– Твое стремление защищать меня проистекает от английской потребности завоевывать.
– Нет, я просто пытаюсь уберечь свою будущую жену!
У Анвен екнуло сердце.
– Жену?
– Да. Чтобы ты могла претендовать на защиту при дворе Эдуарда, мы должны пожениться.
Брак. Тиг требует, завоевывает. Став его женой, она превратится в его собственность.
– Я же валлийка!
– Ты совсем меня не слушала? Мне дела нет до того, что ты валлийка! – рявкнул Тиг.
Сказано это было тоном, не подразумевающим возражений, ведь он Дьявол из Гвалчду и правая рука английского короля! Мужчина с таким положением может жениться только по политическим соображениям.
– Зато твоему королю есть дело, – напомнила Анвен.
Тиг нахмурился.
– Эдуард тревожится о своей больной жене, но он еще и практичен. После смерти Уриена и твоей сестры ты стала наследницей Брайнмора.
– От которого не осталось ничего, кроме пепла и грязи. Да и какое это имеет значение теперь, раз весь Уэльс принадлежит англичанам?
– Жители Брайнмора доверяют тебе и обращаются к тебе со своими бедами, хоть и живут в Гвалчду. Ты обладаешь влиянием. Наш брак поможет восстановить мир на этих землях.
– Так ты женишься на мне, чтобы восстановить мир?
– Я женюсь на тебе, чтобы уберечь!
Уберечь. У нее будет свой дом. Тиг женится на ней, и их ребенок не станет незаконнорожденным. Но и сама Анвен, и ее дитя окажутся в подчинении у пограничного лорда.
Ах нет, их и в Уэльсе-то не будет!
– Даже будь мы женаты, ты все равно отправил бы меня ко двору Эдуарда?
– Причем немедленно.
Завернувшись в одеяло, Анвен перекатилась на другую сторону кровати, поспешно собрала свою одежду и бросила ее на покрывало.
– Что это ты делаешь?
Натягивая нательную рубашку через голову, Анвен ответила:
– Я одеваюсь и уезжаю. Разве ты не этого хотел?
Склонив голову набок, он наблюдал за ней.
– Все необходимые приготовления к свадьбе будут сделаны сегодня же.
Надев платье, Анвен затянула корсаж.
– Ты неверно понял меня, лорд Гвалчду. Я уезжаю, но замуж за тебя не выйду.
– Тебе придется покориться мне, Анвен.
– На сей раз тебе не удастся сделать из меня пленницу. У тебя нет надо мной власти.
Губы Тига изогнулись в горькой усмешке.
– Я предавал королей и страны. Я сам себе власть. – Он прошагал к двери, открыл ее и, не оборачиваясь, добавил: – Если тебе не нужна была моя защита, незачем было спасать меня на пожаре.
Глава 21
Анвен не могла ни спать, ни заниматься делами. Днем она обдумывала сказанное Тигом, а ночью крутилась с боку на бок.
Настал Мартынов день, предвестник зимы. Обычно накануне Рождества Анвен напряженно трудилась и получала удовольствие от праздничных приготовлений. В Брайнморе Мартынов день отмечался с размахом – и в Гвалчду тоже. Хотя солнечные лучи почти не грели землю, день уже занялся. Установилась ясная морозная погода, настало время забивать скот и развешивать туши в коптильнях, чтобы сохранить мясо до конца зимы.
Анвен не хотелось идти на скотобойню, поэтому она решила наведаться в сад, проведать Мелуна.
– Как я погляжу, Эдит снова загрузила тебя работой.
Анвен опустилась на колени рядом со стариком и невольно залюбовалась им. В последнее время Мелун заметно поправился, его разрумянившиеся на морозце щеки лоснились.
– Да, треклятая баба заставляет меня служить ей. Каждый день велит сажать цветы, – пояснил Мелун. – Надеюсь, к весне как раз проклюнутся.
Анвен улыбнулась:
– Не сомневаюсь, ведь ты отлично за ними ухаживаешь.
Мелун улыбнулся в ответ:
– Вот и я ей это все время твержу, а она никак не оставляет меня в покое. Я ей так прямо и заявил: незачем женщине вроде нее тратить время на старика вроде меня.
Эдит и Мелун были одного возраста, но в обществе друг друга вели себя как дети. Как ни странно, здесь старик казался более довольным жизнью, чем в Брайнморе.
Ее дома больше нет, однако часть его перебралась сюда, в Гвалчду: люди, суматоха, цветы. Иного ей и не нужно. Эту часть дома она надеялась сохранить.
– Тебе помочь? – спросила Анвен. – Только придется прежде научить меня.
Мелун кивнул:
– Я всегда рад твоей помощи. – Он зачерпнул горсть скорлупы и бросил в лунку. – Но, сдается мне, ты сюда не только помочь старику явилась.
– Хотела, чтобы ты знал: я не могу остаться здесь.
Мелун остановился и осмотрел свои посадки.
– Дело не в Гвалчду, так?
– Нет, дело в самом Тиге. Он потребовал, чтобы я вышла за него замуж.
Мелун удивленно вскинул брови:
– Неужели?
Анвен бросила на него сердитый взгляд:
– Не радуйся. Лорд не попросил моей руки – он потребовал.
– Я имею право порадоваться. – Старик добродушно ухмыльнулся. – Ты моя дочь, хоть и была зачата от семени Уриена, и мне приятно сознавать, что и в твою жизнь возвращается любовь.
– О любви я ни словом не обмолвилась. Тиг сказал, что это необходимо ради воцарения мира.
– И поэтому ты надумала уйти? Мужчина не станет жениться ради воцарения мира, если того не требует король, а, насколько мне известно, Эдуард ничего подобного не делал. Ради мира, как же! Он женится на тебе по любви!
Мелун довольно заулыбался, и Анвен поняла, что ей не по силам его переубедить.
Сгребая сухие листья, старик кивнул в сторону внешнего двора.
– Если тебя беспокоит его прошлое, то тут уж ничего не поделаешь. Но я понаблюдал за ним и могу сказать, что его ждет блестящее будущее.
Повернув голову туда, куда указал Мелун, Анвен увидела Тига, сидящего за столом во внешнем дворике. К нему выстроилась длинная очередь. Люди переговаривались. Некоторые вели в поводу лошадей или коров, другие принесли клетки с цыплятами, мешки с зерном. Кто-то явился с пустыми руками, но Тиг со всеми обращался одинаково приветливо.
– Я тебе больше скажу: Тиг не предатель и никогда им не был. – Анвен рассказала о том, что случилось с ним в прошлом и какая угроза нависла в настоящем.
Закончив говорить, она заметила, что Мелун раскрошил в пыль оставшуюся у него в руке яичную скорлупу.
– Жаль, что я собственноручно не прикончил Уриена, когда у меня еще были глаза сокола и сила сапсана.
