– Бланш предала тебя, Нейсон. Она так глубоко влюблена в меня, что я считаю своё задание, действительно, завершённым. Но я желаю дать себе ещё одно – наблюдать за тем, как тебя осудят. Я буду добр за твою «заботу» и разрешаю тебе подумать, как загладить свою вину. Жаль терять такого союзника, как мисс Фокс, ведь с этого момента она станет первым и самым необходимым свидетелем. Ты не знал, что вчера здесь были установлены камеры? Нет, конечно. Ты же не так умён, как она. А вот эта женщина подготовилась, и все твои слова запечатлены, как чистосердечное признание. И я сам решу, когда его обнародовать. А до тех пор ты даже не сделаешь ни одной жалкой попытки вызвать во мне раздражение, ведь тогда это будет концом для всех. Для каждого из вас. Ты меня понял? Теперь ты ничто, кусок дерьма и не существуешь для меня. В ближайшее время меня объявят в розыск, как самого опасного преступника, верно? Это будет лишним, теперь я обладаю всей информацией, посему будь хорошим рабом и не нервируй мою и так неустойчивую психику. А чтобы ты навсегда запомнил, что я бесчувственен, и ни одной женщине не удастся забраться в моё сознание, покажу тебе наглядно то, во что ты меня превратил, – хватаю его рукой с пистолетом за подбородок и подношу тлеющую сигарету к глазу.
– Нет, Эйс, нет…
Он кричит от боли, когда сетчатка глаза разрывается от соприкосновения с тем, что он любил. Вонь наполняет мою грудь адреналином, а его боль вызывает во мне смех. Не позволяю ему мотать головой и убираю сигарету, чтобы он не отключился раньше времени. Кровь в глазнице, рвотные позывы и трясущееся тело у моих ног. Это меньшее, что я приготовил для него. Не время. Я должен узнать, где и когда произойдут взрывы. Он не один, по моим заключениям, их несколько. И я узнаю о каждом, вот тогда и вступлю в бой.
– А сейчас ты сам решишь, какую судьбу выбираешь. Или мы умираем здесь, или ты остаёшься в живых, чтобы предупредить сообщников и вывести меня на них. Не волнуйся, этого не избежать, и мы снова встретимся. Один на один. Обещаю. Здание будет заминировано до тех пор, пока я этого хочу. Можешь даже не пытаться найти взрывчатку, это глупо, ведь именно ты учил меня никогда не показывать своих намерений. Так вот я выучил это досконально точно. Твои умения вместе с моей силой приумножены в сотни раз. Это предупреждение, вызванное нашей родственной кровью, – отпускаю его лицо и поднимаюсь в тот момент, когда в кабинет врывается охрана. Красные точки нацелены на меня для расстрела. Моего расстрела. Поднимаю руку и отбрасываю пистолет. Нет, там будут отпечатки не мои, а Бланш. Я снял их, она оставила их достаточно в моей спальне, чтобы создать перчатку с рисунком кожи её руки.
– Сэр, вы живы? – Спрашивает один из мужчин, целясь в меня.
– Да… да, – перевожу взгляд на Нейсона с окровавленным глазом и разбитым лицом, едва сдерживающего себя от желания прикончить меня сейчас же, и мне это нравится. Что в сексе хорошего? Ничего. Вот где страсть. Вот где индукция. Вот он я.
– На поражение?
– Нет. Нет… пусть идёт… не трогать его, – хрипит Нейсон.
– Но, сэр!
– Вы слышали приказ, верно? А это лишь небольшая ссора родственников. Отца с сыном. Ой, вы не знали, что я его внебрачный сын, да? Какая оплошность с моей стороны, но не буду вам мешать обсудить это и помочь моему рабу. До встречи, – свободно прохожу мимо удивлённых и совершенно ошарашенных мужчин. Да, меня бы превратили в решето, но обман – это более утончённая игра, нежели соблазнение. В ней требуется умение держаться и верить в то, что ты произносишь. Контролировать свои эмоции и знать некоторые факты, а остальное жертва додумает сама.
Присвистывая и улыбаясь, шарахающимся от меня людям, выхожу из здания парламента и сажусь в свою новую машину. Прекрасно начался день. Следующий пункт моего назначения – поместье Таддеуса. Времени, которое я затрачу на поездку, достаточно, чтобы его уже предупредили. Меня должны будут встретить выстрелами, но нет, Нейсон сделает всё так, как я приказал. Он и понятия не имеет, что могла Бланш собрать на него, а судя по их долгой связи, достаточно, чтобы открыть все его планы. Нет, те, кто работают с ним и замешаны в этом, не допустят огласки и пожелают довести дело до конца. Я знаю это наверняка. Теракты создаются не только для того, чтобы напугать людей, превращая их в жалких рабов системы, но и чтобы вызвать революцию и переворот. Они не могут отказаться от этого, слишком долго готовились. Выучив все особенности таких людей, скажу уверенно, – они будут продолжать. Теперь у них есть повод подставить меня, но я не позволю этому случиться. На мне лежит ответственность – защита страны. И я во что бы то ни стало не брошу её в это время. Они все ответят за то, что хотели сделать со мной. Бланш тем более. Её ликвидируют в ближайшее время.
Эти мысли, как бы я ни желал противиться им, претят мне. Хоть я и стал снова бездушным, но до сих пор вижу гадюку в своём сознании. И я запрещаю себе мыслить о ней, это её выбор. Я предупреждал, чтобы не лезла. Я защищал её, а она меня обманула. Нет, не думать о ней. Это было в прошлом. Это было в тишине. Это присуще мёртвому человеку. Не мне.
Как я и предполагал, мне открывают ворота и просто пропускают к дому. Глушу мотор и вхожу внутрь, где меня встречают уже двое.
– Эйс, не надо. Не делай этого, – умоляюще произносит Декланд, целясь в меня.
– Надо же, ты просишь меня не убивать, когда сам держишь меня на мушке? – Усмехаясь, перевожу взгляд на едва соображающего из-за превышенной дозы Таддеуса.
– Нам сообщили, что ты сорвался. Только что позвонили и сказали, что ты чуть не убил Нейсона. И теперь ты здесь. Эйс, прошу тебя, объясни нам, что случилось? – Вот слёз в глазах этого престарелого маразматика мне не хватало.
– Молли! – Кричу я.
– Эйс, не вынуждай меня стрелять! – Повышает голос Декланд.
– А ты не вынуждай меня ненавидеть тебя. Я приехал за своим. Заберу и даже не причиню вам боли, хотя вы все заслуживаете её, – спокойно отвечаю ему.
– Сынок…
– Я не твой сын, – обрывая его, слышу, как хлопает дверь и наверху лестницы появляется перепуганная и плачущая сестра. Уже настроили. Ничего.
– Эйс?
– Собери только необходимое. У тебя не больше пяти минут. Мы уезжаем, – приказываю я.
– Ты не заберёшь её… не заберёшь мою дочь, – мямлит Таддеус.
– Молли, ты же веришь мне? Ты поедешь со мной? – Обращаюсь к сестре, испытывая слабое волнение из-за того, что с ней могли сделать, и как она отреагировала на слова о моём безумии. Но я хочу верить хотя бы ей. Хотя бы сестре.
– Да, конечно, я поеду, Эйс. Я с тобой, – заверяя, она быстро кивает и убегает к себе.
– Я запрещаю…
– Опусти пистолет, Декланд. Это лишнее. В этом доме её никто не защитит так, как я. А вы сами будьте готовы, за вами придут, – перебивая новую попытку этого жалкого мерзавца, претворяющегося моим отцом, стать мужчиной, я поворачиваюсь к Декланду.
– Эйс, так нельзя, понимаешь? За что ты так с Нейсоном? За что? Ты можешь не верить мне, но я тоже на твоей стороне. Я желаю тебе добра, всегда поддерживал тебя и хотел быть другом. Прости, если я сделал что-то не так, но не причиняй ей боль. Не надо, – по лицу старика скатывается слеза, но он убирает пистолет.
