– Видишь, всего пара дней, и ты уже понимаешь меня без слов, – усмехается она, следуя за мной.
– Сначала я, потом ты, – бросаю ей и тихо нажимаю на ручку двери. Открывая её, я прислушиваюсь к тишине, и это мне не нравится. Молли обычно шумит, смотрит телевизор или надоедает Гамильтону, но сейчас ничего не слышно.
Мы проходим к лестнице и спускаемся, наши шаги не слышны, мы оба босиком, но я чувствую. Да, холод. Он идёт по полу.
– Входная дверь, – одними губами сообщаю Бланш и указываю на то, что она приоткрыта. Едва заметно, но погода на улице отлично выдаёт входящего или сбегающего отсюда.
Показываю ей головой, что мы направляемся налево, но она кивает в противоположную сторону. Разделяться сейчас может быть опасным для неё, один удар по шву, и Бланш будет обезврежена. Но она, конечно же, не послушает меня и не оставит мне выбора. Мы подходим к гостиной, и я ощущаю слабый аромат шампуня сестры. Я отмечаю, что шаги были сделаны по направлению к входной двери, а не от неё, оставив следы от ботинок. И здесь больше нет других запахов, кроме тех, что я знаю. Бланш выходит из-за моей спины, наставляя пистолет на пустоту. Это происходит за пару секунд, и я не успею её схватить, чтобы не позволить стать мишенью. Но резко распахнувшиеся глаза Бланш и слабый вздох говорят мне о страхе.
– Гамильтон! – Кричит она и срывается с места. Поворачиваясь, влетаю за ней в гостиную и вижу мужчину. Его ударили вазой по голове. Осколки порезы и ещё что-то. Подхожу к столику, на котором расставлены две чашки чая и шахматы, сбитые вследствие какой-то потасовки. Пока Бланш осматривает голову Гамильтона и пытается привести его в чувство, я беру одну чашку и подношу к носу. Снотворное. В его порции чая было снотворное, а вот в чашке Молли, которую она выпила досуха, нет этого вещества.
– Его усыпили, – произношу я, и Бланш поворачивается ко мне.
– Кто?
– Предполагаю, что Молли.
– Глупость, Эйс, для чего ей это необходимо было делать? – Возмущаясь, она оставляет в покое Гамильтона и выпрямляется.
– Сейчас об этом и узнаем. Она кого-то впустила или выпустила, а сама прячется где-то здесь. Я проверю на улице, вдруг подъезжала машина, но я бы услышал. Через ворота не пройти, сработала бы сигнализация, если у тебя нет ключа. Она сбежала, – делая вывод, разворачиваюсь и несусь на второй этаж, а Бланш за мной.
– Но зачем ей это? Зачем убегать, когда она даже не подозревала… ты думаешь, что она слышала нас или ей что-то сказал Гамильтон? – Догадывается Бланш, на что я только киваю.
– Она не так глупа, как кажется и не так милосердна. Возможно, она выпытала у него какую-то информацию. Нас услышать она не могла, испугалась или решила поговорить с родителями по этому поводу, чтобы уберечь меня. Я слышал звук разбивающейся вазы, но прошло не так много времени с этого момента, и Молли не могла уйти далеко. Я попытаюсь догнать её, а ты посмотри в спальне, что она взяла с собой, – натягиваю на себя футболку, затем носки и ботинки.
– Я не поверю, что она сбежала к родителям именно потому, что Молли не так глупа. Вчера мы с ней играли в карты и обсуждали предстоящие светские события, размышляя, на какое отправиться. Утром я спускалась вниз и видела её с Гамильтоном. Я бы различила в ней страх или же то, что заставило бы меня ощутить грозящую беду, – отвечает она.
– Вот именно это, гадюка, и говорит о том, что человек внутри переживает сильнейшее моральное давление. Она же моя сестра, и учится так же быстро, как и я. А ты для неё авторитет, от тебя она взяла многое и смогла тебя обмануть. Но не ты виновата, если Молли это сделала, а я, что слишком глубоко увлёкся оставшимися днями, – с горечью бросаю взгляд на Бланш.
– Нет ничьей вины в том, что решает сам человек. Она берёт ответственность за это, каким бы сложным ни было понимание окружающими сделанных ею выводов, – Бланш выходит из спальни, оставляя во мне нарастающий металлический привкус приближения конца.
Вот чего нужно было опасаться – реакции сестры на всё происходящее. Если наши сознания с Бланш настроены на предстоящее, то её, подвергнутое многолетнему страху нового насилия, дало сбой и решило, что сейчас самое время показать всем, насколько она сильна внутри. Это катастрофично для всех нас, ведь если Молли, действительно, вышла, то всё начнётся раньше, чем предполагалось. Они не пришли сюда сами, даже палец о палец не стукнули, чтобы хоть как-то проявить свои желания, а легко поймают в свои сети сестру, а потом меня. Ведь я не позволю ей быть там одной, и она должна была об этом знать!
– Эйс! – Крик Бланш останавливает меня у входной двери, и я оборачиваюсь.
Её бледное лицо и глаза, наполненные безмолвной просьбой вернуться, заставляют меня сглотнуть и не позволить своему разуму придумать причину реакции Бланш. Она не из тех людей, которые будут выглядеть так, словно увидели приведение, ведь она убивала и знает, что такое кровь жертв на руках.
– Мертва? – Напряжённо спрашиваю её, поднимаясь по лестнице.
– Нет… она… вот. Она ушла сама, – тихо отвечая, Бланш передаёт мне лист бумаги, вырванный из записной книжки.
«Они сказали, что если я вернусь, то ты не пострадаешь. Не ходи за мной, Эйс, пожалуйста. Возьми Бланш, и улетайте из страны как можно быстрее. Я понятия не имею, что они хотят от меня, но я чувствую боль от мыслей, что никогда вас больше не увижу. Но вы должны сохранить то неправильное притяжение, которое так красиво искрится между вами. Я люблю тебя, братик, и безумно люблю Бланш. Они пообещали, что никто не причинит мне вреда, а тебе могут. Они заявят о похищении, но я не верю, что родители так поступят. Я поговорю с ними и, надеюсь, всё затихнет. Они помогут тебе, Эйс, я сделаю всё, чтобы это случилось.
Молли»
Мну записку от такого глубокого и жестокого разочарования в сестре. Я считал её умнее. Считал, что она различит обман и сможет довериться мне. И если от Бланш я добился этого, то не ожидал от Молли удара ножом в спину.
– Сообщения. В телефоне остались. Они начинаются с шести утра сегодняшнего дня. Алисия, – чётко произносит Бланш и показывает в руке телефон.
– Сука! Какая же сука! Что она за мать, раз спокойно наблюдала за насилием над своей дочерью? Что, чёрт возьми, она за человек, равнодушно отдающий своих детей на растерзание и вербовку? – Ору я, выхватывая из руки Бланш мобильный, и швыряю его в стену.
– Я думаю, Молли должна заменить её. Я считаю…
– Хватит с меня этих догадок, Бланш. Хватит размышлять о том, кто есть кто, лучше всё увидеть собственными глазами. Они забрали её без каких-либо серьёзных ухищрений, и она пошла, понимаешь? Она предала и тебя, и меня! – Возмущаясь, наступаю на Бланш.
– Она испугалась, Эйс. Любой бы на её месте испугался за любимого брата. Ты не можешь её винить в этом, мы знали, что Молли заберут первой, а тебя приведут туда. Ты сказал, что готов! – Повышая голос, она толкает меня в грудь и направляется в спальню.
