– Это, – она указывает на мёртвое тело Уорелла, – что-то вроде обручения. Ты и я теперь связаны, хотя мы связаны были ещё раньше, но сейчас уже официально. Никаких колец, даже не проси. Но есть ещё кое-что.
– У тебя слишком богатая фантазия, Бланш, – усмехаюсь я, но она права. Обычно, когда работаешь в группе, становишься членом семьи. Каждый прикрывает друг друга. Поэтому я работаю всегда один. А теперь вот у меня есть психически неуравновешенная извращенка.
– Отнюдь, – она отрицательно качает головой.
– Хорошо, что я забыл?
– Выстрелы. За мной следят, как и за тобой. Ты сумел избежать своих, но не моих. Они уже доложили Нейсону о том, что в моей спальне вновь кто-то пользовался оружием. Последний раз был ты, и мы в курсе, как это отразилось на тебе. Чёртово желание не подвергать тебя опасности и влечение заставляют меня помочь тебе. Итак, Нейсон знает, что мой клиент – это Уорелл, и ждёт, что будет дальше. У него был при себе пистолет, как и жучки. Кьяра это подтвердила. Он пришёл раньше, не желая ждать условленного времени. После того как я сообщила ему об отказе из-за сильной головной боли, предложив перенести встречу на другое время, он ворвался в мою спальню. Начал стрелять, чтобы напугать меня, а потом убежал, когда понял, что натворил, и чем это грозит ему. У меня нет друзей, но вот есть несколько мужчин, которым я могла бы позвонить в случае опасности. Один из них ты, ведь по данным Нейсона, подобрался ко мне близко. Клиентов я не могу беспокоить в выходные, такое условие. Семья, жёны, дети и тому подобная чушь. А я всего лишь напуганная женщина, и у меня остаётся только один выход – попросить тебя о помощи. Ты же, работая на Нейсона, не торопишься приехать ко мне, заставляя ещё больше волноваться о безопасности. Но ты не можешь позволить мне сообщить об этом в полицию и оказываешься у меня на пороге в десять вечера. К этому времени паника отступит, я буду слабой и уставшей настолько, что захочу перекусить. Мексиканская кухня. Острая. Ты появишься в этот момент, и я приглашу тебя составить мне компанию, и поделюсь информацией о клиенте и о том, что он сделал. Мне будет страшно оставаться одной, и ты немного смягчишься. Когда выйдешь из моего дома, чтобы тебя видели, как и войдёшь так же, позвонишь ему и доложишь о случившемся, – Бланш замолкает, а я готов аплодировать.
– Ужин говоришь? Мексиканская кухня? – Уточняю я.
– Точно.
– Ты выучила мои предпочтения, – усмехаюсь я.
– Это легко, потому что они идентичны моим. Так что я буду трястись от страха в десять часов и ожидать своего психопата, – смеясь, отвечает она.
– Прекрати называть меня своим, гадюка, меня это жутко раздражает.
– Тебя и секс раздражает, но от этого он не становится менее интересным. Мой шофёр тебе поможет. Кьяра сейчас принесёт пакет, и вы бросите ЭТО в багажник. Не спрашивай, я уже всё подготовила. Никто не обвинит нас в убийстве, ведь это лишь неудачное стечение обстоятельств.
– То есть ты запачкать свои руки всё же не хочешь, – делаю я вывод.
– Я только сегодня сделала маникюр, – возмущённо отвечает она.
– Женщины, – фыркаю я.
– И да, Эйс, убери за собой, – она указывает на тело Уорелла.
– Этим как раз я и хотел заняться, – бурча, подхожу к нему и достаю его голову из воды.
– Нет, я не об этом. Сейчас он представляет собой бутылку шампанского, которую трясли примерно около десяти минут. Когда откупоришь, лучше отойди. Поверь, тебе будет крайне неприятно, – смеясь, она покидает комнату.
– Прекрасно. Просто прекрасно. Гадюка! – Бросаю ей вслед, понимая, о чём она упомянула. Искусственный член, торчащий из его задницы, сдерживает каловые массы. Чёрт. Ненавижу выполнять грязную работу один.
Глава 22
Нет, всё же эта женщина безумна. Я видел такими только солдат, которые готовились к смерти. Им внушали, что это их долг перед страной, иногда вкалывали им наркотики, чтобы притупить чувство страха и пускали вперёд, как пушечное мясо. А Бланш Фокс ещё хуже. Если бы её завербовали и отправили воевать, то она бы первая бежала под выстрелами и улыбалась. Где её, вообще, нашли? Откуда она появилась? И что сделало её такой? Вряд ли её с рождения готовили исполнять крайне неприятные задания и убивать. Нет, её заставили поступать так, у неё не осталось иного выхода, кроме как научиться выживать, именно таким способом. Почему? В скупых данных о ней нет ни единой зацепки, которая позволила бы мне найти причины, по которым она творит всё это, и меня затянула в опасную кампанию по уничтожению врага. Но я должен признаться честно, что Бланш Фокс меня восхищает. Слишком восхищает, отчего я постоянно думаю о ней. Не о проблемах, не о выводах, а об этой женщине, каждый раз ускользающей из моих рук.
Открываю дверь в спальню и с усмешкой отмечаю, что здесь уже всё довольно терпимо выглядит, после того, что я оставил в этой комнате несколько часов назад.
– Мистер Рассел, а вы совершенно не торопились утешить бедную жертву нападения. Даже нашли время, чтобы заехать домой, принять душ, облить себя одеколоном и переодеться, – издевательский голос Бланш раздаётся от постели.
– Благодаря тебе, мне пришлось отмываться. Нельзя было вытащить эту штуку из его задницы раньше? – Захлопывая дверь, поворачиваюсь к ней, поднимающейся с постели в красном ажурном белье и в таком же прозрачном халатике с боа.
– Но это же было весело, Эйс. Где твоё чувство юмора? – Смеётся она.
– Я не имею этой глупости. Да и у меня хотя бы была причина, чтобы принять душ и переодеться. А у тебя, гидра, какая? Снова соблазнить меня решила? – Красноречиво оглядываю её тело.
– Ох, психопат, ты придумал мне новое ласковое обращение. Мне нравится. Не терплю всяких «любимых» и «деток». «Гидра» меня удовлетворяет, как и «гадюка». Это так пикантно, – она перебрасывает прядь распущенных волос за спину, демонстрируя мне тончайшее кружево, удерживающее её грудь.
– С чего это я должен называть тебя любимой или деткой? – Искренне удивляюсь я.
– Обычно так зовут тех, с кем обручились. Как говорят, хуже свадьбы только смерть. Только вот, они забывают добавлять, что крепче смерти союза не бывает. Если брак может в любой момент разрушиться, то люди, наблюдающие вместе или, не дай бог, совершившие убийство, никогда не смогут разрушить ту связь, которая уже возникла. Но забудем о ненужной графомании, я ужасно проголодалась, ведь ты опоздал и заставил меня ждать, – ухмыляясь, она подходит к накрытому круглому столу и указывает мне рукой на стул.
Закатываю глаза и бросаю в неё пакет.
– Тебе, гидра, – довольно наблюдаю, как она не успевает поймать и наклоняется.
– Мда, Эйс, обращению с женщиной тебе учиться и учиться. Где твои манеры? Разве так преподносят подарки? – Недовольно отчитывает меня и достаёт из пакета цветок.
– Довольно романтично. Он синий. С каких пор ты стал таким отвратительно милым? – Бланш кривится, разглядывая орхидею.
