– Да.
– Идеальное место для студии на лето.
Она дернула за пуговицу на воротничке блузки и отвернулась.
– Карла, – прошептал я, потом решил рискнуть, – здесь нет никого, кто запрещал бы вам писать.
Дверь мастерской распахнулась, и вошла Наталия. Карла отступила назад, увеличивая расстояние между собой и пакетом с материалами, которые ей следовало взять домой.
Наталия улыбнулась, и комната вдруг стала теплее и как будто ожила с ее приходом. Мой пульс участился, во рту пересохло. Я ушел утром, еще до того, как она проснулась, сначала на долгую пробежку, пока день не стал слишком жарким и невыносимым, а потом – в галерею. Наталия выглядела потрясающе. Медные волны волос танцевали вокруг ее лица, кожа раскраснелась от жары на улице. На ней было летнее платье приглушенных тонов, обнимавшее все изгибы, которые мне хотелось написать.
Наталия закрыла за собой дверь и ухватилась за ремешок сумки, пересекавший грудь.
– Пиа сказала, что ты здесь, наверху.
– И ты нас нашла. – Я вытянул руку. – Иди сюда и познакомься с моей соседкой на это лето.
Наталия подошла ко мне и встала рядом. Я положил руку ей на поясницу и посмотрел на нее. На ресницах было немного черной туши, губы блестели от капельки блеска. Я откашлялся и отвернулся.
– Нат, это – сеньора Карла.
Наталия протянула руку:
– Buenos días
[21]. Рада с вами познакомиться.
Карла на мгновение соединила кончики пальцев. Ее взгляд метнулся от Наталии ко мне и обратно.
– А это – Наталия Хейз, – представил я свояченицу. – Она моя…
– Она твоя подружка? – Голос Карлы прозвучал визгливо.
Мы с Наталией переглянулись.
– Нет, – одновременно ответили мы. Почему она так решила?
Вероятно, из-за меня. Я скорчил гримасу. Обо всем ей рассказало выражение моего лица, когда Наталия вошла в комнату. Замечательно.
Я провел пальцами по волосам.
– Она – член семьи. Тетя моих сыновей, – объяснил я.
Взгляд Карлы снова метнулся между нами:
– О… о.
Я практически мог читать ее мысли между нахмуренным лбом и расширившимися глазами. Она знала, что моя жена умерла. Карла улыбнулась, на ее лице появилось извиняющееся выражение, когда она потянулась за сумочкой.
– Мне пора идти. – Карла с тревогой посмотрела на дверь.
Я протянул ей пакет с материалами для живописи:
– Не забудьте это.
Карла свирепо посмотрела на меня.
– Это ваше? – Наталия обошла нас и встала перед мольбертом с холстом Карлы. – Очень хорошо.
Карла мяла свою сумочку.
– Спасибо. – Ее глаза не отрывались от сумки. Я потряс содержимое пакета. – Ладно. – Карла взяла пакет. – Было приятно познакомиться с вами, мисс Хейз. Спасибо… Карлос. – Она запнулась на моем имени, потом повернулась, чтобы уйти.
Я взял кисть и принялся катать ее в ладонях.
– Я запишу вас на следующую неделю на тот же день и час. – Карла остановилась у двери, и я указал кистью на ее пакет. – На улице Оахака есть магазин с необходимыми материалами. Просто на всякий случай.
Карла нахмурилась. Я поднял руки, сдаваясь, и пожал плечами. Она открыла дверь и вышла.
Я повернулся к Наталии и улыбнулся, высоко подняв брови.
– Она интересная, – сказала Наталия.
– Вот именно, – согласился я. – Она невероятная. – Я указал кистью на холст.
Наталия вытащила ее из моей руки:
– Ты выколешь кому-нибудь глаз.
– Она давно не писала красками, и мне пришлось уговаривать ее подняться сюда. – Я начал очищать инструменты, которыми пользовалась Карла. – Как все прошло с Мари?
Наталия собрала волосы, скрутила всю массу в подобие «конского хвоста» и опустила на одно плечо. Потом обмахнула лицо ладонью. Наталии всегда требовалось несколько дней, чтобы привыкнуть к нашей сухой жаре.
– Встреча прошла хорошо. До какого часа семейство Силва присмотрит за мальчиками?
До утра. Мысль пронеслась в моей голове, словно горный велосипед вниз по склону. Лицу стало жарко.
– Давай узнаем. Они мне должны. – Я отправил сообщение.
– А мне ты должен пиво.
Я оторвал глаза от экрана:
– Гейл согласился с условиями Мари?
– Не-а. – Наталия выглядела сконфуженной.
Я сунул мобильник в задний карман.
– Ты еще ему не сказала.
Она покачала головой:
– Но я принесла Пии стопку новых книг.
Я прищурился.
– Это триллеры. И никакой обнаженки на обложке.
– Я должен тебе больше, чем одно пиво.
* * *
– Мари предлагает радикальные дизайны, – рассказывала Наталия, пока мы шли пешком в бар «У Альфонсо», чуть выше по улице, чем галерея. – Она показала мне пять рисунков. – Я во время встречи отправила их папе, и мы выбрали три. Позволь мне тебе показать.
Мы остановились на углу. Туристы наводнили пешеходную улицу, направляясь домой с пляжа или собираясь поужинать. Я шел следом за Наталией, глядя на экран через ее плечо. Мимо прошла шумная группа, натолкнувшись на нас. Я обнял Наталию, чтобы мы сохранили равновесие. Она не напряглась и не отодвинулась, и я с любопытством посмотрел на нее. Ее внимание было сосредоточено на телефоне.
– Вот они. – Она показала мне первый набросок – мозаику узоров желтого и оранжевого цвета, напоминающих солнечные лучи, выглянувшие из-за тучи.
Я коснулся ее руки и повернул экран так, чтобы он не бликовал. Наталия откинулась назад, на мою грудь, и, не раздумывая, я опустил голову во впадинку на ее плече. От нее пахло пляжем и чем-то экзотическим. Я вдохнул глубже. Мандарины. «Черт, как сексуально».
Наталия чуть отодвинулась и обернулась ко мне:
– Ты меня только что понюхал?
Лицо обдало жаром. Слава богу, у меня постоянный загар, поэтому она не увидела, как горят мои щеки.
– О, боже! От меня воняет? – Наталия понюхала подмышку, и я рассмеялся. Она помахала полами рубашки. – Я забыла, как здесь жарко и сухо.
– Ты замечательно пахнешь, Нат. – Больше чем замечательно. Я сжал ее бедро. – Покажи мне остальные.
Она перешла к следующей картинке – дизайну из цветов и океанской волны, выполненному в черно-белом варианте, а потом показала третью с изображением подводного мира с рыбой и осьминогом.
– Вот эта моя любимая.
