— Я сказала, достаточно! Садись на место! — щеки Ирины Сергеевны начали покрываться неровным румянцем.
— Каламбур, построенный при помощи этой фамилии, — Дима еще повысил голос, — осложнен комическими приемами, придающими ему вид полной серьезности: «Уже по самому имени видно, что она когда-то произошла от башмака; но когда, в какое время и каким образом произошла она от башмака, ничего этого неизвестно. И отец, и дед, и даже шурин, и все совершенно Башмачкины ходили в сапогах, переменяя только раза три в год подметки».
— Дима, хватит! Спасибо! — крикнула Ирина Сергеевна и болезненно сморщилась.
Новенький облегченно выдохнул и вернулся на место. Обмяк, опустил голову на рюкзак.
— Кто добавит? — безнадежно спросила учительница. Желающих не нашлось. Ирина Сергеевна достала листок и начала рассказывать, подглядывая в распечатку.
Новенький больше не участвовал в уроке. Только изредка менял положение тела и снова застывал. После звонка Ирина Сергеевна подошла к нему с пособием в руках:
— Вот! — положила под нос брошюру «Индивидуальный план обучения по литературе. 7-й класс». — Будешь по нему заниматься! Ты слышишь меня? Сологуб!
Он смотрел на прошитые листы непонимающим взглядом.
— Сологуб! — повторила она с нажимом.
Катя почувствовала, как под твердым голосом учительницы сжался непрочный механизм Диминого самообладания, и вызвала огонь на себя:
— Ирина Сергеевна, я все стеснялась спросить при всех. А вам не кажется, что чисто фонетически имя Башмачкина вызывает скорее какие-то кишечные ассоциации?
— Белова! — Ирина Сергеевна смерила ее яростным взглядом и последовала к учительскому столу, впечатывая в линолеум тяжелый шаг.
— Чувствую, повеселимся в последней четверти! — Афиногенов с ехидством посмотрел на Катю. Вика подхватила:
— Да уж, по эксклюзивной программе!
Дима достал из кармана ядерно-желтый маркер. «ТЕЛЕФОН» — написал он крупными буквами на титульном листе пособия и подвинул его Кате. Она небрежно набросала свой номер. Сообщение от него пришло быстро. Катя была разочарована простым «привет» и серой пустотой на аватарке.
«Увлекаешься Гоголем?» — напечатала она поспешно. Он ответил: «нет» и следом: «нахожу информацию».
Кате было забавно находиться с ним рядом и вместе с тем так ощутимо далеко — переписываться с другой галактикой.
«Я Катя. Следующий урок — химия. Давай я тебя провожу».
«иди пойду за тобой».
Класс опустел. Катя сгребла сумку и медленно вышла. Она не видела, но знала, что Дима следует за ней — такое щекотное приключенческое чувство.
Едва она переступила порог кабинета химии, как ее резко потянули за руку в сторону. Она стукнулась лбом о крепкое плечо Афиногенова.
— Чего, Белка, как ты? Спасать не надо? Ты только дай знать. — Он почти прижимал ее к себе. — Давай этого говорящего робота перекинем на первую парту? Я могу, ты меня знаешь.
— Пусти, блин, чего вцепился? — Катя попыталась высвободиться и, к своему удивлению, почувствовала, что краснеет. Они стояли в дверях, загораживая проход. После большой перемены в классе пахло сигаретами.
Ромка встряхнул ее за плечи — небрежно, легко и по-деловому, словно проверял исправность механизма.
— Идем сегодня на гироскутерах? — Словно и не было у них никакой размолвки, словно и не посылала она его часто и обидно, как слишком верного и оттого опостылевшего друга.
— Холодно. Не пойду я. Да отцепись уже! — Катя дернулась еще раз, и он заржал, радуясь ее беспомощности и своей силе.
— Ну Белка, ну чо ты!
— Да у меня лабораторка не сдана и два пропуска, мне пара в четверти светит… ты же знаешь Уайта. Ну Рома. — Она посмотрела на него почти умоляюще. Это было неслыханно — покраснеть перед Афиногеновым, ныть, просить его!
Все еще смеясь, он разжал лапы, она резко отступила и вместо того, чтобы толкнуть Ромку, быстро глянула в коридор.
Она не сразу заметила его — Дима стоял у дальней стены коридора и не сводил глаз с воробья, сидящего на выступе пожарного шкафчика. Катя почувствовала совершенно мальчишескую беспокойную злость.
— Эй! Урок сейчас начнется! Хватит на воробья пялиться.
Дима не шелохнулся. «Ну и стой себе там, чучело!» — Она вернулась в класс, резко стукнула сумкой о парту. Жар со щек не проходил. Афиногенов расположился за одной партой с Викой и лениво показывал ей что-то на телефоне. Рядом топтался Аннушкин, безропотный Викин сосед, не решаясь просить освободить место и озираясь в поисках свободного.
Дима зашел вместе с Ольгой Викторовной. Кате на какой-то момент показалось, что она привела его на поводке — до того взгляд химички был неумолим, а Димы — безучастен. Седьмой «Б» встретил их молчанием: странного нелюдимого новичка и Ольгу Викторовну Войтенко — кандидата химических наук, заслуженного учителя школы и непревзойденного диктатора высочайшей квалификации. Класс заполнила такая тишина, что Катя услышала неровное, пунктирами, гудение ламп.
На протяжении десяти с лишним лет Ольге Викторовне удавалось держать в страхе не только учеников, но и весь учительский коллектив во главе с молодой амбициозной директрисой. Пара завучей старой закалки еще выдерживали ее давление, оставаясь в твердом агрегатном состоянии, но остальных педагогов, а также родителей, Ольга Викторовна обращала в инертные газы одним лишь взглядом средней тяжести. Ее появление заставляло ребят прекращать веселый хаос, вытягиваться в струны у своих мест. Узкие темные глаза оглядывали всех, безошибочно — по наклону головы, опущенным плечам, нервным пальцам — определяя жертву урока. А ей нужна была жертва — одна, две, — словно бы для удовлетворения мучительно клокотавшего в ней раствора властолюбия.
Химию в школе учили под страхом распада личности. Ольга Викторовна «находила подход» к каждому — она знала тысячи способов унижения и неутомимо синтезировала новые. Старшие классы наградили ее прозвищем Уолтер Уайт, что для семиклассников звучало устрашающе и непонятно. Но то, что она могла при желании растворить в кислоте или сжечь в щелочи неугодного, сомнений не вызывало.
У Кати застучало в висках. Сегодня надо было сдать лабораторную, которую делали на прошлом уроке, а она так ничего и не написала. Не надо было ссориться с Афиногеновым, у того с химией порядок — папа помогает.
«А моим вообще до меня дела нет, особенно маме», — обреченно подумала Катя.
— Лабораторные работы, кто еще не сдал, прошу на стол, — небрежно сказала Ольга Викторовна. Человек десять потянулись с тетрадями. Так, эти уже не будут жертвами.
«Ты сделала?» — одними губами спросила Катя, встретившись с равнодушным Викиным взглядом. Та неопределенно повела плечами, гордая вниманием Ромки, на которого еще недавно смотрела свысока.
Катя в панике открыла учебник, попутно вспоминая, что про домашние задачи она тоже забыла. Краем глаза увидела, что Дима сидит так же, как на литературе, — напряженно, но теперь он без отрыва смотрел на Ольгу Викторовну. «А ему интересно!» — зло подумала она.
