Мы пошли так же – шеренгой. Пока нам везло, не попадалось аномалий, ослабленные мутанты не нападали. Или они попросту ушли отсюда? Или к чему-то готовятся? Или… Мутантов из головы вытеснял Химик. Я представлял нашу встречу. Как он себя поведет? Больше чем уверен, что цинично, ему плевать на всех! Или человеческое в нем осталось, он устыдится того, что сотворил?
Как бы то ни было, наркоты он напьется.
Бункер на карте мигал голубым: за поселком Ясенево направо. Нам идти туда минут пятнадцать. Солнце как раз зацепилось краем за далекие холмы.
– Ой, смотри, смотри! – воскликнул Алеша, указывая вперед черным пальцем.
От напряжения он посерел, вытаращил глаза.
Дорогу перебежала сгорбленная фигура, зашуршала в кустах, захрюкала. Ей ответили другие твари.
– Норушники, – резюмировал Ржавый. – И чего так орать? Брют, вон, хех, чуть в штаны не сделал.
Даже мутанты не отвлекли меня от мыслей о Химике. Самое паршивое, я отказывался верить, что он виноват. Тоненький голосок пищал, что его обманули или он просто не в курсе, увлеченный новой идеей. Здравый смысл говорил, что нет, Химик уж точно докопался бы до истины.
Толком не запомнил, как мы добрались до бункера. Мутанты бежали следом, трещали в кустах разросшейся сирени, но не нападали.
Бункер обустроили на одном из участков. Снесли дом, вон куча бревен гниет, выкопали котлован, залили бетоном, сверху забросали землей. Чтобы ни с чем бункер не спутать, из земли росло треугольное строение углом кверху, где имелась бронированная дверь, запирающаяся на щеколду изнутри. В середине двери имелась вырезанная полоска, забранная мельчайшей стальной решеткой, – чтобы в бункер поступал воздух. На ручке висели открытый навесной замок и связка ключей, запасная связка покачивалась на крючке, прицепленном к решетке. Замком ночующие сталкеры дополнительно запирали дверь изнутри. Если он снаружи, значит, бункер пуст.
С ржавым скрипом дверь открылась. Если в помещении селятся мутанты, там нестерпимо воняет. Гадят под себя все, кроме бюргеров и кукловодов. Из нашего убежища потянуло сыростью, дверь открылась с трудом – значит, внутри чисто.
Идущий впереди Полковник включил фонарь, и я увидел бетонную лестницу, круто спускающуюся под землю. Помнится, лет пятнадцать назад я этим бункером пользовался. Или не этим… Столько их было, все не вспомнишь. Обычно мы с Химиком ходили в Зону южнее Клина.
– Чисто, – известил усиленный эхом голос Полковника, и все друг за другом спустились в бункер.
Я включил фонарь, запер дверь на щеколду, подергал замок, и лишь убедившись в нашей безопасности, спустился. Вдоль дальней от входа стены бункера кто-то поставил сколоченные из досок деревянные нары – все же лучше, чем на полу спать. Алеша протопал к сооружению, попытался его раскачать и сделал вывод:
– Верхние доски крепятся к стене, наверху спать так же безопасно, как внизу.
Я с наслаждением снял рюкзак, потянулся и сел на нижнюю полку, где на стене алела взятая в круг буква «А» – знак анархистов. Пол усеивали окурки, отсыревшие и утратившие запах, разорванные обертки шоколадок. Как хорошо, что в нашей команде никто не воняет сигаретами!
Желудок проснулся и закурлыкал, напоминая о том, что неплохо бы бросить в него еду. Алеша по лестнице взобрался наверх и зашуршал там, устраиваясь, я застолбил правый край, внизу осталось два места. Рядом со мной уселся Полковник, с другого конца – Брют. Ржавый потоптался на месте, недовольно поглядывая на напарника, но махнул рукой, запихнул рюкзак наверх, а сам, скрестив ноги, принялся потрошить пакет с едой. Он выложил на салфетку порезанный хлеб, домашнее сало, одуряюще пахнущее чесноком и перцем, пластиковую тарелку со слегка помятым помидором и огурцом.
Молодец Ржавый, понимает, что если мы заодно, то должны делить и еду. Брют поставил тарелку с сыром и колбасой, Алеша – банку тушенки с гречкой, я – подтаявшее масло, красную икру и икру минтая, смесь грецких орехов и миндаля в банке, буханку ржаного хлеба.
Перекусив, мы сходили на поверхность, чтобы ночью в туалет не приспичило, и залегли спать. Недоеденное убирать не стали, просто сдвинули в сторону и накрыли пакетом – чтоб утром долго не искать. Алеша прикрепил к стене фонарик-ручку, направив луч на лестницу, и все выключили фонари. Остался только голубой луч, рассекающий темноту, словно наш сон будет охранять джедай со световым мечом.
– Подъем в пять утра, – объявил я и запрограммировал будильник на ПДА. – Выдвигаемся в полшестого. Надо бы пораньше, но желательно выспаться, ведь чем дальше в Зону, тем жирней мутанты.
Возражать никто не стал.
Я думал, что меня одолеют мысли о Химике, и я буду ворочаться, но нет, уснул, едва голова коснулась подушки.
Разбудило меня острое предчувствие беды. Кто-то словно в грудь толкнул – вставай, беда! Сердце бешено колотилось, я аж взмок. Но не вспомнил, что мне приснилось…
Скрипнули нары и вроде как вздрогнули, словно Брют встал. Я лежал вверх лицом и не видел, что он делает. На цыпочках почти бесшумно он двинулся по помещению, и предчувствие беды стало отчетливей. Откуда-то я знал, что нужно притворяться спящим.
Черный силуэт Брюта закрыл свет, он был виден до пояса и до локтей. Сквозь тень ресниц я пытался рассмотреть его лицо и понять, что ему нужно, но видел лишь черное пятно. Брют смотрел на меня, не двигаясь. Я смотрел на него и все яснее понимал, что это не к добру.
Возле самых нар Брют остановился и медленно-медленно начал поднимать руку с пистолетом. Э-э-э, да он прикончить меня пытается!
Тело сработало раньше головы, я метнулся в сторону, помешал спальный мешок, и я грохнулся с кровати. Грянул выстрел, я наугад швырнул в Брюта ботинок – хрясь! Попал, надо же!
Затем бросил в Брюта спальник – еще выстрел – и сразу же второй ботинок. Выстрелы разбудили остальных, что-то загрохотало. Когда я выглянул из убежища, Брют валялся на полу, а Ржавый скручивал руки у него за спиной, нецензурно спрашивая, что на него нашло и зачем он творит ерунду.
На помощь Ржавому подоспел Полковник, скрутил руки Брюта за спиной, перевернул его и посадил, припечатав спиной к стене.
Я все еще не понял, что произошло. Брют пытался меня убить, Ржавый его обезвредил. Значит, Брют как-то связан с «Руной», у него задание прикончить меня. Но откуда «Руна» знает, зачем я в Зоне? В курсе только Литвинов и наша команда.
Или Брют случайно внедрился, донес позже и получил приказ? Как бы то ни было, это нетрудно узнать. Я сел на корточки напротив Брюта, хлопающего глазами, как бабочка – крыльями.
– Как хорошо, что так все сложилось, – улыбнулся я. – Теперь ты все мне расскажешь. Кто лидер «Руны»? Где у них логово?
– Я не знаю, – проблеял Брют, в его глазах плескался неподдельный ужас. – Вообще не пойму, что произошло, как бес попутал!
– И как же бес заставил в меня стрелять? Кукловод так быстро не отпустил бы. Да и он не знает, как обращаться с пистолетом.
