Арафат
Обширная равнина, взятая в кольцо островерхими горами, напоминает гигантскую, потрескавшуюся по краям миску. Куда ни глянь, повсюду виднеются белые палатки с коническими крышами, похожие не то на трущобы, не то на лагерь беженцев. Настоящий улей. Тысячи паломников слоняются без дела туда-сюда, страстно мечтая о завтрашнем дне. Плакат не без невольного юмора сообщает: «Begin — Arafat».
[80] Однако ничто не напоминает здесь об этих двух политических деятелях. Над лагерем реют флаги, обозначающие местопребывание китайцев, югославов, гамбийцев, алжирцев… Машина останавливается.
Все выходят. Железный забор отделяет поселение от дороги. Вот вход в лагерь, к которому нас подготовил мутаввиф: палатки поставлены вплотную, чтобы разместить как можно больше людей. На песке расстелены простыни и ковры. На «потолке» горит несколько голых лампочек. Каждый выбирает себе местечко и пытается устроиться поудобнее. Это не так-то просто: одни не хотят разлучаться с супругами, а фундаменталисты протестуют против такого соседства. «Нет, нет и нет! Здесь вы на земле Бога, так что женщины — в одну сторону, мужчины — в другую!» — вопит молодой человек «Да заткнись ты, — сухо бросает пожилой пекарь. — Что, хочешь оказаться в той же могиле, что и я?»
Шапито разделено на два лагеря. В одном поселяют вместе женщин и мужчин, в другом они находятся отдельно. В общей сложности под каждой брезентовой крышей находится около 400 человек. Кажется, что стоит вытянуться — и ты заденешь лежащего рядом соседа. Чтобы еще более усложнить всем жизнь, паломники из Алжира, желающие спать только рядом со «своими», отказываются пускать к себе «чужих».
Во внешнем «дворе» стоит цистерна с водой только для совершения омовений. Раздают благословенную влагу Земзема в чем-то вроде металлических канистр, снабженных холодильной установкой. Они быстро пустеют, и приходится ждать грузовиков, периодически подвозящих новую порцию воды. Железные и алюминиевые листы отгораживают шесть туалетных кабинок для мужчин (и, вероятно, столько же для женщин), устройство которых чрезвычайно просто: яма, вырытая в земле под открытым небом.
Отсутствие ванных комнат и душа делает поддержание состояния ихрама весьма затруднительным. Поэтому туалеты перманентно заняты паломниками, обходящимися бутылками с минеральной водой. В углу поставлена просторная палатка, обстановка которой поражает: ковры, подушки, холодильник, вентиляторы. Это — алжирский медицинский пункт, столь резко контрастирующий с интерьером помещений для паломников, куда прибывают все новые и новые люди. Жара становится еще более жестокой. К счастью, в магазинчике, находящемся тут же, можно купить лимонад, минеральную воду, цыпленка с рисом, яблоки и бисквиты, но цены здесь выше, чем в Мекке.
Кажется, что все сейчас затмевает грядущий день — самый важный день в мусульманском календаре. В небе кружат вертолеты, следят, чтобы не служилось где-нибудь пожара и чтобы толпа вела себя пристойно. Нелишняя предосторожность, если принимать во внимание количество паломников, собравшихся здесь. Гости Бога плавают в облаках пыли и шума, чувствуя себя здесь более раскованно, чем в святом городе.
Вот и Благословенная гора (джебель ар-Рахма), невысокий конический холм высотой 60 метров. Он напоминает остров, возвышающийся посреди песчаного моря пустыни Арафат. На вершине толпа паломников обступила колонну, склоны штурмуют сотни людей. Плот, плывущий по океану…
Высокие ступени ведут к вершине горы. Правоверные нещадно толкают и отпихивают друг друга. Кажется, что никого не заботит, будет ли он раздавлен толпой или столкнет сам кого-нибудь вниз. Погибнуть здесь считается благословением. Кто-то предлагает носилки, чтобы подняться наверх. Безногого калеку несет на руках колосс-ливиец. Бесценное доброе дело! Многих переполняет волнение, и они не сдерживают слез, стонов и молитв. Люди обнимаются, поддерживают друг друга под руки, падают на землю, охваченные религиозным трепетом и умилением. Спонтанно возникшее братство, беспорядочное, сиюминутное, всеобщее. Мусульманин чувствует самую нежную любовь к мусульманину. Тут же «продавцы фотографий» предлагают свои услуги тем, кто желает ими воспользоваться. За 15 реалов они переносят клиента на Благословенную гору. Слава ждет того хаджи, кто достигнет вершины этого Эвереста исламского мира. Прямо у террасы холма находятся остатки стены, в которой вырыта ниша. Выглядит она ветхой и растрескавшейся. Это михраб — ниша, ориентированная на Каабу, где должен становиться имам во время ритуальных молитв и откуда пророк обращался к коленопреклоненной толпе своих последователей. Отсюда же имам произносит проповедь (хутбу) паломничества.
На вершине полно верующих, взывающих к Аллаху, плачущих, ищущих своих близких. Одна женщина падает в обморок. Полицейский выпроваживает тех, кто уже помолился, но не торопится спускаться. Это самое фантастическое зрелище, какое только можно себе вообразить. Бесконечные ряды палаток, розовых в закатном свете, протянулись по направлению к Мекке. Муравейник, хлопковое поле, разделенное на квадраты и прямоугольники, как макет американского города. Саудовцы поступили очень разумно, приписав по нескольку таких палаточных «островов» к каждой стране. Флаги, с высоты похожие на носовые платки, говорят о том, что здесь собрались представители более сотни национальностей. Кроме того, лагерь разделен и по географическому принципу, так что марокканцы соседствуют с алжирцами, пакистанцы с индийцами, югославы с турками, китайцы с индонезийцами и т. д. С 1967 года министерство по делам хаджа делит паломников на шесть основных классов: арабские государства, государства Юго-Восточной Азии, паломники из Турции, мусульмане Европы и Америки, государства Южной Азии (иранцы держатся немного в стороне по двум причинам: они шииты и, кроме того, выступают против существующих порядков) и, наконец, страны Африки. К каждой из категорий приписан собственный мутаввиф. Каждый из округов имеет свой регистрационный номер. Невозможно не узнать «своих». Умма не теряет своей географической и этнической пестроты, но приобретает мирное и дружное соседство. Это самое большое собрание в мире, самое большое религиозное переселение из когда-либо имевших место. Международный слет скаутов ислама.
Во времена Ибн аз-Зубайра на Благословенной горе высилось множество зданий, а терраса окружала минарет и молельню. Сегодня здесь находится только обелиск, представляющий собой неловко водруженный камень. На потрескавшемся гипсе красуется множество надписей на десятках языков. «Down Russia! Selcuk Istanbul 1984», «Хвала Аллаху!», «Слава армии Пакистана!» На краю скалы молится негр, и каждый его поклон кажется последним: того и гляди, полетит вниз. Впрочем, неважно — Аллах следит за правоверными, так что им не о чем беспокоиться.
