Улегшись на бок на железном полу, я закрыл глаза и велел себе проснуться через два часа, в восемь ноль-ноль.
Проснулся чуть позже, потому что отлежал бока. Точнее, проснулось тело, а веки разлепить удалось с трудом. Хотелось потянуться, но места в будке было мало. Отодвинув автомат к стенке, я открыл дверь, сощурился – со сна даже серость Зоны казалась ослепительно-яркой. Вчерашний день промелькнул перед глазами, и я понял, почему так ломит руки и нога ниже колена дергает, словно там нарыв. Я так спешил, что даже не посмотрел, что с моей покусанной шатунами ногой, закатал штанину. Ничего страшного, просто синяки. Точнее, голень превратилась в огромный синяк, но кожа цела – спасла прочная ткань штанов.
Великолепно. Зевнув и таки потянувшись, я побрел дальше на юг в обход села. Еще шесть километров, и начнется первый круг, где можно будет взять что-нибудь выпить в баре, а дальше нанять сопровождающих, чтоб не рисковать попусту.
Пригоршня меня точно уже не догонит, да ему и не с чем. Не сомневаюсь, что он выкрутится и раздобудет оружие, но произойдет это далеко не сразу. Извини, Пригоршня, что так вышло, но мы уже в разных командах.
Как назло, налетел ветер и разогнал тучи, выглянувшее солнце припекло по-летнему, и вскорости захотелось пить. К обеду жажда мучила меня так сильно, что я обрадовался деревянному срубу бара, как жертва Бухенвальда – булочке.
Обычный сруб с деревянной крышей, стоящий над бункером, который первопроходцы-вояки сделали, чтобы прятаться от всплесков. Самый дальний из южных баров. Меньше всего меня волновала торговля и логистика, но сейчас посетила мысль, как хозяева привозят… или приносят сюда такое количество спиртного и еды. Невольно напрашивалась мысль, что свинина – из радиоактивных кабанов.
Спасибо вам, благодетели!
На пороге курил брутальный сталкер с эспаньолкой, в черной футболке с драконом и камуфляжных штанах, его гладкая лысина светилась отраженным солнечным светом. Татуировки спускались с бицепсов на предплечья, запястья опоясывало изображение Уробороса – змея, кусающего себя за хвост.
Сталкер сидел на ступеньке и задумчиво смотрел на кольца дыма. Заметил меня, схватился за обрез, между бровей залегла глубокая складка. Черные глаза несколько секунд изучали меня, а потом словно подернулись поволокой, лицо разгладилось, будто бы сталкер умер… Или завис. Где-то я такое наблюдал, причем совсем недавно.
Самкин и Труба так же странно себя вели в начале пути!
– Привет, Химик, – проговорил он все так же сидя.
Я напрягся, пытаясь вспомнить, когда же мы встречались.
– Меня зовут Воланд, я от Иггельда, – я пожал протянутую руку.
– Смело. Я бы не рискнул так назваться.
– Волошин Андрей, если сложить…
– Понял.
Мне не понравилась татуировка – с груди на шею взбегали руны. Неужели он – член той самой таинственной группировки? А значит, Иггельд – тоже, ведь к нему часто приходили люди с такими знаками.
– Мне бы, Воланд, попить.
Он молча протянул флягу. Теплая несвежая вода показалась мне самым вкусным напитком на земле. Он подождал, пока я напьюсь, и спросил:
– Элемент у тебя?
Я кивнул и на всякий случай стал планировать пути отступления – сработал инстинкт самосохранения. Если меня не посвящали в детали деятельности, значит, я могу оказаться нежелательным свидетелем. Я сам разрабатывал сборку, мог ли себя обмануть? Вряд ли. Мог ли обмануться Иггельд? Это более вероятно.
Пришла мысль, от которой меня бросило в жар – а что, если я уже не самостоятельная боевая единица? Что, если Иггельд с помощью своих средств лишил меня способности сопротивляться? Почему я безоговорочно верю ему и обрек на смерть бывшего напарника?
Нет, раз я такие мысли допустил: Иггельд ценит мои способности, потому бережет меня. Кроме того, он уверен, что я полностью на его стороне.
Знает ли он про отряд Пригоршни? Не исключено, раз меня освободил тот негр. А значит, знает, что Пригоршня может мне кое-что рассказать, и я теперь буду сомневаться.
Будь я Пригоршней, связал бы и допросил Воланда, но я – не он, мне привычнее начинать с головы. Можно тихонько прощупать Воланда, понять, кто он – сопровождающий или соглядатай, а потом – Иггельда, и все станет ясно.
Если бы я был здоров, то не стал бы лезть на рожон и ушел бы прямо сейчас, только меня и видели. Вернулся бы и помог Пригоршне – не побоялся мужик, все бросил и побежал восстанавливать справедливость, – а они все пусть булькают в интригах, но жизнь моя висит на волоске, потому мне нужен Иггельд и его лаборатория, а значит, и сборка нужна.
Сколько раз мы спасали Зону от злодеев, сталкеров и себя от Зоны, одних Главарей от других, реальность от Зоны, и всегда правда была на нашей стороне…
– Ну что, идем? – Воланд нехотя поднялся, инстинктивно отряхнул зад.
– Мне бы еще и перекусить, голова кружится. Меня шатуны здорово помяли, – я закатал штанину. – Еле дополз, всю ночь шел.
Воланд молча посторонился, пропуская меня в бар. Ни в коем случае нельзя спешить, нужно продумать, что делать дальше и куда бежать в случае чего.
Хозяина этого заведения звали Чудь, когда-то он работал в академии наук, изучал магнитные поля и пытался создать вечный двигатель, теперь Зона полностью захватила его. Но, лишившись ступни, он вынужден был осесть и открыл бар, который внутри напоминал логово сумасшедшего ученого.
На барной стойке стояла динамо-машина – колесо, которое вращала морская свинка, возле клетки была медная катушка, от нее тянулся изогнутый провод с крошечной лампочкой на конце. Над головой крутил лопастями огромный вентилятор, в середине располагался нехитрый механизм, приводимый в движение тремя белками.
Все стены украшали самодельные экспозиции из разноцветных проводов, фотографии Эйнштейна, Теслы и их детищ.
Услышав скрип петель, Чудь высунул голову, всю в дредах, улыбнулся в рыжую бороду:
– Химик! Наконец-то хоть один человек среди олухов!
– Сделай-ка мне кофе, да покрепче, – проговорил я, подошел к деревянной барной стойке, рассчитывая расспросить старого приятеля о «Руне», но под барной стойкой, на деревянной доске те самые руны обнаружил. Как я раньше их не замечал? Они повсюду!
Интересно, Чудь в теме или, как и я, старается «Руну» не замечать и делает вид, что так и надо.
– Все хотел тебя спросить, – я уселся на стул, сплел пальцы, наблюдая за суетящимся Чудем. – Как ты сюда продукты доставляешь?
– Мне сталкеры приносят, которые идут в поход. Я их за это кормлю, даю кров.
– А кто тебя крышует? Подозреваю, что те же, кто покровительствует мне?
– Все понемногу. Ты посиди пока, у меня печь в другой комнате.
Вернулся он минут через десять, поставил передо мной чашку заваренного кофе с пенкой.
