Все это, вместе взятое, дает довольно точную картину того, какое отношение имеет социальный ранг к болезням приматов, связанным со стрессом. Разумно ожидать, что картина окажется гораздо более сложной, когда мы перейдем к рассмотрению человеческих существ. Настанет время удивляться.
Есть ли ранги у людей?
В детстве меня всегда приглашали в баскетбольную команду последним, так как я был невысокого роста, отличался плохой координацией движений и постоянно был занят чтением какой-нибудь книги. Меня приходилось вовлекать в игру чуть ли не насильно. Таким образом, поскольку я постоянно располагался в нижней части иерархии стаи, я скептически отношусь к системам ранжирования людей.
Часть проблемы связана с четкостью определения, то есть в некоторых исследованиях «доминирования» среди людей фактически изучались характеристики типа А—«доминирующими» индивидами признавались те, кто в интервью давал ответы враждебного, агрессивного содержания, или те, которые говорили быстро и прерывали интервьюера. Но это не является доминированием в том смысле, который вкладывают в это слово зоологи.
Другие исследования были посвящены изучению физиологических корреляций индивидуальных различий у людей, напрямую конкурирующих друг с другом такими способами, которые внешне напоминают проявления доминирования. Например, в одних изучались гормональные реакции борцов, когда они выигрывали или проигрывали свои схватки. В других изучались корреляции параметров работы эндокринной системы с уровнем конкуренции в вооруженных силах. Наиболее плодотворным оказалось исследование рангов в корпоративном мире. В главе 13 было показано, что «синдром стресса руководителя» в основном является мифом—люди, находящиеся наверху, скорее помогают заработать язву желудка другим, чем зарабатывают ее сами. В большинстве исследований было показано, что именно менеджеры среднего звена наиболее часто страдают от болезней, вызываемых стрессами. По-видимому, этот факт является следствием губительного сочетания высоких требований к этим людям и предоставления им ограниченной автономии, то есть они несут высокую ответственность, но не имеют возможности контролировать ситуацию.
В целом эти исследования показали наличие надежных, экспериментально подтвержденных корреляций. Но у меня есть сомнения в отношении того, что они означают. Прежде всего я не уверен, что две минуты борьбы на ковре между двумя 20-летними, хорошо тренированными спортсменами помогут нам узнать, кто из 60-летних людей будет иметь закупоренные артерии. С другой стороны, мне хочется узнать, какой более широкий смысл придается ранжированию руководителей бизнеса, — в то время как иерархии приматов могут в конце концов указывать на то, как тяжело зарабатывать необходимые калории, корпоративные иерархии в конечном итоге говорят о том, как много вам нужно работать, чтобы иметь, допустим, телевизор с плазменным экраном. Другая причина моего скептицизма заключается в том, что на протяжении 99% мировой истории человеческие общества, вероятно, были на удивление неиерархичными. Это предположение основывается на том факте, что современные племена, занимающиеся охотой и собирательством, являются в высшей степени эгалитарными.
Но мой скептицизм главным образом вызван двумя причинами, имеющими отношение к сложности человеческой души. Во-первых, люди могут принадлежать к нескольким разным системам ранжирования одновременно и, в идеале, преуспевают минимум в одной из них (и таким образом, могут придавать ей наибольший психологический вес). Поэтому рядовой клерк в крупной корпорации после работы может обретать высокий престиж и самоуважение в качестве дьякона своей приходской церкви, или капитана любительской футбольной команды, или лучшего учащегося в вечерней школе для взрослых. Могущественное положение одного человека в какой- то иерархии может быть совершенно безразлично человеку, работающему в соседнем помещении, и это будет существенно искажать результаты.
Но важнее всего то, что люди часто смешивают в своих головах представления о рангах. Рассмотрим результаты наблюдения марафонского забега на Земле марсианским ученым, изучающим физиологию и ранги у людей. Вполне естественным будет проанализировать порядок прихода к финишу всех бегунов. Первый финишировавший бегун превосходит пятого, который, очевидно, превосходит пятитысячного. Но что, если этот последний бегун всю жизнь был обычным телеболельщиком, который начал заниматься бегом всего несколько месяцев тому назад, который почувствовал боль в сердце после двадцатого километра и все же в конце концов добрался до финиша — безумно уставший, но сияющий от счастья? А что, если бегун, занявший пятое место, на предыдущей неделе прочитал в спортивной газете, что спортсмен его уровня обязательно должен попасть в призеры, а возможно, и одержать победу? Ни один марсианин, попавший на Землю, не смог бы правильно предсказать, кто после финиша действительно будет чувствовать себя настоящим победителем.
Люди одинаково охотно соревнуются как сами с собой, со своими предыдущими лучшими результатами, так и с рекордами своих соперников. Это можно наблюдать и в корпоративном мире. Вот простой гипотетический пример: рядовой сотрудник успешно выполняет какую-то очень сложную работу и получает в награду невероятную для себя зарплату в $50 ООО в год. Старший вице-президент компании допускает серьезный промах и наказывается назначением ему еще более невероятной зарплаты в $50 001 в год. С точки зрения марсианина или даже просто иерархически мыслящего барана, вполне очевидно, что вице-президент находится в более выгодном положении для получения орехов и ягод, необходимых для выживания. Но вы можете легко догадаться, кто будет работать с удовольствием, а кто будет делать сердитые звонки по мобильному телефону в агентства по подбору кадров, сидя за рулем роскошного «BMW». Люди могут иметь собственное рациональное отношение к рангу, основанное на знании того, чем определяется занимаемое ими положение. Вот еще один пример: люди, которые одерживают победу в каком-то соревновании, обычно демонстрируют хотя бы небольшой рост уровня тестостерона — если только они не считают, что обязаны своей победе исключительно удаче.
Когда вы соберете все эти дифференциальные признаки вместе, то я думаю, что чистым результатом окажется довольно шаткая основа для рассмотрения рангов у людей и связи ранга с реакцией на стресс. За исключением одной области. Если вы хотите представить себе человеческий эквивалент имеющего низкий ранг стадного животного, эквивалент, который предполагает нетипично высокие оценки физических и психологических стрессоров, который имеет экологический смысл не только с точки зрения того, сколько часов вам нужно работать, чтобы купить iPod, и который, вероятно, должен присутствовать в большинстве имеющихся рационалистических объяснений и альтернативных иерархиях, то представьте себе бедного человека.
Социально-экономический статус, стресс и болезнь
Если вы хотите увидеть пример хронического стресса, обратите свое внимание на бедных людей. Быть бедным — значит сталкиваться со многими физическими стрессорами. Тяжелый ручной труд и высокий риск производственного травматизма. Возможно, даже занятость на двух-трех изнурительных работах, сопровождаемая хроническим недосыпанием. Вынужденная необходимость ходить на работу и с работы пешком, ходить пешком в прачечную, ходить пешком на рынок и возвращаться домой с тяжелыми сумками, набитыми провизией, вместо того чтобы добираться до нужного места на машине с кондиционером. Возможно, отсутствие денег на покупку лечебного матраса, помогающего ослабить боль в спине, или отсутствие в ванной горячей воды и, разумеется, постоянное чувство голода. Этот список можно продолжать до бесконечности.
