– Это было разумно со стороны твоей мамы. А мы не выбирались из нашего района. И нам доставались только милки вэй и баунти, а я ненавижу кокосы. Мама всегда таскала у меня корзиночки с арахисовым маслом – говорила, это плата за проживание.
Мы оба купили пакетики с леденцами и сели в ресторанном дворике.
– Я хочу кое о чем тебя спросить, – сказал я.
– Серьезное начало, – ответила Астрид, но на самом-то деле не думаю, что она так считала.
– Афина, – продолжил я. – Пароль. Как ты узнала об этом?
Снова между нашими лицами словно образовалась завеса, но я был твердо намерен пробиться сквозь нее.
– Мне действительно нужно это знать, – заявил я. – У меня слегка едет крыша. Я до сих пор чувствую, что случившееся с Хейденом – моя вина, а есть еще проблемы с Джейсоном и Тревором, и я совершенно растерян.
– Ты никогда не объяснял мне до конца, почему ты считаешь это своей виной, – сказала она.
– Ты уходишь от ответа.
– Ты тоже.
Мы смотрели друг на друга, словно предоставляя другому возможность заговорить первым.
– Ладно, – решился я. – Я доскажу тебе все до конца, если ты пообещаешь рассказать об Афине.
– Идет, – согласилась она и, не глядя на меня, засунула в рот мятную палочку.
Значит, мы с Хейденом наконец отправились на вечеринку, ни много ни мало по его требованию, и вот они мы: валяемся на земле и над нами смеются. Это было кошмаром наяву. Я схватил Хейдена за руку и попытался оттащить в сторону:
– Нам нужно выбраться отсюда.
По какой-то непонятной причине он сопротивлялся, вырывая руку и не поднимаясь на ноги.
– Ну давай же! – настаивал я, возобновляя свои попытки.
На этот раз он резко высвободил руку.
– Не прикасайся ко мне, – сердито сказал он, но зато встал.
– Да что с тобой происходит? Ты в порядке? – вопрошал я, стараясь игнорировать звучащий вокруг меня смех и взгляды окружающих.
– Нет, не в порядке, – отрезал он. Вокруг нас образовалось свободное пространство, но проход к двери был забит людьми. Смех понемногу утих, и Хейден начал пробивать себе дорогу сквозь них. Я шел следом. На улице похолодало.
– Скажи мне, в чем дело, – продолжал допытываться я. – Я ничего не понимаю. Что произошло?
– Ничего. – Он пошел быстрее, словно старался оторваться от меня, хотя мы оба направлялись к его дому.
Я тоже прибавил шаг, чтобы догнать его. У меня было основательное преимущество – мои ноги были куда длиннее его, и он не мог оставить меня позади.
– Не надо делать вид, что все в порядке. Зачем мы вообще сюда приперлись?
– Зачем мы сюда приперлись? – переспросил он. – Зачем? За публичным унижением, вот зачем.
Я начал сердиться, поскольку пострадал так же, как и он. Он был в долгу у меня. Я всего-то заявился на вечеринку, на которую не хотел идти, надо мной смеялись люди, которых я ненавидел, и мне стало понятно, что ничего никогда не изменится. Может, все это не было виной Хейдена, но в данный момент я считал, будто было.
– Знаешь, обычно тебе ничего больше не хочется, кроме как сидеть сиднем и играть в «Битвы магов» и в эти дни даже не со мной, а затем ни с того ни с сего ты тащишь меня на паршивую вечеринку, и не проходит и часа, как мы оказываемся на волосок от того, что нам вот-вот надерут задницы твой дурацкий брат и его дурацкие друзья. Которые вовсе не должны были там быть. И ты все еще не считаешь нужным честно объяснить мне, почему мы там оказались?
– Ты не поймешь, – заявил он.
– А ты попробуй.
Он помотал головой:
– Я не могу. Не сейчас.
– Ничего не понимаю. Ты мой лучший друг. Мой единственный друг. Я делюсь с тобой всем, а ты, похоже, совершенно мне не доверяешь.
– Дело не в доверии, – возразил Хейден, и я понял, что он начинает сердиться. – Может, впервые в жизни я хочу чего-то, что будет только моим. А не нашим общим. Только моим. Почему это так трудно понять?
Это было не трудно – и я понял. В каком-то смысле мне тоже хотелось этого.
– Я просто не могу взять в толк, почему, пусть даже имея что-то в одиночку, ты тем не менее не хочешь рассказать мне об этом.
– Расскажу, – пообещал он. – Хотя это уже неважно.
– Почему ты не можешь завязать со своими идиотскими тайнами и не объяснить все прямо сейчас?! – завопил я, когда мы переходили улицу.
Он остановился посреди нее и повернулся ко мне.
– Нет! – крикнул он. – Ничего я тебе не расскажу. Разве не достаточно, что меня сбросили с лестницы и унизили перед всеми? Я должен опять через все это пройти – пусть только на словах? Черта с два! – Он достал бумажник, вытащил двадцатку и швырнул ее в меня. – Держи. У тебя есть телефон. Вызови такси. Сегодня я хочу быть один.
Двадцатка, кружась, упала на землю передо мной. Я не знал, что делать. Никогда прежде не видел его таким, и, если честно, мне не хотелось иметь с ним дело. Но поднимать деньги мне тоже было в лом. Я бы лучше пошел пешком, и плевать, что идти далеко.
Наши взгляды скрестились на минуту, показавшуюся длиннее раз в десять; свет фар притормозившей на перекрестке неподалеку машины наконец вывел нас из оцепенения, и мы оба зашагали – в противоположных направлениях.
– Да пошел ты, Хейден! – взбесился я, но он не обернулся.
Я видел его в последний раз. По крайней мере живым.
Я сделал глубокий вдох и стал ждать, что скажет Астрид. Она немного помолчала, продолжая сосать дурацкую конфету и по-прежнему не глядя на меня. Прекрасно. Она все поняла.
– Видишь? – наконец нарушил молчание я. – Это действительно моя вина.
– Нет, – передернула плечами она.
– Ты не должна так говорить.
– Должна, – твердо ответила она и наконец подняла на меня глаза. – Я знаю, почему Хейден пошел на вечеринку.
22. «Last goodbye». Jeff Buckley
Я таращился на Астрид как идиот.
– Откуда тебе знать? Тебя там не было.
– Я должна была быть, – ответила она.
Я не знал, что и думать. Шестеренки у меня в голове завертелись, выдавая возможные сценарии. Астрид была Афиной, и они должны были быть на вечеринке вместе. Афина – это выдумка, а Райан и его друзья заманили туда Хейдена, чтобы опозорить его. Но как Астрид могла прознать об этом, если только она не вернулась к Райану? Боже, я надеялся, что этот вариант невозможен. Все, что приходило мне в голову, было невозможно.
– Давай я расскажу тебе все по порядку, – сказала она. Выглядела она обеспокоенной, даже испуганной, но тем не менее начала говорить. – Я уже рассказывала, что по-дружилась с Хейденом в то время, когда была с Райаном, и мы продолжали общаться даже после расставания с его братом. С Хейденом мы просто случайно встречались то там, то здесь; и он знал, что для меня настали тяжелые времена. Он был таким славным парнем. И он мне ужасно нравился. Я понять не могла, почему он все время кажется мне ужасно одиноким. Особенно, раз у него есть такой друг, как ты.
