Тиг повернулся к ней с улыбкой, и Анвен затрепетала от внезапно нахлынувшего на нее ощущения счастья. Он выпрямился, и Анвен покраснела, заметив в вырезе его нижней рубашки свежие отметины от поцелуев. Ее поцелуев. Сверкая глазами, Тиг потянул за край одеяла.
Анвен заупрямилась.
– Я думал, что после третьего раза мы навсегда забудем о стыдливости, – проговорил он с улыбкой.
– Но здесь же светло, – возразила Анвен.
– Да, я знаю. – Тиг склонился и с нежностью поцеловал ее в губы. – Я принес тебе полотенце и воду, чтобы ты могла привести себя в порядок. Хотел сам тебя помыть, но теперь вижу, что мне это не по силам, – добавил он и рассмеялся.
Этот почти мальчишеский смех поразил Анвен. Что-то в Тиге неуловимо изменилось, появилась легкость.
– Отвернись, – приказала Анвен и поднялась с постели.
Вздохнув, Тиг повиновался и вышел из спальни.
К тому времени, как он вернулся – на этот раз с подносом в руках, Анвен успела привести себя в порядок и снова забралась под одеяло. Тиг поставил на столик рядом с кроватью поднос, нагруженный сыром, фруктами, холодным мясом и свежим хлебом, и лег рядом с ней.
Анвен проголодалась, но в последние недели ее желудок отказывался принимать пищу по утрам. То было напоминание об их ребенке, о котором ей предстоит рассказать Тигу. Однако сегодня ей казалось, что она сможет поесть.
Взяв ломоть хлеба, Анвен с наслаждением вонзилась в него зубами.
– Если будешь есть так соблазнительно, я не дам тебе насытиться. – Тиг выразительно посмотрел на ее губы и перевел взгляд на поднос.
Наблюдая за тем, как Тиг надкусывает инжир, Анвен поняла, что он имел в виду. Как ни просто было отсрочить признание, которое она должна сделать, Анвен знала, что время пришло.
– Я тебе верю, – сказала она.
Лицо Тига вновь стало серьезным.
– В чем именно?
Анвен откусила еще хлеба, стараясь успокоиться.
– Я пришла к тебе, потому что поверила, – пояснила она. – И на крепостную стену вышла в попытке отыскать тебя, чтобы рассказать… – Анвен сделала глубокий вдох, веля себе не торопиться. – Ты не предатель, – признала она. – Я всегда знала, каков Уриен на самом деле, но предпочитала не замечать очевидного. Он был моим отцом, хоть так и не признал этого, и не стал для меня настоящим родителем, а я все надеялась, что и в нем есть что-то хорошее. – Анвен заморгала, чтобы скрыть навернувшиеся на глаза слезы. – Ничего хорошего в нем не было. Он был высокомерным и жестоким.
Взгляд Тига стал напряженным.
– Во что еще ты поверила?
Этого следовало ожидать. Он же англичанин, а они все алчные.
– В то, что ты не поджигал Брайнмор, намеренно или непредумышленно.
Тиг нахмурил брови:
– Но пожара не случилось бы, если бы я не приехал.
Анвен покачала головой:
– Ты не мог предугадать, какое ужасное деяние затевается.
Тиг расслабился.
– Это все?
Нет, еще ей нужно сообщить о ребенке, но теперь она не знает, как подступиться к этой теме. Его чувства к ней – да и ее к нему тоже – по-прежнему остаются неясными.
Ребенок нуждается не только в понимании, но и в любви, поддержке, защите. Может ли пограничный лорд… может ли Тиг все это обеспечить?
– Прошлой ночью я замерзла и перепугалась, – начала Анвен. – Но не поэтому легла к тебе в постель.
– Где и задержалась, – с усмешкой добавил Тиг.
Щеки Анвен вспыхнули румянцем.
– Я не сделала бы этого, если бы ты не рассказал мне о своем прошлом.
Ее поразила не только часть про предательство Уриена, но и про смерть матери Тига во время родов. Тиг в детстве много страдал.
– Я поведал тебе куда больше, чем кому-либо другому, и все же… – Покачав головой, он отвел взгляд. Потом принялся расхаживать по комнате, будто пойманный в ловушку зверь.
Тиг хочет большего. Этого следовало ожидать, хотя Анвен уже отдала ему самое дорогое, что у нее было. Не только тело, но и частичку души.
– Чего еще ты хочешь? – спросила она.
– Хочу твоего… – Тиг оборвал себя и отвернулся. Налил вина в кубок и, пригубив его, снова повернулся к Анвен. – Хочу твоего доверия, – проговорил он.
Доверия. Он столь многое поведал ей, но может ли она по-настоящему доверять человеку, наделенному большой властью?
– Я верю тебе… тому, что ты сказал. Именно поэтому я намерена…
– Хорошо, – перебил он. – В таком случае поверь и в то, что ты должна уехать.
Анвен натянула одеяло до подбородка.
– Что?
Тиг с силой сжал кубок, который держал в руке.
– Замок на двери, ведущей на крепостную стену, был поврежден. Враг, над которым я не властен, намеренно запер тебя там. Теперь понимаешь?
Анвен как будто окатили ведром ледяной воды. Кто-то запер ее, осознанно подвергнув опасности. Враг, спаливший дотла ее дом, пытался убить ее. О да, она отлично все понимает!
– Кто-нибудь знал, куда ты направляешься? – спросил Тиг.
– Только Грета.
– Грета! Она прислуживает моей матери и Ффайон с тех пор, как те были совсем юными. Не могу о ней плохо думать. Но ей бы следовало остановить тебя.
– Не уверена, что я оставила ей выбор. – Анвен села на постели. – Это обязательно кто-то из тех, кого мы знаем?
– Под подозрением все и каждый. Теперь это касается не только меня и моего дома, но и тебя. Именно поэтому тебе нужно уехать. Я отправлю тебя с сопровождением, мои люди доставят тебя прямиком ко двору Эдуарда.
Этого Анвен понять не могла.
– Если твой враг охотится за мной, нет никакой разницы, где я нахожусь.
Тиг с силой грохнул кубком о столик.
– Я не хочу рисковать, – рявкнул он. – Когда ты упала с дерева, и я на руках нес тебя до ворот Гвалчду, я взял на себя ответственность за тебя. Поэтому ты уедешь.
Анвен это совершенно не понравилось.
– Никуда я не поеду.
– К чему упрямство? Сама ведь говорила, что Гвалчду для тебя лишь временное пристанище и что ты уйдешь весной. Я просто ускоряю события.
– Но ты поведал мне о своем прошлом. Теперь мне нет нужды покидать крепость.
– Еще как есть! – Тиг подошел к кровати и угрожающе навис над Анвен. – Все изменилось. Подумай о крепостной стене, о том, какой опасности ты подвергалась. Ты уедешь. Я не допущу такое слабое место у себя в крепости!
Мрачный. Отталкивающий. Надменный. Таким был мужчина, вошедший к ней в комнату в первую ночь ее пребывания в Гвалчду. Она боялась его. Но она не трусиха. И не «слабое место». Как Тиг поступит, узнав, что она носит его ребенка? Привяжет к телеге и отошлет прочь? Она не позволит ему помыкать собой. И никакому другому мужчине тоже.
