– А вы кто? – спросила она, не церемонясь.
– А тебе какое дело? – послышался развязный Оксанкин голос.
Так она говорила с чужими, когда намеревалась отшить агрессивно настроенного клиента. Андрей похолодел. Он чувствовал, что сейчас сорвутся стоп-краны. Причем с обеих сторон. Он потянул мать за локоть, наивно надеясь, что она прекратит бессмысленное общение и отправится с ним домой.
Но надеяться на это не приходилось. Общение только набирало обороты.
– А мне такое дело, что я хочу и обязана знать, с кем общается мой несовершеннолетний сын! – завопила мать.
– А ты у несовершеннолетнего сына спроси, шалава, кто я ему! – взревела Оксанка.
– Шалава здесь ты! Какое отношение ты имеешь к моему сыну? – включилась в пакостную перепалку мать.
– Отношение сношения. Вот завтра пойду на УЗИ. Внука тебе заделали! – голосила Снегурочка.
– Андрей, ты хочешь меня убить? – зарыдала мама, обращаясь к сыну.
– Мама, идем домой, – изо всех сил стараясь держаться, попросил Андрей.
– Мне плохо! Что это за тварь? – кричала мама, не слушая уговоров сына.
– Плохо – лечись! – вопила Оксанка. – Я тебя не трогаю, никто тебя не убивает, это ты всех хочешь со свету сжить, коза драная! Лечись, больная на всю голову! Тяжело в лечении, легко в раю!
Оксанка отрывалась по полной, практика у нее была богатая. Она прошла суровую школу выживания и не щадила никого, если доходило до разборок. Нельзя было с ней связываться. Как мама этого не понимала? Взрослый же человек! Но, с другой стороны, не каждому взрослому на жизненном пути встречаются такие плоды эволюции человека! Не все готовы спокойно противостоять. А жаль!
– Идем, она все врет, – потянул Андрей мать.
– Не трогай меня! – патетически воскликнула мать – она совсем вышла из берегов.
– Давайте гребите отсюда!
Оксанка разбушевалась и не думала униматься.
В общем, пошла раздача – всем сестрам по серьгам.
– Садись ко мне, суженый-ряженый. Поедем – я тебе на бумажечку пописаю – а ты посмотришь, сколько полосочек получится. И потом не отбрешетесь.
– Я тебя посажу! – взвилась мать.
– А он меня трахал в возрасте сексуального согласия, тебя не спросили, пальцем деланная! – парировала Снегурочка.
Андрею было, конечно, любопытно послушать, чем закончится весь этот поток дерьма. Но поток пока и не думал иссякать, наоборот, открылись новые ресурсы.
Он махнул рукой и пошел по проезжей части – не домой, а куда глаза глядят. Девицы-красавицы даже не сразу заметили отсутствие предмета дележки.
– Андрюша, вернись! – задыхаясь, призвала мать.
А Оксанка дала задний ход, чтобы подцепить своего милого на гребне скандала.
Андрей забежал в подворотню и удрал от разбушевавшихся женщин. Оторвавшись от преследовательниц, он отправился к бабуле, которой рассказал все – коротенько, но в ярких красках. Передал выражения матери, о наличии которых в ее лексиконе он по наивности не подозревал. Бабушка почему-то смеялась, как сумасшедшая, и поздравляла внука с боевым крещением. Потом родственники успокоились, созвонились, волнение улеглось. Андрей вернулся домой, хотя внутренне перестал считать отчий дом своим. Он отчетливо понял, что при первой же возможности постарается зажить по-настоящему самостоятельно и независимо.
Доверие его к матери сильно пошатнулось в результате того происшествия. Но она этого не поняла. Иной раз мама, размечтавшись, говорила, как будет хорошо, когда парни женятся, пойдут внуки, и заживут они все в их большой прекрасной квартире в любви и согласии. Квартира – плод многолетних родительских трудов – действительно была огромной, бывшей барской, шестикомнатной, которая при советской власти перевоплотилась в адскую коммуналку, загаженную хуже свинарника. Родители поэтапно расселяли обитателей «дна», пока наконец вся квартира не оказалась в их собственности. Потом, так же поэтапно, по мере зарабатывания средств, делали ремонт. И в итоге квартира приобрела действительно достойный вид. И возможно, если бы Андрей не утратил иллюзий насчет родительского понимания и уважения к его личности, он даже, как последний дурак, планировал бы привести туда в далеком будущем молодую жену. Но, к счастью, он стал реалистом и хорошо теперь понимал, что это абсолютно неприемлемый вариант.
Оксанку ему было почему-то жаль. Она была такая, какой ее сделала жизнь. И у нее имелись свои принципы и понятия. Пахала она, как лошадь, за алкоголиком ухаживала образцово, женщиной была роскошной и сама строила свою жизнь, ни на кого не полагаясь. Она была добра к тем, кто не плевал ей в душу – это он знал по себе. Но дальнейшее общение их было совершенно исключено. Она была человеком из другого мира. Не худшего, не лучшего – просто совсем из другого. Это Андрей отчетливо ощущал. К счастью, она больше не поджидала его и вообще не попадалась ему на глаза. И за это он тоже был ей благодарен.
А Дедом Морозом он работал еще пару сезонов, предложив двоюродной сестре войти в долю. Потом нашлись другие способы подработки, более денежные и при этом менее хлопотные.
Странно все устроено в этом мире. Этим летом Андрей не собирался ехать на привычный семейный отдых. Просто надоело, хотя и любил он эти места, этот берег, дом, сад. Но с родителями отдыхать было невыносимо. Он давно уже не мальчик с кубиками: «Возьми тот, поставь сюда, и посмотри – вот, какая башенка получилась! Ай, молодец». Сначала он решительно отказался от этой поездки. Но мама буквально взмолилась. Она, как великую тайну, поведала сыну, что хочет предпринять это путешествие ради спасения семьи: папа что-то совсем ушел в себя, молчит, запирается в своем кабинете и даже спит у себя, объясняя это бессонницей и нежеланием мешать жене. А на самом деле – что это может быть? Андрей с его мужской тупостью пояснил:
– Может, он не только плохо спит, но еще и храпит? И не хочет тебе мешать?
– Храпел он всегда. И читал по ночам практически всегда. И это нам не мешало спать вместе.
– А что тогда? – удивился Андрей.
– Не исключаю, что влюбился. Или влюбится, – горько сообщила мама. – Что-то он задумал. Возраст такой. Переходный.
– Ты серьезно? – не поверил Андрей.
– Совершенно, – подтвердила мама. – Потому и прошу вас с Егором поехать с нами. Чтобы было чувство семьи. И общность.
Андрей растерялся и пообещал. И думал, что будет уходить на пляж и лежать там целыми днями. А общение с родителями сведет до минимума. Ничего. Не в ссылку же едет. Перетерпит в последний раз. И вот – не хотел, не собирался, злился… А его ждало счастье. И что было бы, если бы он не поехал? Неужели судьба зависит от такой ерунды? Отказался поехать – и не встретил любовь всей своей жизни? Все было бы совсем иначе, если бы он не пожалел мать.
И еще – у него состоялся разговор с отцом, еще до того, как они с Волькой поднялись на гору. Ни в кого папа не влюблялся, тут воображение матери увело ее от истины далеко-далеко. У отца были проблемы со здоровьем, и он, известный и уважаемый врач, спасший огромное количество человеческих жизней, по всем признакам обнаружил у себя онкологию. И – сам от себя не ожидал – не мог решиться пройти комплексное обследование! Да, довел себя до бессонницы, да, почти попрощался с жизнью. И – да, не хотел беспокоить мать, зная, что бы с ней творилось, если бы он поделился с ней своими подозрениями.
