– Стелла, что ты знаешь о проекте «Икс-тринадцать»? – чуть подсевшим голосом спросил я.
– Немного, – пожала она плечами, запихивая непригодившуюся мелочёвку обратно в рюкзак. – Это было как-то связано с тобой, подробностей не знаю. Знаешь, я сейчас подумала, что в том жилом грузовике могла быть какая-то документация. Не зря же тебя собирались на нём перевозить.
– Так, а поясни мне другой момент, – продолжил я расспросы. – Зачем на Ферме заключённым присваивали личные номера?
– Для отчётности. Все эти ваши собачьи клички, в них так легко запутаться… Не совсем понимаю, куда ты клонишь, и почему у тебя такое лицо?
– Кто выдавал номера? – проигнорировал я её вопрос, остановившись у стены с логотипом Сколково. – Они порядковые?
– Нет, они вроде рандомные, а присваивала их администрация. Ты можешь мне, наконец, ответить, что…
– Скажи мой номер, ты же его наверняка помнишь.
– Да уж это я вряд ли когда забуду, – с нескрываемой горечью поделилась она. – Тринадцать-семьдесят три, будь прокляты эти цифры. А теперь – к чему всё это?
Я похлопал ладонью по стене, где помимо колбы с шестерёнкой красовалась священная для сколковцев цифра «семьдесят три», и до женщины, наконец, дошла страшная правда.
– Омайгад… – Только и смогла произнести потрясённая Стелла, невольно отпрянувшая назад.
Вот только бежать из герметичной комнаты было некуда. Да и слишком поздно.
– Чё у вас тут за тёрки? – почти добродушно поинтересовался Сыч, вывалившись из санузла с выражением величайшего облегчения на лице.
Стелла прижала к задрожавшим губам ладони, не в силах вымолвить ни слова, так что пришлось объясняться мне.
– Помнишь тот секретный исследовательский комплекс внешников, куда меня должны были отвезти Крайтон с Азамото?
– Так же ясно, как свою первую стопку водки, – подтвердил здоровяк, ещё пребывавший в благодушном настроении. – Сам же рассказывал. Ты к чему это вспомнил?
– К тому, что мы сами туда приехали. Добровольно.
Глава 20
– А мне кажется, ты немного бредишь, – поделился своими соображениями Сыч. – Может, тебе твоя опухоль последние мозги отдавила, не знаю. Но то, что ты сейчас несёшь – бред сумасшедшего.
– Ты хочешь сказать, что эти цифры – простое совпадение?
– Вот именно. Твоя подружка сама же сказала – их выдавали от балды. У меня вот было «тридцать шесть-сорок восемь», у сучки Шумахера «ноль девять-восемьдесят пять». А по твоей логике его тоже должны были выделить, чтоб не вскрыть ненароком. Он же, мать его, секретный агент, про которого даже работники Фермы были не в курсе. Да, согласен, тебя к нам спецом подселили, быстро слив нашего соседа, который был не слабей Похера, но вся эта твоя нумерология и вылупленного яйца не стоит!
– Думаю, и в цифрах Шумахера есть какая-то логика, просто мы её не видим, – не согласился я. – Ты видел их внешние стены? Это наверняка продукт технологии нолдов, откуда он у них?
– От верблюда! Змей, ты гонишь. Они же учёные. Тут вообще иногда такие штуки попадаются, что никакой фантастике и не снилась. Пончика вспомни! Я тебе в который раз повторяю – в стабах сидят далеко не дураки. Если Сколково по факту работает на внешников, то их руководство по-любому должно быть замазано, и при первых же переговорах их вскрыли бы, не говоря уже про стронгов. Они, между прочим, здесь тоже нет-нет, да лечатся.
– А что это за переговоры такие?
– Ну, ты спросил… – Задумчиво почесал голову здоровяк. – По идее частники оплачивают услуги сами, а вот у стабов или у крупных группировок вроде как счёт имеется. Обо всём этом договариваются заранее, плюс сюда наверняка представители не раз приезжали. Я точно не знаю, как там у них всё завязано, но общение должно быть налажено давно.
– А если изначально Сколково образовали энтузиасты, а потом их сменили ставленники внешников? – не сдавался я. – Как все об этом должны узнать? Я не думаю, что клиентов лечат в соседних палатах с теми, кого используют для опытов и прочего непотребства. Не зря же им за каким-то лешим понадобился целый Академгородок.
– Такая смена рулевых не могла пройти незамеченной. Тут сам понимаешь – на пенсию не уходят…
– Знахарка сказала, что однажды перезагрузка накрыла большую часть персонала, – припомнил я. – Думаешь ребята, имеющие учёные степени, просто забыли посмотреть в календарь?
– Может и так, – кивнул Сыч. – Вот только зачем внешникам держать научный центр так далеко от своих владений?
– А что они теряют? – в свою очередь спросил я. – Прикрытие отличное, отчетность – сколько прибыло, сколько убыло, никто не проверяет. Вспомни экспедицию, тот трейлер, в котором меня должны были везти, и скажи – зачем им тогда понадобилась Стелла, если за мной прекрасно приглядели бы те ребята в белых скафандрах? На кой чёрт им нужно было тащить муров с собой на отдельном транспорте, как у обычных рейдеров? Ведь толку от них ноль целых, хрен десятых!
Сыч не нашёлся с ответом, вместо этого накинувшись на притихшую внешницу:
– Эй, Стерва! А ты чего не радуешься? Ведь если Змей прав, то ты в одиночку справилась с таким сложным заданием, где облажалась целая куча профессионалов. Тебя наверняка ведь наградят и премию выпишут.
– Меня уже наградили, – тихо ответила внешница. – Посмертно. В моём мире мне даже похороны организовали. Пышные. Единственным шансом, что мне позволят пережить эту поездку, было слово Фармера. Да и тогда… Что ж, теперь мне ясно, для каких целей ради меня пожертвовали жемчугом. Получается, я такая же подопытная крыса, которую откормят и отправят на вивисекцию. Скажи, чему мне радоваться?
– Ну, как минимум, справедливость восторжествует, – пожал плечами Сыч. – А так да, весёлого мало.
– Ладно, пока нас не примотали к разделочному столу, возможность потрепыхаться ещё есть, – заключил я. – Всё-таки нам далеко не впервой сбегать.
– Что предлагаешь?
– Для начала найти себе союзника, – вздохнул я. – Который в курсе ситуации и хочет убраться отсюда так же страстно, как и мы. А главное – в состоянии это сделать.
– Да ладно, – не поверил Сыч. – Только не он! Я ещё готов как-то терпеть Стерву, но этого хмыря…
– Знаю, сам не в восторге, – признался я. – Но больше нам надеяться не на кого.
– Откуда ты знаешь, что его ещё не разобрали на молекулы?
– Не думаю, что им нужны его органы, какие бы они ни были ценные, – поделился я соображениями. – Шумахер сказал, что он является для них целью номер один, а такими словами не разбрасываются… Полагаю, что раньше вся шайка Пастыря работала именно на Сколково, поставляя им свежий материал для экспериментов. Для этого он и разорял стабы, ведь обычно внешникам вполне годятся трупы.
– Да, но какой ему был смысл? – развёл руками здоровяк. – Денег и так он мог поднять в любых количествах… Прикрыть от других сектантов, имеющих на него зуб, они вряд ли могли… Тогда что?
