— Очень надо? — Штейн тяжело вздохнул.
— Необходимо.
— Смогу быть у тебя через полчаса, — мрачно сказал Штейн.
Инга соскочила с подоконника и помчалась в ванную. Прохладный душ всегда помогал ей сосредоточиться. Она заканчивала одеваться, когда снизу просигналил Штейн.
Что за идиотская привычка!
— Да иду уже. — Инга на ходу накинула плащ, схватила зонт и понеслась по лестнице.
Дождь почти перестал, но на улицах было полно воды.
— Опять затопило, как Камбоджу какую-то. Ну точно в джунглях живем. И когда у нас наконец будет мэр-коммунальщик? — Олег вышел из машины и тут же угодил в лужу. Чертыхнулся. Потряс ногой в воздухе.
— Ты как собака! — рассмеялась Инга.
— Зонт сюда. — Он открыл багажник, несколько капель тут же скатились ему за шиворот. — Блин! У меня аппаратура в салоне. Ты на какое время договорилась?
— Мы без звонка. — Инга улыбнулась. — Чтобы он точно был у себя в мастерской.
Штейн недовольно покачал головой:
— Ага, и чтобы сам нам дверь открыл!
Доехали в молчании. Олег дулся. Инга пыталась выстроить в голове предстоящий разговор. Небо опять заволокло, начался заунывный мелкий дождик.
Штейн затормозил у знакомого подъезда.
— Может, все-таки скажешь что-нибудь? Что ты хочешь от Жужлева?
— Он совершенно точно замешан в кражах и убийствах. Олег. — Инга посмотрела на него как на бестолкового ребенка. — У нас три убийства. Три! — потрясла тремя пальцами в воздухе. — Ия убеждена, что кто-то прикрывает его задницу. Хочу понять кто!
— Он что, всех троих грохнул, по-твоему? Я его, конечно, не видел, наверное, у него вместо пальцев лезвия а-ля Фредди Крюггер…
— Я рада, что развеселила тебя, — насупилась Инга.
— Ладно, пойдем, выведем нашу жужелицу на чистую воду, раз уж приехали. — Штейн вышел из машины и тут же опять угодил ногой в лужу. — Блин! Короче, солируй!
Они долго звонили в дверь мастерской. Никто не открывал.
— Без звонка, эффект неожиданности, — ворчал Штейн.
— Он точно здесь. «Ауди» у подъезда видел? Это его.
— А вдруг его тоже укокошили? — Штейн резанул рукой по шее, сделал страшное лицо и подмигнул Инге.
— Тихо, — шикнула она, приложила ухо к двери. — Он там, — прошептала. — Я слышу, — и громко: — Геннадий Викторович, откройте! Мы не полиция! — Для убедительности Инга подкрепила призыв ударами кулака по двери.
Дверь распахнулась. Инга так и застыла с занесенным кулаком для очередного удара.
— Чего барабаните! — прикрикнул на нихЖужлев. — Соседей переполошите! Может, я в туалете сижу. Зачем приперлись? — Он попытался захлопнуть дверь перед их носом.
Но не вышло: Олег молниеносно вставил в щель ногу и навалился на дверь всем телом. Жужлев отступил, и Штейн с Ингой ввалились в мастерскую.
Сплюнув, Жужлев пошел в глубь мастерской. Инга со Штейном переглянулись и шагнули за ним.
— По-моему, он нам рад, — шепнул Олег.
— Ага, ты тоже заметил?
В мастерской все было перевернуто вверх ногами. Только на диване вещи были сложены аккуратной горкой. Инга даже усмотрела в них некоторую систему.
Геннадий, словно забыв о посетителях, метался по комнате, бормоча под нос:
— Подрамники положил, шпатели, стеки… рубанок. — Он поискал глазами. — А, к черту, не понадобится!
— Геннадий Викторович! — позвала его Инга. — Переезжаете?
— Не вашего ума, — огрызнулся Жужлев.
Агрессивно-красная волна — по глазам. И как ему живется в этом постоянном страхе?
— О! — Штейн поднял с пола непочатую бутылку водки. — Забыли упаковать-то!
— Завязал, — отрезал Жужлев и начал торопливо складывать кисточки в раскладной кожаный футляр.
— Далеко намылились-то? — Инга задумчиво взяла Конан Дойла с дивана, начала листать. — Вы же вроде под подпиской.
— Уже нет! — Он зло вырвал книгу у нее из рук и кинул в черную сумку, которая стояла с разинутой пастью у стены. — Дело-то закрыли за отсутствием состава преступления… или события, как там у них. Не-сча-стный случай! Гуляйте отсюда, мальчики и девочки!
Тяжело рядом с ним. Паника зашкаливает. Не сорваться бы. Но рискнем…
— А это мы сейчас проверим, если не возражаете. — Инга достала телефон и начала листать записную книжку. — Где это у меня…
— Что вы ко мне привязались? — Жужлев неожиданно остановился прямо рядом с Ингой, тяжело дыша ей в лицо.
Завязал, говоришь? Ну прямо…
Она инстинктивно выставила вперед руки.
— Вы не только замешаны в крупных махинациях, но и убили человека, — раздельно произнесла она. Штейн встал рядом и теперь нависал надЖужлевым.
— И что? — Если бы не Олег, Жужлев точно врезал бы ей, не посмотрел, что женщина. — Вы что, самые умные? Вам больше всех надо?
— А мне начхать! — Инга не сводила с него глаз. — Одно дело закрыли — второе откроют. Я докажу, что вы умышленно сбили насмерть молодого поэта…
— Молодой поэт! Пидор, блин! Вы на меня еще Профессора повесьте! — Жужлев вдруг захохотал. — И с Гагарой у вас ничего не выйдет, помяните мое слово. Не на ту птицу напали. — Он начал складывать краски, футляры, разноцветные баночки. — Докажу, докажу, — проворчал. — Да кто вам даст-то? Сыщики херовы! Катились бы лучше отсюда. Опомниться не успеете, как Петр Иванович разберется с вами! Не поняли еще?
Тон притворно горделивый. Мстительный. На понт берет! Даже нотки торжествующего веселья. Врешь! Боишься! Тонешь и радуешься, что нас за собой утянешь!
— Какой еще Петр Иванович? — Инга решила ему подыграть.
— Какой, какой! Уксусов! Вот какой! Послушайте, — он стал серьезен, — не лезьте вы в это дело. Мой вам совет. — Он с усилием застегнул сумку и злобно выкрикнул: — А ну, дай пройти!
Страх и тоскливая обреченность. Даже жалко его.
— Куда вы все-таки? — тихо спросила Инга.
— Как можно дальше, — не оборачиваясь, ответил он.
* * *
— Уксусов, Уксусов, что-то очень знакомое… Ну что опять со связью!
— Сейчас отъедем немного из этой дыры. — Штейн завел машину. — Интересно, про какого такого Петра Иваныча он болтал? И кто такая птица Гагара? Не в курсе?
— Софья Павловна, — не поднимая головы, бесстрастно ответила Инга. — На уголовном арго это женщины, которые с геями живут. У них с Жужлевым, по ходу, бизнес был.
— Шутишь! — ахнул Штейн.
— Есть! Поймал, LTE! Сейчас загрузится. — Инга замолчала.
