Смех Анвен прилетел на крыльях ветра и поразил Тига прямо в сердце. Завернув за угол, он увидел ее с Рэйеном. Они стояли почти вплотную друг к другу. Анвен была как никогда прекрасна: вьющиеся белокурые волосы заплетены в косу, на нежном лице отблески пламени, голубые глаза горят огнем. Рэйен что-то проговорил, и Анвен, откинув голову назад, рассмеялась глубоким смехом.
Мучительная ревность вспыхнула в сердце Тига. Ноги сами собой принесли его к ним. Веселье тут же угасло.
– Разве тебе не надо встретиться с Питером?
Рэйен вскинул брови:
– Ах да! Питер, чего доброго, решит, будто я совсем не дорожу нашей дружбой, если раз за разом забываю о назначенной встрече. – Отвесив Анвен поклон, он удалился.
Взгляд Анвен стал холодным. Хорошо, так и должно быть. Нужно держать ее на расстоянии.
– Что у тебя за дела с моим братом?
Взгляд Тига был зловещ и мрачен. У Анвен внутри все затрепетало, но не от страха. Когда Тиг приблизился к ней, ее словно обдало жаром. Сегодня лорд был облачен в красную тунику. Красный выгодно оттенял его черные глаза, придавая лорду еще более внушительный вид, отзывающийся в душе смутной тревогой. Анвен признавала, что ее влечет к нему, и она ненавидела себя за это влечение.
– Мы просто разговаривали, ничего больше, – ответила она.
Анвен сказала правду, и ей было приятно, что Тигу не по вкусу ее общение с Рэйеном. Здесь прав у нее еще меньше, чем в Брайнморе, поэтому она с радостью составляла Рэйену компанию, смеялась над его шутками и беседовала с ним. Впрочем, доверия к нему она по-прежнему не испытывала.
– Пусть так все и остается, иначе я запрещу прогулки.
– Чтобы я еще отчетливее почувствовала свое положение пленницы?
– Тебе отлично известно, что нужно сделать, чтобы положить этому конец, – отрезал Тиг.
– Отплатить вам в качестве ястребника? Но вы даже не подпускаете меня к соколиному двору!
– Ты получишь доступ к моим птицам, когда я перестану сомневаться в твоих намерениях.
Не в силах выдержать хищный взгляд лорда, Анвен опустила глаза. Последние три дня она постоянно чувствовала на себе его хищный, собственнический взгляд. Будто между ними и вправду имелись невидимые путы, связывающие их друг с другом.
– Итак, в качестве ястребника я вам не нужна, – проговорила Анвен, радуясь, что сумела вложить в эту фразу всю свою злобу. – Значит, вы хотите овладеть мной? В этом все дело?
Своим вопросом она застала Тига врасплох, и он не сразу сумел скрыть изумление. Анвен поняла, что догадка ее верна.
– Я угадала ваше намерение! Удерживать меня силой до тех пор, пока я от отчаяния или страха не отдамся вам, – презрительно проговорила Анвен. – Поэтому-то вы и приходили ко мне в спальню, когда я лежала беспомощная, – продолжала девушка. – Поэтому держали меня за руку, будто у вас есть на это право, поэтому вломились ко мне, когда я купалась. Поэтому не хотите, чтобы я разговаривала с вашим братом!
– Думаешь, дело просто в похоти? – Тиг уставился на нее своими черными холодными, как у призрака, глазами, и рот его искривился в циничной усмешке. – Это больше, чем просто похоть. Думаешь, я не замечаю, как ты… – Тиг обвел взглядом оживленный двор и увидел появившуюся из-за угла часовни Грету, шагающую в их сторону. Лицо у нее было встревоженное. – Сейчас не лучшее время для подобных разговоров.
– Но именно вы начали этот разговор! Это вы играете в игры без правил! – Анвен почувствовала, как он напрягся, окинул ее оценивающим взглядом, но ей было все равно. Ей надоело ждать, когда он наконец примет какое-нибудь решение. – Хотя бы отправьте в Брайнмор весточку о том, что я здесь! Возможно, меня считают мертвой! А может, кто-то пришел, чтобы забрать меня домой, и в эту самую минуту стоит у ворот вашей крепости.
– Нет, там никого нет. И я не могу больше никого принять в крепости.
Анвен душил гнев.
– Зачем вы так поступаете? – повысив голос, спросила она. – Я же вам здесь без надобности, отпустите меня! На кону человеческие жизни!
На скулах Тига выступили красные пятна.
– Что ты сказала?
Анвен показалось, что он ее сейчас ударит, и выставила перед собой руки. Но удара не последовало. И отвечать ей тоже не пришлось, потому что вмешались Рэйен и Ффайон. Тиг нехотя отвернулся от Анвен, переключив внимание на брата и тетку.
– Возвращайся в свою комнату и оттуда ни ногой, – приказал он, не глядя на Анвен.
Дождавшись, когда Анвен отойдет на достаточно большое расстояние, Рэйен сообщил:
– Поступило еще одно предупреждение.
Тиг кивнул, и братья зашагали прочь от оживленного двора.
– Повтори еще раз.
– Предупреждение. Свежее, но, по счастью, не из тех, что легко заметить.
– Что ты имеешь в виду?
Тиг еще не пришел в себя после разговора с Анвен. Переполненный недоверием, он не сразу понял, что говорит Рэйен. Когда Анвен заявила, что на кону человеческие жизни, Тиг тут же уверовал, что она враг, угрожающий ему.
Но если брат говорит правду, она никак не может быть врагом. Она ведь в это время была сначала с Рэйеном, а потом с самим Тигом.
Он остановился и обратился к Ффайон:
– Расскажи мне, что произошло.
– Я обнаружила это, милорд, – произнесла Ффайон сдавленным голосом. – И встревожилась. Тут же отыскала Рэйена. Если бы не его отвага, не знаю, что б я делала.
Рэйен бросил на нее сочувственный взгляд.
– Послание было привязано к задней лапе кролика, которому только что перерезали горло.
– Где это случилось?
– В нефе, милорд, – ответила Ффайон. – И я единственная, кто это увидел.
Рэйен вытащил из плаща свернутое трубочкой послание.
– Почерк прежний. Ничего не изменилось. За исключением…
Тиг быстро пробежал глазами написанное.
– За исключением самого текста. – Дрожащая всем телом Ффайон явно прочла угрозы. – Ты никому ничего не сказала? – обратился он к тетке.
– Я находилась у себя в покоях в задней части часовни и не слышала ни звука, а когда увидела… это, то немедленно разыскала Рэйена. – Ффайон прижала руки к груди. – Позволь сказать, милорд, мне кажется, что на Гвалчду наложили проклятие!
– Неужели?
– Анвен нужно вернуть домой.
В свете новых событий выходило, что Анвен не враг, но это не означает, что ей ничего не известно. Гнев ее был велик, как и ненависть. «На кону человеческие жизни». Есть вероятность, что она все же что-то знает.
– Анвен – не твоя забота, сестра. Она останется на моем попечении, а ты никому и словом не обмолвишься о новом послании.
