Бланш, действительно, стоит рядом с распятьем, но странным, в нём есть промежуток, где только тонкий кованый металл. Она ожидает, когда мужчина, опустив голову, покорно подползёт к ней и остановится. В её руках чёрный шарик на кожаных тонких нитях.
– Ты такой милый, такой верный и такой плохой, – выдыхает она. Её глаза зажигаются от возбуждения, когда она видит, как сильно действует её голос и поощрение на клиента. Перевожу взгляд на его пах, где виднеется обмякший член, дёрнувшийся и немного окрепший.
– Подними голову, – Бланш замахивается и с силой ударяет его по щеке. Шлепок заполняет мой разум, пока мужчина поднимает голову. В маске только три больших прорези. Для глаз и рта, а вот для носа слишком мало, от этого у него затруднено дыхание. Эта маска его душит, но ему она очень нравится. Бланш огибает его и вставляет шарик в рот, затягивает и туго завязывает тесёмки.
– Поклонись, – её нога поднимается, и она упирается тонким каблуком в его спину, оставляя отметину. Небольшую, которая сойдёт через несколько минут. Мужчина падает ниц перед ней, словно молится и, постоянно кивая, что-то мычит.
– Не слышу? Ты готов к своему наказанию? – Шипит она, надавливая на кожу ещё сильнее.
Снова мычание, всхлипы, капли слюны падают на пол, образовывая под его лицом лужу.
– Прекрасно. Поднимись, – Бланш кивает ему, и клиент немедленно подскакивает на ноги и встаёт спиной к распятью. Это для него не впервые, его член ещё сильнее окреп.
Она опускается и защёлкивает обе его ноги так, что они оказываются плотно прижатыми друг к другу кожаными ремешками. То же она проделывает и с его руками, распластав тело мужчины по тёмному дереву.
Бланш скрывается в темноте, а я наблюдаю, как рёбра мужчины быстро двигаются. Слюни продолжают течь, его знобит от возбуждения и ожидания.
– Как поживает твоя жена, медвежонок? – Интересуется Бланш, но так и не появляется в луче света.
– Предполагаю, как обычно, отказывает тебе даже в обычном сексе. Бедный, мне бы пожалеть тебя, но не заслужил, – продолжает, тянет слова, наслаждаясь произведённым эффектом. С такого расстояния и из-за падающей тени мне сложно разглядеть цвет глаз клиента, но я вижу, как он закрывает их, возбуждаясь от упоминания его супруги и её отношения к нему.
– Снова прибегал к онанизму, верно? Плохо, ты очень плохой раб, – из тени показывается тонкая палочка с плоским наконечником и ударяет мужчину по соску.
– Сколько раз я тебе запрещала это делать? – Грубо обращается к нему она, появляясь на свету. Да это стек, предназначенный для лошадей. И удар им может быть очень болезненным.
– Ты снова нарушил мой приказ, медвежонок. Отвратительное поведение! – Она повышает голос и замахивается, опуская кончик стека на правую ягодицу клиента. Вот для чего отверстие. Её глаза прикованы к телу мужчины, она быстро и чётко оценивает его состояние, следит за ускоряющимся сердцебиением и пульсом, за слюнями, текущими изо рта. А он не произносит ни звука. Отлично она его выдрессировала.
– Если я узнаю, что ты снова прибег к онанизму, то я буду очень зла, – новый удар, отчего он дёргается. Затем ещё и ещё. Я смотрю только на Бланш, она меняет углы замаха, точно выполняя свою работу. Она уверенно держит рукоятку, её рука сильная, мощная и опасная. Я ни разу не видел, чтобы она выглядела именно так. Её губы с каждым ударом приоткрываются, а обтянутая латексом грудь вздымается чаще. Бланш возбуждается. Но её осанка неизменна, даже в этих убийственных туфлях. Это продолжается так долго, что я сам словно ощущаю каждое прикосновение твёрдого и упругого наконечника к моей коже, которое вспыхивает, притупляя сознание, вызывая только импульсы желания не прекращать порку. Только я бы предпочёл, чтобы именно Бланш была на месте мужчины. Насколько она может быть покорной? Нет, я хотел бы слышать её дыхание, с каждым разом сбивающееся, и видеть, как её глаза затянутся пеленой наслаждения и похоти.
– А теперь, – её голос обрывается, и она отбрасывает стек, – я хочу тебя наградить. Ты был прекрасен. Ты всё же вспомнил, кому принадлежишь, кто твоя Госпожа. Мой боязливый медвежонок.
Она скрывается в темноте на несколько секунд и выходит оттуда с небольшой баночкой в руках. Её ладонь в перчатке поглаживает щёку клиента, и он тянется к ней, едва не мурлыча. Я не слышу, что она ему шепчет на ухо, но это что-то очень красивое и лживое. Он тает, его тело расслабляется, когда Бланш проводит ладонями по груди и животу мужчины. Опускается на корточки, но не на колени. Выдавливает себе на перчатки прозрачную вязкую жидкость, наполняя горячий воздух ванилью. Смазка.
Вот этого я не хотел бы видеть. Такое отвращение внутри появляется, что мне приходится отпустить штору и закрыть глаза. Она ласкает его член в эту минуту, быстрыми движениями помогая ему дойти до разрядки, когда я… мои штаны уже выпуклые, и это чертовски меня раздражает. Хочется схватить её за этот хвост и выволочь из комнаты, не позволять делать такое на моих глазах. И меня даже не волнует, что она не в курсе моего раннего появления здесь. Но я должен смотреть дальше, чтобы понять эту женщину и каким-то образом влезть в её сознание.
Мычание мужчины становится громче, а неприятный хлюпающий звук сдавливает моё горло, вызывая тошноту. Бланш легко работает над его членом руками, и мне страшно понимать, что я не смогу вытерпеть, если её рот накроет покрасневшую головку члена этого извращенца. Я убью её. Действительно, убью. Не на моих глазах. Не тогда, когда я стою здесь и наблюдаю, как она возбуждена. Нет. Но в то же время я знаю, что она шлюха, и делала это миллион раз, не брезгуя ничем, чтобы добиться своего. И единственного я пока не понимаю, отчего в моей голове такие мысли, мышцы напряжены, рука сжата в кулак, и в любую секунду меня может накрыть ярость. Её я не собираюсь контролировать.
– Хороший медвежонок, ты уже готов, – шепчет довольно Бланш. Она поднимается на ноги и исчезает на минуту. Если до этого её перчатки были все измазаны в смазке, то сейчас они другие. И на одной руке намотан настоящий кнут. Чёрт возьми, она не шутила. Моргаю, чтобы снять с глаз неприятную и давящую пелену.
– Ты помнишь, как нужно дышать? Стоп-слово? – Спрашивает она, отступая немного, и исчезая из яркого освещения, но её силуэт прекрасно виден. Датчиков нет, значит, здесь камеры. Кьяра наблюдает и включает свет там, где необходимо. Идиот. Конечно, в этой комнате должны быть камеры, это и есть её компромат. И она знает, что я тоже нахожусь рядом. Но ни одна из них не могла наблюдать, ведь я появился тогда, когда здесь было темно. Это немного облегчает моё состояние.
Свист кнута, и он, как тонкая змея, появляясь рядом с выпирающим членом мужчины, ударяет его по основанию.
Ох, это же чертовски больно! Это ужасно больно! Клиент сотрясается всем телом. Сжимает пальцы в кулаки и поднимает подбородок. А затем снова. Тонкий след от удара остаётся на его бедре, прямо рядом с мошонкой. Да она убьёт его сейчас!
Атмосфера ещё больше накаляется, а воздух становится удушающим и тяжёлым. Перевожу взгляд на Бланш и замечаю, как она уверенно замахивается и точно бьёт по нервным окончаниям. Не останавливаясь, наблюдает за реакцией тела клиента, и её глаза блестят даже в темноте. Я знаю это, ведь она стоит ко мне спиной, выбрасывая руку и вкладывая силу от плеча, а не от кисти. Её движения ускоряются, даже моё дыхание сбивается, когда я вижу, насколько мужчине нравится это. Он трясётся от подступающего оргазма. Кнут тугим кольцом обхватывает член клиента, и Бланш слабо и в то же время грубо тянет его на себя. В этот момент он кончает, мыча что-то, весь мокрый, слабый и безвольный, получивший своё наслаждение. Белесые капли брызгают во все стороны, пока кожаная змея замирает и позволяет ему достичь блаженства.
