– Хочу заметить, что на бланке была иллюзия, – пришел ей на помощь секретарь.
– Прекрасного исполнения, – поддержал Мар, – я поздно ее заметил.
– Благодарю, – вновь утвержденный на пост глава контроля изобразил церемониальный поклон. – Принятие достоинств так приятно! – разогнулся, расправил плечи и с ухмылкой сообщил: – Ваш ход, капитан.
– Будь ты проклят! – прошипела она и поставила подпись. – Довольны?
Она была прекрасна, словно фурия. Глаза горят, зубы стиснуты, грудь часто вздымается. Судя по тому, как Врадор сглотнул, он хотел ее уволить и согласия не ожидал. Однако быстро справился с потрясением.
– Безмерно, – еще раз сглотнул, прошелся по ней взглядом. – Вы прочитали все пункты?
– Хотите проверить? – прищурилась она. – Сочувствую, но это невозможно. Вам придется подождать до утра. В настоящий момент у меня выходной и бал.
Прощальный кивок, грациозный разворот, от которого у Ургена заходили желваки, приветственная улыбка Реггену и мне, взгляд, полный досады, – герцогине, и выход. К двери она шла в мундире, чеканя шаг, расправив плечи, а в коридор шагнула облаченная в синее платье. Поправила изменившуюся прическу и мягкой походкой удалилась в бальный зал. Взглядами ее провожали все, кроме Вардо. Он смотрел на меня и, кажется, не видел, как сбежал из кабинета секретарь, как Мар пожелал главе контроля остаться в живых, а герцогиня изъявила желание ознакомиться с документом, который подписала капитан.
– Сведения по каждому одержимому засекречены, – ответил Урген, спрятав документ в папку, а затем и в воздух. – Когда-нибудь я скажу тебе спасибо, тетя, а сейчас… – развел руками, – у меня тоже бал.
– Придержите коней, дорогой племянничек! – отчеканила Леройская. – Мар, помоги ему сесть… У нас будет долгий разговор.
– Пойдем. – Вардо вывел меня из кабинета, плотно закрыл дверь и на удивленный вопрос «что случилось?» пояснил: – Урген обставил герцогиню. Она хотела, чтобы главным в тандеме куратор – одержимый была Клир, но теперь главным будет Врадор.
– Почему?
– Потому что он что угодно мог прописать в положении о сотрудничестве, вплоть до деталей одежды, обстановки и темы разговора. Не могу представить, что вынудило Лерги согласиться.
– Наверное, выхода не было?
Как у меня в свое время.
Мы отошли от двери с гремящими за ней голосами и направились в бальный зал, где звучала музыка, раздавался смех и средь богатства, магических огней и цветов кружились счастливые пары. Среди них особенно выделялись красноглазая дама в синем платье и мужчина с тонкими шрамами, пересекавшими губы и подбородок. Облаченный в черный костюм, он легко вел взбешенную фурию в танце и криво улыбался своим недобрым мыслям.
– А разве кто-то выходил из кабинета? – удивилась я.
– Нет, там все еще слышны голоса, – ответил Вардо, внимательно следя за парой. Улыбнулся и прошептал: – Так и быть… для тренировки я понянчусь с их детьми. Но учти, моя Злося, я считаю дни.
– С этого момента? – уточнила на всякий случай.
– С самой первой встречи.
Наклонившись, он поцеловал меня в плечо и с дразнящей улыбкой отстранился. Затаив дыхание, я смотрела на него, купалась в золоте нежного взгляда и млела. От счастья, от полноты каждого мгновения рядом с ним.
– Вардо?
– Что, Ося?
– Знаешь, я раньше не смела признаться, боялась, что ошибусь, но… кажется… – Мой голос сорвался, осип. – Кажется, я тебя люблю.
Он улыбнулся.
– А я тебя точно.
