– Сэр, снова приехал тот мужчина. Куб, – открывая дверь, сообщает мне Гамильтон.
– Сейчас спущусь, – кивая, поднимаюсь из кресла и направляюсь к лестнице, замечая, что Куб уже входит в дом, и его встречают Бланш с Молли.
Он немедленно начинает жестикулировать руками. Я этот язык не знаю, но вот Бланш легко понимает его, хмуро кивая.
– Вслух, – подаю я голос, и все поворачиваются ко мне.
Видеть сейчас Бланш просто невозможное издевательство надо мной. Ей лучше. Кожа приобрела нормальный цвет, и она уже движется свободнее, но продолжает облачаться в мой халат, что в данный момент меня жутко раздражает. Возможно, это реакция на всё случившееся, а, возможно, я скучал по Бланш, ожидая, что она придёт ко мне и хотя бы что-то скажет. Но нет, наша молчаливая война продолжается, и никто из нас не собирается сдавать позиций. Общее дело требует обсуждения, поэтому она вынуждена нехотя выдавливать из себя слова.
– Джон Уилсон в военном госпитале. Куб узнал, что он избит и находится без сознания. Его жена рассказала обо всём. Она считает, что Джон пострадал из-за какого-то невыплаченного займа, она ничего не знает, только очень напугана. Алисия приехала к Таддеусу и находится там. Согласно выводам Куба, они ругаются. Нейсон у себя, как и Ларк. Больше передвижений, которые нас бы заинтересовали, не было. Куб считает, что они затихли, после его последней находки и ликвидации взрывчатого вещества, – монотонно сообщает она.
Куб зло фыркает и делает шаг к Бланш, что-то требуя. Он быстро указывает на меня, а она ему что-то отвечает. Они спорят, причём довольно ожесточённо, отчего воздух накаляется, хотя это происходит в тишине и отчего-то вызывает у меня желание рассмеяться.
– У вас сейчас пар из ушей пойдёт, – замечает Молли, прерывая их жаркий диалог.
– А это потому что она что-то скрывает снова. Ей же мало ранения, ледяного и каменного сердца, ей скучно, видимо, – едко отвечаю я, ведь если бы Бланш хотела, то говорила вслух. Куб не глухой, у него отрезан язык.
Мужчину явно раздражает ситуация, и он достаёт блокнот.
– Не смей. Ты работаешь на меня, – цедит Бланш, делая шаг к нему. Он снова показывает на меня, видимо, угрожая ей.
– Хорошо, но это лишняя для него информация. Он и так не осознаёт, что делает, – нехотя соглашается Бланш и поворачивает голову ко мне, но при этом так демонстрирует острую злость и надменность, словно я желаю что-то знать. Мне, вообще, было бы проще никогда её не встречать. Никогда, даже если это означало бы порабощение.
– Они знают, что я здесь с тобой. Уилсон был приманкой для меня. Они оставили мне записку с требованием обмена, – Бланш замолкает, указывая взглядом на Молли. Бланш угрожают сестрой, хотя по идее эта женщина никак не связана с ней, но они считают иначе. Они считают верно.
– Куб увидел записку только сегодня, когда вернулся в дом. Она лежала на кровавом следе, оставленном раненой Кьярой. Но время переговоров вышло, – добавляет она.
– Насколько ты доверяешь Уилсону? – Прищуриваясь, интересуюсь я.
– Ты вынуждаешь меня признать, что ему я доверяю, а тебе нет, да? Хочешь подловить меня на моём же ответе? Не получишь! Понял, психопат? Ты ни черта не вынудишь меня сказать это. Поэтому я не имею понятия, насколько Джон силён внутри, и, возможно, он им сказал всё, что я знаю, – шипит она.
– Даже так? Что ж, тогда у меня нет вариантов. Зачем же ждать, правда? Зачем строить домыслы и разгадывать загадки, если можно пойти и спросить? Так я и сделаю, чего мне терять? – Пожимая плечами, делаю шаг, но Бланш толкает Куба в живот и выхватывает пистолет.
– Не смей, – цедит она, наставляя на меня оружие.
– Бланш, что происходит? – Испуганно кричит сестра.
– Напугала, думаешь? А стреляй, это будет лучшим выходом из ситуации, ведь я тоже не доверяю себе и тебе. Ну, чего ждёшь, стреляй, – издевательски улыбаюсь я, делая шаг, когда она нажимает на курок. Чёрт, я не думал, что она всерьёз! Но пуля пролетает прямо рядом с моим ухом, отчего я слышу свист и звук того, как она попадает позади меня в лестницу.
– Гамильтон, уведи Молли. Немедленно, – бросаю я, когда мужчина пытается схватить визжащую сестру.
– Хочешь проверить, хватит ли у меня решимости сделать это снова? Куб, только рискни меня тронуть, будет плохо. Я обещаю, что навсегда обо всём забуду, – не поворачиваясь, обращается она к своему помощнику, готовому обезвредить её.
– Ты же убеждала меня в моей уникальности. Говорила, что только я смогу остановить их, или это ложь? Так чего ждать? Давай, сделаем это сейчас, потому что сестру я им не отдам, – рычу, делая ещё шаг. Раздаётся новый выстрел, и пуля пролетает уже над моей головой.
– Если сейчас направишься к ним и признаешь, что владеешь информацией, то они завербуют тебя ещё раньше. Этим своим поступком лишь докажешь, что ты ничто, раб в их руках, и только. Хочешь этого? Да? Потом тебе будет всё равно, сестра ли под тобой или мать, ты будешь иметь их, выполняя приказ! Жалкий слабак! – Кричит Бланш, стреляя несколько раз и огибая следами от пуль мою фигуру. Я вижу, как её глаза наполняются слезами отчаяния и боли. Её рука дрожит, она слабеет, а мне всё это нравится. Мне доставляет удовольствие наблюдать, как Бланш выходит из своей раковины. Я хочу этого сейчас. Я требую этого!
– Ты права, мне плевать, кого трахать. Вокруг меня всегда были одни шлюхи, одну я отдал им, так почему не отдать остальных и избавиться от чувства сострадания к ним? Почему я должен бороться за то, что не имеет для меня смысла? Почему…
– Потому что я потеряю тебя! – Перебивая меня громким криком, она с силой швыряет пистолет в мою грудь.
– Ты не помнишь, что такое терять дорогих людей! У тебя их не было! Ты не знаешь, что это такое! Раз я уже это пережила, второй не собираюсь переживать! Нет! Ты не представляешь, каково это – держать в руках хрупкую надежду на спасение! Твоё спасение, чёртов проклятый психопат! Ненавижу тебя за то, что ты предпочитаешь сдаться, вместо того, чтобы увидеть большее! Когда ты начнёшь это делать? Когда осознаешь, что люди совершают что-то для тебя? Молли готова отдать всё ради тебя! Всё! А ты эгоист! Хочешь, иди и сдайся им, но тогда ты признаешь себя прирождённым рабом! – Бланш пролетает мимо меня, стараясь продемонстрировать, что больше её не волнует рана в боку, хотя каждое движение даётся с трудом. И она плачет. Эта сильная женщина плачет от отчаяния из-за меня.
– У меня есть ты, – отвечая ей, поворачиваюсь и вижу, что она застывает на лестнице.
– Молли моя сестра, это родная кровь, а вот ты чужая. Ты предпочитаешь одиночество, потому что боишься зависимости от кого-то другого. От меня. Но ты уже зависима столько лет, и потери неизбежны, но я предпочёл бы знать, что у меня тоже есть смысл бороться за будущее. Я спасу сестру, а вот тебя кто спасёт? – Добавляю я.
– Я и не прошу о спасении собственного чёрствого и продажного сердца. Делай что хочешь, Эйс, теперь мы, действительно, враги, – тихо произносит Бланш и поднимается по лестнице.
