы и письма из сейфа. Потом его вырвало в туалете, и он позвонил Томасу.
У Джеймса было такое чувство, будто он вот-вот потеряет сознание. Паника и неверие практически перекрыли ему кислород. Ему хотелось взять билет на первый же рейс домой. Вместо этого он протянул дрожащую руку к сыну, с которым он только познакомился, и потребовал передать ему трубку.
– Кто это? – произнес он сдавленным, тонким голосом.
– Я – Наталия Хейз, твоя свояченица, американка, как и ты. Я живу на Гавайях, – объяснила она. Ему понравился ее голос. Фамилия показалась знакомой. Перед внутренним взором встали непромокаемые костюмы и доски для сёрфинга, высокие утренние волны в Санта-Крус. Джулиан с рыданиями побежал наверх. Хлопнула дверь. Джеймс вышел с телефоном из дома. Ему нужны были свет, воздух и билет домой. Ему нужна была Эйми. У него перехватило дыхание.
Боже, Эйми была единственным человеком, с которым ему отчаянно хотелось поговорить, которого хотелось обнять до такой степени, что пустота в руках заставила задохнуться. Пришлось сдержаться, чтобы не расплакаться от тревоги.
– Я знаю, что ты сбит с толку, а Джулиан огорчен. – Наталия говорила так, словно едва контролировала свой голос. – Он рассержен и будет злиться еще очень долго. Но он – твой сын. Джулиан знал, что это может случиться. Ты подготовил его к такой возможности.
– К какой возможности? – резко спросил Джеймс, потирая ладонью лоб.
– Что ты забудешь, кто он такой. Больше шести лет ты жил в состоянии фуги.
То же самое сказал ему и Томас. Это казалось бессмысленным. Нереальным, как из фантастического фильма. Джеймсу нужно разобраться с его состоянием и найти врача сразу, как только он выберется из Мексики.
– А что насчет второго ребенка? – Того, который разбудил его, прыгая по кровати.
– Маркуса? – Голос Наталии треснул, как горячее стекло, на которое попал лед. – Он тоже твой сын.
