Внутри мечети температура едва ли ниже, чем снаружи, но атмосфера удивительно успокаивающая, повсюду мягкие ковры. Изящные колонны, поддерживающие стрельчатые арки, ведут посетителй во дворик, залитый ослепительным солнцем. Обогнув внутренний двор с восточной стороны, достигаем святая святых: худжра — спальня пророка, над которой возвышается зеленый купол, чей силуэт столь же известен в исламе, как и Кааба. Внутреннее пространство худжры полностью закрыто от взглядов посетителей плотным зеленым занавесом, подвешанным к своду; она огорожена медной, искусно сделаной решеткой.
Посетители очарованы величественной скромностью некрополя. Преклонив голову, скрестив руки на груди, они тихо шепчут молитвы. Ничего общего с шумным проявлением чувств вокруг Каабы. Здесь все как бы приглушенно, здесь царит атмосфера сосредоточенности и задумчивости. Молящиеся, прислонившись к колоннам, молятся, дремлют или тихо разговаривают. Можно подумать, что находишься в библиотеке, если бы не глухое гудение вентиляторов. В юго-восточном углу гробницы три окошечка, отделанных серебром и украшенных великолепными каллиграфическими орнаментами. По обе стороны от этих крошечных отверстий стоят охранники в штатском, не допускающие никаких проявлений бурных религиозных чувств по отношению к святыне. Даже если бы речь шла о самом Мухаммеде, для него, наверное, тоже не сделали бы никакого исключения. Саудовские власти придерживаются твердого убеждения, что следует всячески избегать поклонения предметам, и в частности мавзолеям, так как это чувство должно быть безраздельно отдано лишь одному Богу. Если бы это было в их власти, ваххабиты сровняли бы с землей могилу пророка. Рядом с ней запрещено находиться долго. Верующим, которые там толпятся, хватает времени лишь на то, чтобы быстро прошептать молитву: «Приветствую тебе, друг Господа, идеал красоты, самый святой из всех созданий! Приветствую тебе, высокочтимая могила, к которой люди приходят в поисках просветления и для укрепления веры!» — и сразу же им приказывают поторопиться и освободить место для других паломников. Традиция утверждает, что здесь сохраняется специальное место и здесь можно будет встретить Иисуса после его второго пришествия.
Люди обливаются слезами, какой-то пожилой пакистанец упал в обморок, югослав рыдает навзрыд. «Иди плачь на улицу!» — сухо бросает ему охранник-ваххабит. Самые хитрые из посетителей по нескольку раз обходят худжру. У восточной стороны комнаты несут охрану молодые солдаты с автоматами. В этой части хижины, как предполагают, находится могила Фатимы. Иранцы доходили в своем почитании этого скромного уголка мечети до проявления таких крайних форм набожности, что саудовские власти решили не позволять там вообще никаких скоплений народа.
За северной стеной комнаты на помосте восседают одетые в пышные муслиновые одежды абиссинские евнухи. Пухлые, чувственные, веселые, похожие на этрусские статуи, они о чем-то оживленно спорят. Их головы замотаны яркими зелеными, фиолетовыми и гранатово-красными тюрбанами. Эти 19 скопцов ухаживают за святыней, занимаются уборкой помещения, следят, чтобы все находилось в должном порядке. Они моложе мекканских евнухов. Один из них признался, что ему всего 26 лет. Место в мечети, которое предназначено исключительно лишь для них, называется трибуной кастратов (даккат аль-агават).
Худжра вытянута к западу и переходит во внутренний дворик размером 22x15 метров, устланный роскошными коврами. Кафедра (минбар) из резного мрамора отделяет его от мечети. Это — знаменитый благородный сад (аль-рауда аш-шарифа). Толпа устремляется туда, чтобы помолиться. «Между моим домом и моим минбаром, — напоминает Мухаммед, — есть кусочек райского сада». Это место — единственное видимое свидетельствование того, о чем можно с уверенностю сказать, что его древность исчисляется не одним веком. Но сколько же здесь света! Повсюду развешаны сотни ламп: они свисают с потолка, они прикреплены к своду, бегут цепочкой по лепному орнаменту сводов. Здесь можно увидеть светильники всех видов: простые, люминесцентные, галогенные и разноцветные неоновые лампы переливаются всеми цветами радуги.
Худжру венчают несколько куполов зеленого цвета. Внутреннее убранство этого святого места кажется немного странным. Старые, покрытые позументом орнаменты эпохи Возрождения, барочные завитушки и в довершение картины — украшения в стиле начала XX века, какие-то бесформенные каракули, нарисованные неловкой рукой масляной черно-белой краской на сводах. Еще более неуместными и даже сюрреалистичными кажутся здесь фрески, изображающие альпийские пейзажи, написанные необыкновенно яркими красками. Ослепительное голубое небо, крутая гора с заснеженной вершиной, нависающая над хвойным лесом, обрамляющим озеро. На острове посреди озера возвышается большой дом. На этих буколических пейзажах нет изображений ни людей, ни животных. Но чтобы все-таки внести в картину хоть какой-то местный калорит, художник нарисовал несколько финиковых пальм.
Через врата Джибрила, находящиеся в юго-восточном углу мечети Пророка, попадаем на просторное кладбище Баки — «Поле терновника», где как говорят, покоятся десять тысяч соратников пророка. Это пустырь, окруженный металлической сеткой. Вот большие камни, круглые как дыни — под ними покоятся девять из одиннадцати жен Мухаммеда. Пятый камень слева — могила Марии, коптской рабыни, которая родила Мухаммеду в 628 году сына и который умер год спустя; под седьмым камнем лежит Сафия, красавица еврейка, на которой он женился в Медине. В этом печальном месте можно встретить группы паломников, медленно переходящих от камня к камню. Магребинцы ищут могилу Малика ибн Анаса (умершего в 795 г.), основателя малекитской школы в Медине, к которой принадлежат верующие из Северной Африки.
Грохот близкой стройки мешает погрузиться в воспоминания о далеком прошлом города. Достаточно скользнуть взглядом по горизонту, где куда ни глянь виднеются современные муниципальные дома, перемежающиеся с высокими зданиями из стекла и бетона, достойными какого-нибудь европейского пригорода, чтобы забыть о городе пророка ислама. За всеми этими метаморфозами стоит многовековая история. Мухаммед поселился в оазисе, где ситуация не была очень стабильной из-за непрекращающихся скрытых столкновений между противоборствующими местными кланами. Новое сообщество, состоящее из мекканцев-переселенцев (мухаджир) и сподвижников пророка (ансаров), оказалось на перепутье: либо стать еще одной группой, либо соединить все группы в единое братство, в один народ (умма). С гениальностью стратега пророк вмешивается в это хрупкое равновесие разных кланов, чтобы подчинить их, не становясь при этом их пленником. Он предлагает конституцию (сахифа), которая бы регламентировала отношения между мусульманами и пятью самыми могущественными племенами (двумя языческими и тремя иудейскими). Согласно этой первой исламской хартии все жители данной агломерации являются составной частью уммы. Посланник признается истинным пророком и все тяжбы должны отныне предоставляться лишь ему на рассмотрение. Затем он предпринимает попытки завоевать расположение иудеев. Иерусалим становится первым ориентиром, указывающим направление молитвы мусульман, эмигранты перенимают обычаи евреев, касающиеся одежды и питания. Посланник причисляет себя к потомкам Авраама и тем самым берет на себя право библейского наследования.
