Конечно, сложные вопросы можно сделать очень простыми, если рассматривать их в известной «логике карманника», по мнению которого все началось и закончилось тем, что в переполненном автобусе его схватили за руки и побили по лицу. Вспоминать о том, где ДО этого были его руки и сколько чужих кошельков из чужих карманов они вытащили. карманник, естественно, не любит… Нейтральный статус Финляндии был поставлен под очень большие сомнения уже фактом размещения на ее территории военной базы иностранного государства (советская ВМБ в Ханко). Это обстоятельство было значительно усилено фактом бесконтрольного, фактически, транзита военного снаряжения и войсковых подразделений по железным дорогам Финляндии из Выборга в Ханко.
Наконец, само понятие «нейтралитет» применимо, видимо, лишь к государствам, обладающим суверенитетом. Вызывает определенные сомнения применимость термина «суверенитет» к стране, правительство которой молча выслушивает (и даже принимает к исполнению!) указания соседа о кандидатурах нового президента или вступает в переговоры о принудительной передаче своих природных богатств (никель Петсамо) в концессию все тому же могучему и бесцеремонному соседу…
Во-вторых, обсуждение юридической казуистики ничуть не приближает нас к ответу на те вопросы, которые вынесены в название этой книги и являются ее главной темой. Речь идет вовсе не о том, имел ли Советский Союз формальные основания для нанесения бомбового удара по Финляндии или нет. Эта книга написана для того, чтобы разобраться в другом вопросе: способствовало ли решение, принятое 24 июня и реализованное 25 июня, обеспечению безопасности СССР в целом и его «второй столицы» — в частности?
Применительно к конкретно-историческим условиям июня 1941 года этот вопрос трансформируется в другой: способствовали ли эти действия успешному ведению войны против главного противника — гитлеровской Германии?
На примитивно-бытовом уровне эту простую логику можно проиллюстрировать таким примером: закон не запрещает (а потому каждый гражданин имеет право) уйти в лес и лечь спать голым на снегу зимой. Но абсолютное большинство нормальных трезвых людей не спешат воспользоваться этим правом. Почему? Потому, что это вредно для здоровья (в определенных случаях — смертельно), хотя и законно с формально-юридической точки зрения.
Теперь перейдет от карикатурных метафор к прямым историческим аналогиям.
Болгария была союзником гитлеровской Германии. Это есть факт, подтвержденный официальным присоединением Болгарии к «тройственному Пакту», вводом на ее территорию немецкой армии и фактическим участием болгарской армии в совместных с вермахтом боевых действиях на территории Югославии. Тем не менее, Советский Союз не начал летом 1941 г. боевые действия против Болгарии. Хотя возможности Черноморского флота и его авиации вполне это позволяли.
Япония была важнейшим союзником гитлеровской Германии. Именно эти страны и создали пресловутую «ось Берлин–Рим–Токио». Более того, Япония на протяжении ряда лет проводила крайне враждебную по отношению к СССР политику. Настолько «враждебную», что наши страны дважды стояли на грани полномасштабной войны друг с другом. Тем не менее, ни в июне, ни в июле 41-го Советский Союз войну Японии не объявлял, необъявленных боевых действий на земле, в небесах и на море не начинал. Напротив, были приложены немалые усилия к тому, чтобы война на Дальнем Востоке и не началась.
Италия была старейшим союзником гитлеровской Германии. Более того, Италия официально объявила войну Советскому Союзу. Сделано это было в 12 часов дня 22 июня 1941 г. Итальянцы объявили бы войну и раньше, но до полудня найти советского посла в Риме тов. Горелкина не удалось (он в то воскресное утро нежился на пляже).
А от Венеции до Львова всего-то 1000 км по прямой. Теоретически советские дальние бомбардировщики (ДБ-3ф, Ер-2, ТБ-7) имели дальность полета 3000 км и более. Абстрактно рассуждая, весь промышленно развитый север Италии (Милан, Турин, Генуя, Флоренция) находился в зоне досягаемости советской бомбардировочной авиации. Но бредовая идея начать летом 41-го боевые действия против объявившей войну Советскому Союзу Италии даже не обсуждалась, и уж тем более — не реализовывалась на практике. Хотя с формально-юридической точки зрения подобный безумный шаг был бы совершенно безупречен…
Покончив с перечислением того, что обсуждаться в этой книге не будет, сформулируем теперь семь основных вопросов:
1. Какие силы (части, соединения, самолеты) немецкой и финской бомбардировочной авиации базировались на аэродромах Финляндии?
2. Какие боевые действия против Советского Союза эта авиационная группировка провела в течение 22-24 июня 1941 года? Какие действия планировались командованием противника на ближайшие дни и недели?
3. Каков был реальный масштаб угрозы, создаваемой группировкой авиации противника в Финляндии, в сравнении как с другими угрозами, нависшими над Ленинградом, так и с возможностями ПВО Ленинграда, истребительной авиации Северного фронта и Краснознаменного Балтфлота?
4. Что знало советское командование, советская разведка о дислокации авиачастей противника в Финляндии, о его действиях и планах?
5. Что послужило реальной причиной принятия 24 июня 1941 г. решения о нанесении авиационного удара по Финляндии, каковы были реальные цели и задачи этой операции?
6. Каким был непосредственный результат авиаудара советских ВВС по Финляндии (потери сторон, изменение планов сторон)?
7. Как авиаудар 25 июня сказался на общем ходе войны Советского Союза против Германии и ее союзников?
Вопросы №№ 1, 2, 3 и 6 достаточно просты. И факт полувекового отсутствия в отечественной историографии внятных и общепризнанных ответов на такие простые вопросы является позором. Вопрос № 7 значительно сложнее, однозначный ответ едва ли будет найден, но дискуссия по этой проблемы возможна и желательна. Что же касается вопросов №№ 4 и 5, то они не могут быть разрешены в рамках имеющейся на сей момент источниковой базы, но по меньшей мере попытка их обсуждения также имеет право на существование.
Глава 3.4
СОСТАВ И БАЗИРОВАНИЕ ВВС СТОРОН
Мы не откроем страшную военную тайну, если напомним, что боевые самолеты не летают стаями, как вольные птицы, а ведут боевые действия в составе соответствующих подразделений, частей и соединений. Части и соединения имеют свои номера, штабы и боевые знамена. А также вполне конкретные места дислокации (базирования). Все это поддается конкретному учету и описанию, каковое описание — применительно к немецкой и финской авиации — давно уже выполнено усилиями двух поколений профессиональных историков. От нас требуется всего лишь добросовестная работа на уровне скромного студенческого реферата. Прежде чем предложить читателю сверхкраткий «реферат», составленный на основании [26, 52, 53, 65, 88, 145, 226, 239, 240, 241, 243, 311], определимся с используемыми терминами и определениями. Это тем более необходимо, учитывая, что немецкие, финские и советские ВВС имели разную структуру и численность основных тактических единиц (об удобстве будущих историков военные руководители, увы, не позаботились).
