Головешки, оставшиеся от пожара, наносили ущерб моим
белоснежным кроссовкам, а археология никогда меня особенно не интересовала, так
же как и Мышильду, впрочем. Но сейчас она сидела возле стены с таким видом,
точно обнаружила шлем Александра Македонского, руины легендарной Трои или
засыпанной пеплом Помпеи. Так как Мышильда в последние дни вела себя очень
примерно и почти не раздражала меня, я решила потомиться в этой яме еще
некоторое время, чтобы дать ей возможность наглядеться на фундамент, а сама
двинулась в дальний угол подпола. Солнечный свет пробивался сюда с трудом. Под
ногами в изобилии валялось битое стекло, бутылочное или баночное, а на стене,
то есть на фундаменте, виднелись остатки полок, обгорелые и поломанные. Что бы
Евгений ни говорил о Ленке, последней владелице дома, но она, судя по всему,
была рачительной хозяйкой, занималась консервированием и хранила здесь припасы
на зиму.
— Сколько добра погибло, — вздохнула я.
Мышильда подошла ко мне и кивнула.
— Да, подпол капитальный. Со старых времен. И Ленка —
девка запасливая, вон стекла-то битого сколько.
Вспыхнувшая страсть к археологии побудила Мышь обследовать
стену с остатками полок. Делала она это профессионально, осматривая все
сантиметр за сантиметром, и потому увидела то, что не заметила я и, как
выяснилось, многочисленные пожарные, милиционеры и прочие граждане. Часть стены
за полками была обшита досками, то есть это мы так подумали. Доски были
широкие, толстые и по виду довольно древние, впрочем, изрядно обгоревшие, что
неудивительно — пожар явно был нешуточный. Рядом с досками сестрица и углядела
рычаг, точнее металлическую скобу. Я ее заметила даже раньше, но решила, что
это просто скоба в стене, вбитая для какой-либо хозяйственной надобности, но
сестрица, отступив на пару шагов, долго рассматривала эту часть стены, обшитую
досками с остатками полок на ней, и эту самую железяку. Я тоже уставилась на
все это скорее из чувства солидарности, и тут… догадка еще только мелькнула в
моем мозгу, а Мышильда уже протянула руку к скобе и стала вертеть ее и так и
эдак. Раздался зловещий скрежет, и обгорелые доски начали медленно отходить в
глубь стены, а наша смутная догадка переросла в уверенность: перед нами была
потайная дверь. Вот только куда она ведет? Мы заглянули в совершенно темное
пространство за дверью. Оттуда пахнуло могильной жутью.
— Пойдем? — прошептала Мышь.
— Конечно. Только подготовимся. Неизвестно, что там.
— Да уж. — Сестрица зябко поежилась и, ухватившись
за рычаг, придала доскам первоначальный вид. — Расскажем? — спросила
она опять-таки шепотом.
— Повременим до выяснения. А что, если клад там?
— Клад под домом, — вздохнула сестрица, — а
этот ход ведет в сторону, к реке.
— Дом перестраивали, и, вполне возможно, таким хитрым
способом мы попадем из одного подвала в другой — только и всего.
— Запах как из склепа, — пожаловалась Мышильда.
— Склеп и есть, — сказала я и оказалась права.
Покинув подвал, мы заглянули в дом, чтобы переодеться. А
затем, взяв деньги, решили прикупить кое-что. Евгений Борисович хлопотал по
хозяйству, а Иннокентий Павлович вкупе с машиной по-прежнему отсутствовал. Мы с
сестрицей направились к «Фольксвагену». Я старалась пореже показываться на
улице. Люди привыкали ко мне медленно и все еще волновались. Нервы граждан
надлежало беречь. Стайка ребятишек замерла возле соседского дома, вытаращив
глаза, но обошлось без увечий: никто не споткнулся и не упал. Лихо вырулив на
проезжую часть, мы помчались к ближайшему хозяйственному магазину.
Как верно заметил Евгений, улица наших предков находилась
совсем рядом с центром города, то есть историческим центром. В начале века
улица Третьего Интернационала звалась Торговой, по обе ее стороны располагались
многочисленные магазины. Торговые ряды сохранились и по сей день, лишь
видоизменились соответственно требованиям конца двадцатого века. Мышильда
смотрела в окно, разглядывая вывески.
— Вот, — ткнула она пальцем. — Хозяйственные
товары, и рядом магазин «Турист» — то, что надо.
Припарковав машину значительно дальше по улице, мы вернулись
уже пешком и занялись покупками. В первую очередь приобрели мощный фонарик с
запасом батареек, кое-что из альпинистского снаряжения, молоток, нож, моток
бечевки (я вовремя вспомнила нить Ариадны — кто знает, какой лабиринт ждет нас
за секретной дверью), веревку потолще, а также топорик. Мы всерьез поглядывали
на акваланг, но в конце концов отказались от этой мысли: незаметно протащить
его в дом все равно не удастся. Все наши покупки мы сложили в рюкзак. Купив
себе по мороженому, как вознаграждение за доблестный труд, мы вернулись к
машине.
Возле дома стояла машина Иннокентия Павловича, а сам он с
Евгением сидел за столом, накрытым к обеду, и всем своим видом излучал
довольство. Несчастный Михаил пасся рядом. Рюкзак мы пока оставили в машине,
чтобы не привлекать к нему внимание, и я на ходу придумывала, по какой такой
нужде мы ездили в город. Однако объяснять ничего не пришлось. Увидев меня,
Иннокентий поднялся и сказал:
— Лизок, важные новости.
Иннокентий, я и сестрица вышли на крыльцо, оставив Евгения и
Михаила страдать от любопытства.
— Я навел справки об этом Солодкине, — понизив
голос, начал Иннокентий Павлович. — Очень темная личность. До недавнего
времени соучредитель ТОО «Милена». Фирма прогорела. И хотя Солодкин уже год не
имеет к ней фактического отношения, но так как еще числится в учредителях, то
теперь несет материальную ответственность. Деньги они профукали огромные. Через
месяц истекает срок платежей. Ситуация очень неприятная.
— Короче, троюродный на мели, — вздохнула
Мышильда. — Оттого и кинулся клад искать.
— Это еще не все, — заметно радуясь, сообщил
Иннокентий. — Сегодня утром я заметил, как этот тип выбирался с пустыря,
причем, минуя свою законную дыру, вышел прямо на улицу. Я решил за ним
понаблюдать и выяснил, что он ведет двойную жизнь. В юго-западном районе имеет
еще одну квартиру, однокомнатную, оформленную на имя Кутейкиной Надежды
Петровны, какой-то своей родственницы. Женат никогда не был, следовательно,
разводиться и снимать здесь жилье по этой причине не может.
— Одно слово — фрукт, — вздохнула Мышильда, а я, с
благодарностью взглянув на супруга, сказала:
— Спасибо, Иннокентий.
Он ответил счастливой улыбкой, я же, воспользовавшись его
душевным подъемом, дала ему новое задание:
— Меня интересует план этой части города. В
историческом, так сказать, аспекте. Все, что можно узнать.
— Сделаем, — деловито кивнул муж и шагнул с
крыльца. Я вовремя его остановила:
