— Помочь? — флегматично предложил Коля, подходя к
нам, Серега подумал и тоже подошел.
— Спасибо, — не очень уверенно проблеяли мы и
кратко пояснили, что и как надо копать.
Парни трудились, и дело вроде бы спорилось, но покоя мы
лишились окончательно. Вместо того чтобы достойно трудиться, наблюдали за
каждым ударом лопат помощников, а также прислушивались: не раздастся ли
вожделенный лязг металла по крышке сундука. В общем, не работа, а сущие
мучения. Вечером мы с Мышильдой единодушно пришли к выводу, что никакой пользы
от этакой помощи нет. Находясь в скверном расположении духа, я объявила вечер
безалкогольным, чем повергла Евгения Борисовича в уныние, и напомнила Михаилу
Степановичу, что его больничный лист закрыт и он сегодня заступает на ночное
дежурство. Михаил Степанович пробовал было возражать, не учтя моего гневливого
состояния, в результате чего отправился в шалаш, не закончив ужин. Иннокентию
Павловичу тоже досталось, я лично осмотрела его колено и заявила, что в
пределах километра он может передвигаться самостоятельно и неплохо бы ему взять
на себя кое-какую работу по дому. После чего Иннокентий затих, Евгений убежал в
неизвестном направлении, а мы с Мышильдой устроились в палисаднике послушать
соловья.
* * *
В пять утра меня разбудила сестрица. Ее лицо, всклокоченные
волосы и бурно вздымавшаяся грудь выдавали крайнюю степень праведного
возмущения.
— Что? — испуганно спросила я, вскакивая, как
солдат по тревоге.
— Нет, ты посмотри, — рычала Мышильда и в одной
футболке кинулась впереди меня на пустырь. Я тоже забыла одеться и неслась
следом, чувствуя, как от закипающего во мне гнева дрожит земля. —
Вот! — рявкнула Мышь, ткнув пальцем в свежий раскоп.
Ночью троюродный потрудился на славу: больше половины
площади под бывшим флигелем было аккуратно раскопано. Я заметила, что Эдуард
так же, как и мы, копал на метр в глубину.
— Да. — Горько вздохнув в ответ на Мышильдино
возмущение, я присела на корточки и спросила:
— А где наш сторож?
Мы прислушались и разом уловили знакомую мелодию:
предпоследний выводил носом «Люди гибнут за металл». Это явилось последней
каплей в чаше моего терпения. Я шагнула к шалашу, извлекла ничего не
понимающего. Михаила Степановича, вынесла его на улицу и, поставив лицом на
восток, где находился родной город, сказала:
— Наша встреча была ошибкой.
— Елизавета… — пролепетал он, я вздохнула и добавила:
— Я не могу вам больше верить. Сердце мое разбито вашим
пренебрежением к важнейшему для семьи делу. Прощайте.
Я торопливо вернулась в дом, Мышильда, пританцовывая, ждала
меня на крыльце.
— Ведь чуяло мое сердце, чуяло, — всплеснув
руками, начала она. — Ведь всю ночь тараканы снились. Бабка Настасья
всегда говорила: таракан, значит, к утрате и неприятностям, а они сегодня так и
кишели. Я еще во сне подумала, не иначе как братец роет. А под утро точно в бок
кто толкнул. Глаза открыла, а перед мысленным взором тараканы шныряют. Не
выдержала, пошла пустырь проверить, а там… Нет больше моего терпения, —
покачала она головой. Я была с ней полностью согласна: терпения и у меня не
было, а то, что тараканы снятся к несчастью, мне известно доподлинно. Дважды я
выходила замуж и дважды в ночь перед свадьбой видела во сне тараканов (причем в
первый раз тараканы были мелкие, черные и почему-то говорили басом, а во второй
— рыжие, без усов и страшно подвижные).
Чтобы успокоиться, мы выпили чаю, потом кофе, потом по рюмке
коньяку (его Мышильда прятала в белье) и закончили опять-таки чаем. Потом я
сказала:
— Надо ставить капкан.
Сестрица вздохнула:
— За нанесение телесных повреждений и увечий статья
есть.
— А мы не на него ставили, а он попал случайно, не
ходи, где не надо, и не попадешь.
Сестрица скривилась, потосковала, глядя в окно, и сказала со
вздохом:
— Если нам по ночам сторожить, днем производительность
труда резко упадет, а поручить это дело серьезному человеку не можем по причине
отсутствия такового. Ничего не поделаешь, придется ставить капкан. Охотничий
магазин в городе должен быть.
Мы дружно взглянули на часы: для любого магазина было еще
слишком рано. Чтобы зря не терять времени, пошли копать. Рыли с остервенением,
то и дело косясь в сторону бывшего флигеля: невеселые мысли о чужой удаче
бередили душу.
— Все-таки интересно, почему он там роет? —
проворчала Мышильда.
— Вот и хорошо, что там, — попробовала утешить
я. — У него карта не правильная.
— А вдруг правильная? — испугалась она.
— Правильная у нас, — рассердилась я. — Будем
придерживаться первоначального плана, а на вредителя капкан поставим.
Тут появился Михаил Степанович со следами страшных страданий
на лице и с лопатой в руках. Не говоря ни слова, он присоединился к нам и начал
работу с усердием, которому могли бы позавидовать первые метростроевцы. Через
полчаса следы страданий с его лица исчезли, лик предпоследнего озарился
чудесным светом, и он тихо, но с чувством исполнил «Не шей ты мне, маменька…».
Мы с сестрицей продолжали делать вид, что не замечаем ни самого Михаила
Степановича, ни его трудолюбия, и он в отместку нам спел «Лучинушку».
Я взглянула на часы, потом, отмерив шагами изрядное
расстояние, провела по земле черту лопатой и сказала бывшему мужу:
— Вот по это место. И не вздумай халтурить.
Михаил Степанович поник буйной головушкой, а мы с Мышильдой
пошли переодеваться с намерением ехать в охотничий магазин. Как его найти,
Евгений разъяснить затруднялся, оттого отправился вместе с нами. Однако по
обыкновению он был бос и в магазин не пошел, остался в машине, поглядывая в
окно и весело шевеля пальцами ног.
Магазин был маленький. Прямо напротив входа громоздился
видавший виды прилавок со стеклянной витриной, где очам нашим предстали две
коробки патронов, охотничьи ножи разных размеров и самого устрашительного вида,
а поверх витрины, ближе к стене, стояли болотные сапоги. Мы смогли также
увидеть настежь распахнутую дверь, ведущую в недра магазина, и чью-то макушку,
слегка виднеющуюся из-под прилавка. Макушка была лысой, а поверить в то, что человек,
занятый продажей такого зловещего товара, столь мал ростом, я не могла, потому,
перегнувшись, с любопытством заглянула через прилавок, пытаясь понять, что там
происходит. Ничего особенного не происходило. Дюжий дядька с лысой макушкой
сидел на корточках и шарил по полу руками в поисках чего-то неведомого.
