– Тайваров еще называют темными гномами, потому что они боятся света. Доверять им нельзя. Долгое время они стремились править Подгорным Королевством и, скорее всего, добиваются этого и поныне.
– К тому же тайвары единственные из гномов прибегают к магии, – сообщил Рейстлин.
Флинт смерил мага недобрым взглядом.
– Я и говорю: нет им веры. Хилары правили Торбардином, – продолжил старый гном свой рассказ. – Их король, Дункан, закрыл перед нами врата, оставив умирать от голода.
– Это случилось давным-давно, друг, – мягко проговорил Танис. – Настало время забыть прошлые обиды.
Флинт ничего не ответил на это. Звук шагов тем временем приблизился. Стурм надел свой шлем, который все это время услужливо таскал Карамон, и обнажил меч. Рейстлин готовился прибегнуть при случае к своему искусству. Тассельхоф угрожающе вертел в руках хупак. Танис окинул друзей внимательным взором.
– Мы здесь, чтобы просить гномов о милости, – напомнил он. – Не забывайте о тех, кто на нас рассчитывает.
– Лучше отдай мне шлем Граллена, – заметил Флинт.
Танис послушно передал ему старинный доспех. Огненный Горн аккуратно счистил с него грязь, протер рубины рукавом своей рубахи. Затем, перехватив его левой рукой, замер в ожидании.
– А эти хилары боятся света? – спросил на всякий случай Карамон.
– Нет, – покачал головой гном. – Хилары ничего не боятся.
2
Возрождение героя.
Непредвиденные осложнения.
Отрад из двенадцати хиларов шагал по коридору. Почти все были в кольчугах и тяжелых латах. Исключение составлял нездорового вида гном в грязных лохмотьях и наручниках. Когда хилары приблизились к чужакам, он тотчас осел на пол, словно силы ему изменили. Один из стражников, остановился, положил руку ему на плечо и что-то сказал. Больной ответил кивком, будто заверяя своего провожатого, что все в порядке.
У некоторых хиларов в руках поблескивали мечи, у других копья в дополнение к боевым топорам, висевшим за спинами на ремнях. Несколько гномов несли фонари, заливавшие пещеру зеленоватым светом. Гномы продвигались медленным, однако твердым шагом.
Когда же они приблизились, один из хиларов выступил вперед. Он, как и его товарищи, был в латах, но его доспехи покрывал плащ, украшенный вышивкой с изображением молота. В руке подгорный воитель тоже держал огромный молот, гораздо больше обыкновенно используемых гномами. Его рукоять испещряли руны, восхваляющие Реоркса, бога Огненного Горна, творца мира.
Стурм внимательно посмотрел на молот и придвинулся поближе к Полуэльфу.
– Это Молот Караса! – произнес Светлый Меч, понизив голос. – Я видел его на старинных полотнах!
– А у тебя наметанный глаз, человек, – произнес гном на Общем языке. Он поднял молот повыше и любовно его осмотрел. – Это не настоящий Молот, а всего лишь копия. Я изготовил ее, когда получил свое имя, потому что меня зовут Карас, – с гордостью объявил он. – Арман Карас. Карас-младший. Возродившийся Карас. Однажды мне будет даровано знание, как отыскать настоящий Молот. А пока я ношу с собой этот как напоминание о предначертанных мне великих свершениях.
– Помогите нам боги! – пробормотал Стурм. Он не осмелился поднять взгляд на Таниса.
Арман Карас был выше своих товарищей. Полуэльфу еще не доводилось встречать такого рослого гнома. По своему сложению и стати он походил на Карамона. Такие же богатырские плечи и грудь, крепкие и мускулистые ноги. Длинные черные волосы доходили до середины спины. А заплетенная в косы борода опускалась ниже пояса. Голову его венчал шлем со знаком Молота, украшенный драгоценными камнями.
Арман и его воины стояли приблизительно в двадцати шагах от Таниса и его товарищей. Воины-хилары оглядывали путников удивленно и подозрительно. Лицо Армана оставалось непроницаемо спокойным.
– Проверьте, что это был за шум, – приказал он своим воинам.
Солдаты удалились, окидывая на ходу пришельцев недоверчивыми взглядами.
– С таким грохотом открылись Северные врата, – отозвался Флинт, переходя на язык гномов.
Арман посмотрел на старика и тотчас отвел глаза, дожидаясь возвращения гномов. Совсем скоро они спешно подбежали к нему и доложили, что Северные врата открыты, створы разбиты вдребезги и их обломки лежат у подножия горы.
– Это ваших рук дело? – спросил рослый гном, нахмурившись.
– Мы не ломали врата, если ты это имеешь в виду, – ответил Флинт.
Тассельхоф, который все это время не мог отвести любопытных глазенок от фонарей гномов, внезапно воскликнул:
– Там же внутри червяки! Червяки, которые светятся! Карамон, взгляни!
– Четыре человека, нейдар и кендер. – Последнее слово Арман произнес так, точно с отвращением выплюнул какую-то пакость.
– Тассельхоф Непоседа, – представился Тас, протягивая руку.
Карамон поспешно схватил кендера за шкирку, отдернув малыша назад. Теперь богатырь крепко держал его за плечо, а Рейстлин помогал брату, выставив свой посох.
– Я просто проявил вежливость, – огорченно пробормотал обиженный Тассельхоф.
– Как четырем людям, нейдару и кендеру удалось проникнуть сквозь запечатанные врата? – сурово вопросил Арман.
Флинт уже открыл рот, думая ответить, однако Арман внезапно поднял руку в повелительном жесте:
– Где ты взял шлем, который держишь? Это старинная вещь работы хиларов, достойная венчать голову короля. Как подобное сокровище оказалась в руках нейдара?
– Мы его нашли, – тут же протараторил Тас, повторяя извечную отговорку кендеров. – Наверное, кто-то из вас его обронил.
Карамон устало вздохнул, привычным движением зажав кендеру рот своей огромной ручищей.
Терпению Флинта, и так едва сдерживавшего себя, пришел конец. Гном просто вскипел.
– Вижу, подгорные гномы так и не научились хорошим манерам за все триста лет! – прорычал он. – Ты стоишь в присутствии старшего, юноша, но у тебя не хватило ума спросить из вежливости наши имена или поинтересоваться, почему мы здесь, прежде чем начать подобный допрос.
Лицо Армана вспыхнуло.
– Я принц хиларов. Здесь я задаю вопросы и отдаю приказы, – произнес он после паузы, наводившей на мысль, что молодой командир вовсе не так уверен в себе, как казалось вначале. – Я разрешаю вам объяснить все, если сможете, и представиться.
– Мое имя Флинт, сын Дургара, сына Регара Огненного Горна. Гнома с холмов, как и мой отец, и дед, – произнес с достоинством нейдар. – А кто твой отец, Арман Карас, что ты величаешь себя принцем? – добавил он, едва не срываясь на крик.
– Я, как уже говорил, Арман Карас, сын Хорнфела, тана хиларов. Я возродившийся герой гномов. Когда мне дали это имя, меня осиял свет, и дух Караса вошел в мое тело. Я его живое воплощение, а значит, мне уготовано найти Молот, объединить народы гномов и сделать своего отца, Хорнфела, королем.
