— А ну отойдите! Руками трогать нельзя! Молодой человек, слышите? — Сзади стояла пожилая женщина в вязаном берете и сером плаще, ее маслянистые глаза из-под тонко выщипанных бровей злобно щурились на Майкла.
Он не понял, к кому относится этот шум, и продолжал стоять, не отнимая руки от камня.
— Не надо кричать. Идите мимо, — холодно осадила ее Инга, но та от этого только раззадорилась.
— Скажи своему мужику-то! Пусть руки-то уберет! А то я сейчас милицию вызову!
Майкл повернулся.
— Как я могу помочь вам? — обратился он к женщине. Та злобно зыркнула на него и зашагала прочь.
Своим острым голосом женщина будто что-то порвала у Инги внутри. Печаль и ужас, которые никак не вписывались в мирную картинку московской весны, навалились на нее тяжелой могильной плитой. Инга заплакала, поплыл тщательно наведенный макияж, поплыл в черных разводах туши Александровский сад, поплыли рыже-красные башни Кремля, пляшущий язык Вечного огня.
— Инга! Что ты?! — Майкл испуганно обнял ее.
— Это ужасно! За что нам… тебе все это?
Инге хотелось повернуть лицо и уткнуться в него носом, но она побоялась испачкать ему свитер своей косметикой. Она вытянула руки, которые прижимала к груди, и обняла его в ответ — намного слабее, чем держал ее он.
— Отец хотел знать, что именно произошло, всю жизнь хотел, но боялся. Как тетя, — тихо говорил Майкл поверх ее макушки. — Он ничего не знал про Майера: не мог себе простить, что выжил один.
Когда Майкл отстранился, ей захотелось взять его за руку, но она не смогла. Он хмуро зашагал вперед, и она поняла, что это еще не конец истории.
Они шли по Большой Никитской, мимо Консерватории, когда Майкл глухо сказал:
— Рудольф фон Майер умер в 1967 году. Но есть сын. Я нашел его — Отто фон Майер. Он известен коллекционер. Интересуется предметами для театра — афиши, костюмы, программы, эскизы декораций. Делает покупки на аукционах, только самое лучшее.
Стал часто ошибаться: переставляет слова, путает фразы, усилился акцент — очень волнуется. Попросить перейти на английский? Нет, не стоит. Перебивать нельзя. Крайне серьезен, цвет стал глубже, насыщеннее — как перед битвой — военно-морской navyblue.
— Инга, он подонок, такой же, как его отец. Лет четыре тому назад я cracked… открыл его имэйл. Если у него не получается легально взять то, что хочет, он ищет… loopholes. Я не знаю по-русски это слово, но он оставляет hands clean. На него работают лучшие юристы и агенты, официально и нет. Я точно знаю, что у него связь с чиновниками в России, и они помогают ему искать предметы. У этого чиновника есть контакт с Большим театром. Они используют шифр в письмах и в мессенджерах. И мне кажется, и он может быть involved… вмешен? В убийство человека за предмет в Москве недавно. Мне нужно было наказать эту семью за то, что она сделала с моей семьей и еще с другими, понимаешь?
Не находит русских слов. Появился неуверенный тон. Сомневается, стоит ли мне доверять.
Недавно убили человека. Предмет искусства. Театр.
Инге стало очень холодно.
Она горячо кивнула. Майкл облегченно кивнул в ответ. Решился.
— Мне очень помогла гроза, — он говорил как человек, довольный своей работой, — в день аукциона в Лондон случилась буря, и они подумали, что их системы обрушились из-за непогоды. А это был я.
— Я видела сюжеты про ураган в Лондоне в новостях, — нерешительно поддержала Инга, пока не понимая, о чем он.
— Я следил за ним. Видел его покупки. Он купил две картины Альфонса Мухи в течение три лет. На обоих — Сара Бернар. Когда Майер собрался в Лондон на «Шелди’с», я посмотрел выставленный каталог. Там была еще одна картина Мухи, и тоже с Бернар. «Insomnia». «Бессонница». Я загрузил изображения трех в Adobe и понял, что они все вместе. Там были общие линии, общие герои и свет. Что это — как сказать? Не знаю русский аналог.
— Серия картин?
— Нет. Когда три вместе? Как иконы?
— Триптих?
— Да! Triptych! — Он резко повернулся к ней, вытянув указательные пальцы вперед. Потом сразу же снизил тон. — Это был триптих, который почти никто не знал. Я выяснил — Отто ездил в Прагу в архивы и узнал. Вместе картины были намного дороже. Я знал, что Майер охотник. Ему нужна была эта «Бессонница». И тогда я придумал план. Первую его часть. Я нашел владельца картины. Им был Карл Лурье, он потомок Бернар. Живет в Амстердам. Я поехал к нему говорить. Очень повезло, что он еврей.
Майкл остановился у скамейки. На миг Инге показалось, что он забыл о ее существовании. Он сел на лавку, продолжая что-то обдумывать. Инга опустилась рядом. Ей хотелось, чтобы он положил руку на ее плечо, но она понимала, что ему сейчас не до этого.
— Прости, — Майкл очнулся от своей задумчивости, — я думаю просто, как лучше тебе сказать, что я хотел.
— Ты хотел сделать Майеру больно. И ты нашел его уязвимое место — коллекцию.
— Да. Но не просто больно. Сильно больно. Лурье оказался drug addicted. Наркотики. И ему действительно были нужны деньги. Он хотел продать картину. Но я ему рассказал все. Про отца. Про Анну. Я заплатил ему, много заплатил. А также — оплатил penalty «Шелди’с» за то, что Карл снял «Бессонницу». В тот момент, который мне был нужен. Я хотел, чтобы Отто считал, что купил картину. Что она у него в руках. А потом — чтобы она ушла. Я устроил хакерскую атаку на аукцион в момент торгов. Гроза мне помогла. Я решил: хороший знак, природа мне помогает. Аукцион перенесли на два дня, и в этот период Карл снял свой лот.
Инга молчала.
— Я страшный человек? — спросил Майкл. — Ты считаешь?
— Я считаю, что ты очень здорово продумал свою месть, — осторожно ответила Инга. — И что это слишком мягкое наказание за то, что сделали Майеры с твоей семьей.
— Я считаю так тоже, — серьезно согласился Майкл. — Конечно, Отто не сдался. Подослал к Лурье своего юриста. Я предупреждал Карла. Но он был готов. Он уже тоже был согласен мстить. Он оказался хороший человек. Карл спрятался в рехаб. Но еще раньше — продал картину мне. Мы оформили сделку in secret. Сейчас пока надо, чтобы Майер еще охотился за ней. Мы договорились объявить, что картина моя, после второй части плана. Я хочу, чтобы Майер узнал, кто ему это сделал. И за что.
Майкл сделал паузу. Он ждал вопроса Инги. И она его задала:
— Второй части плана?
— Да. Через два дня Майер приезжает в Москву на выставку, которая открывается в вашем Национальном Центре «Наследие». Она посвящена его отцу — какой он герой-спаситель. Отто пригласили как почетного гостя. Я готовлю ему небольшой сюрприз.
Мимо скамейки проходила молодая пара с коляской. Девочка в коляске, пухлая и кудрявая, ела эскимо. Мороженое вперемешку с шоколадом текло на ее яркую курточку с крупными принтами божьих коровок. Майкл задумчиво проводил ее взглядом.
